Госпожа Сумасбродка - Фридрих Незнанский

В темных глазах ее, устремленных на Юрия, блеснули огоньки свечей. Она усмехнулась и, глядя на свечку, сказала:

– Ну, слушай…

– Сейчас сигарету возьму, – сказал Юрий, встал, подошел к своему кейсу, достал нераспечатанную пачку сигарет, зажигалку, а заодно нажал на кнопку записи. Магнитофон неслышно заработал.

…Жили– были три девчонки. Одна, как известно, на Арбате, в Калошином переулке, другая -в Хлебном переулке, рядом с бывшей улицей революционера Воровского, а третья – в известном генеральском доме на углу улицы Горького и Садовой-Триумфальной. А учились девочки в одной школе, известной тогда на всю Москву углубленным преподаванием иностранных языков, главным образом французского. Эта престижная школа находилась в самом центре Арбата, в Спасопесковском переулке, рядом с красивейшей церковкой Спаса-на-Песках, в которой в годы их учения, то есть в семидесятых, размещалась одна из студий «Мультфильма», снимавшая кукольные мультяшки.

Как обычно притягиваются всякие противоположности, так и девочки тянулись друг к дружке, будучи внешне да, в общем, и характерами совершенно разными. Томная и изящная красавица Ирина, пухленькая и вся такая сдобная Татьяна и широкоскулая, капризная обаяшка Алена, с вечной своей косой, создавали своеобразное трио. И объединяла их разве что повышенная эмоциональность. Кстати говоря, сыгравшая с ними впоследствии далеко не лучшую шутку. Вот уж и хорошо за тридцать бывшим девочкам, вроде и обеспечены неплохо по нынешним временам, а все ни семьи, ни особой привязанности… Зато житейского опыта – хоть отбавляй!

Пока были живы Танины родители, собирались у нее. Подрастая, перекочевали к Ирке, а больше к ее матери – актрисе театра имени Пушкина, женщине незамужней и обожающей разнообразные веселые компании. А когда учеба стала подходить к концу, все трое уже постоянно собирались на Садовой-Триумфальной, в огромной генеральской квартире Алениного отчима Федора Даниловича. Он был очень заботлив, а покровительство симпатичного взрослого мужчины, да к тому же обладающего большой властью и, естественно, возможностями, всегда привлекает неопытное девичье сердечко.

Федор Данилович был непрост! Он, если чего обещал, выполнял обязательно. Сказал, что примут их всех троих в институт Мориса Тореза – и ведь приняли. «Учите иностранные языки, девчонки, – часто повторял он, – в этом ваше будущее. Вам за их знание будут огромные деньги платить…» Как в воду глядел. Еще будучи студентками, девушки имели довольно приличные деньги, подрабатывая переводчицами, как правило, с иностранцами. Федор Данилович устраивал. Помогал. Даже премии время от времени выплачивал. За что? Да за то, что девочки ничего не пропускали мимо ушей. Такая жизнь.

Девушки быстро взрослели, наливались соком, вызывая восхищенные взгляды окружающих. Федор Данилович постоянно проявлял о них отеческую заботу, теперь уже далеко не бескорыстную. И первой жертвой его обаяния стала, естественно, Ирина, превратившаяся, говоря сегодняшним языком, в яркую топ-модель.

Но Ирка – особый случай. Еще в выпускном классе она увлеклась знаменитой, но запретной по тем временам «Кама-сутрой» – древнеиндийской философией любви. Где взяла сей тайный путеводитель по эротике? Да все тот же Федор Данилович поспособствовал, дал почитать. И уже на первых курсах института Ирина прослыла в очень узких кругах большой специалисткой в этой области чувственной любви. Ей уже исполнилось двадцать лет, генералу с обворожительной сединой на висках и телом атлета было сорок семь. И вопрос, что лучше: сорокалетняя супруга или двадцатилетняя любовница, легко решился в пользу последней. Обе подружки знали об этой связи и не видели в ней ничего предосудительного. Ну разве что иногда между собой звали Ирку не по имени, а по ее интересу – Камой.

Следующей на тот же путь ступила бывшая «пышечка» а теперь тревожащая душу расцветающими своими прелестями Танечка. Она не обладала изысканной красотой и сексуальными познаниями подруги, зато была естественна и неутомима в ласках, что особенно ценится мужчинами, приближающимися к полувековому возрасту. Так и на нее пролился щедрый дождь благодарности начинавшего стареть генерала.

Последней из дружной троицы прижала его к своей волнующей груди Алена, приемная дочь, и, как уже известно, не испытала разочарования, а скорее наоборот: папуля-то оказался действительно отменным самцом.

Но если бы жизнь ограничивалась исключительно приключениями подобного рода, пожалуй, и говорить не о чем – ничто не ново под луной. Однако не таков оказался генерал, чтоб ограничиться телесным наслаждением. Как-то все получилось исподволь, незаметно, даже, может быть, слишком буднично. Но однажды, задумавшись над тем, что происходит с ними, они вдруг обнаружили, что уже давно не живут самостоятельной жизнью, но постоянно вынуждены выполнять желания и поручения Федора Даниловича. И то, что раньше делалось ими ради собственного удовольствия, теперь превращалось в принудительную обязанность.

Завлечь и раскрутить нужного человека. Устроить ему такое, что и в самом ярком эротическом сне не привидится. Но главное – все под видеозапись. Это что – шантаж? Нет, простое предупреждение. Хочешь продолжения – изволь соответствовать. Тебе ведь должна нравиться порнуха, в которой ты исполняешь ведущую роль? Пока любуешься один. Но можно продемонстрировать и более широкому кругу весьма заинтересованных зрителей. Или – услуга за услугу…

Каково это – сознавать, что вся ты, до мельчайших мелочей и подробностей, с каким-то садистским сладострастием запечатлена на пленке? И можешь быть «продемонстрирована» во всей своей раскованной наготе, если вдруг надоест или скажешь: устала… Ты уже теперь не должна уставать. Как и не сумеешь никогда забыть о том, что всю тебя постоянно пожирают воспаленными глазами какие-то ублюдки, воображающие, будто они «защищают Родину»!… Вот оно – проклятие юности, обеспеченное добрым и щедрым папулей.

Ну, Каме теперь-то в общем… на все с высокого забора. Она где-то подсела на «колеса». Нет, до тяжелой наркоты, слава Богу, дело еще не дошло, но девка постепенно тонет. И выплывать не желает. С «колесами» ей, видите ли, кайф полнее. Татьяне просто все давно уже осточертело, но – кругом повязана и выхода не видно, разве что самый простой, на который не всякий решится. Алена? Эта все больше и заметнее озлобляется, что ли. Мечется. Но она всегда была самой решительной из троих, девка-авантюристка. Иной раз кажется, что ей и человека убить – как сплюнуть через левое плечо.

Пока все шло вроде нормально, ну случались эксцессы, не крупные. Можно сказать, терпимые. А вот смерть Вадима – и не надо говорить, что здесь самоубийство, – подействовала плохо. Таня ведь знала, что Алена крепко держала его на крючке. Который, кстати, сама Татьяна и закинула Вадиму по указанию папули. Значит, что же? Высосали из мужика то, что требовалось, и продали? А теперь Алена принялась за Женьку Осетрова, тоже какой-то интерес у генерала к нему имеется. И чем все закончится – нетрудно догадаться…

Вот оттого и болит душа, да так, что порой просто жить неохота.

Закончила Татьяна свою печальную повесть, и Юрий подумал, что никакой лжи здесь нет. Как нет и желания в чем-то оправдаться, переложить неприятный груз со своих плеч на кого-то другого. Просто такая вот горькая исповедь. Но почему для нее выбран именно он? Или больше некому?

Она словно почувствовала смысл не заданного им вопроса.

– Думаешь – почему? – И Юрий даже вздрогнул: он же уверен был, что не задал этого вопроса вслух! – Скажу, Юрочка, наивный ты человек, хоть вроде и должен разбираться в людях. Я тебе все это рассказала ради одной твоей фразы. Ой, Господи, – вздохнула она, – да из-за нее одной я бы все отдала…

– Ты о чем?

– Вот видишь, уже и забыл… А ведь сказал, что уважаешь меня. Соврал, значит?

– Ну как тебе не стыдно! – возмутился Гордеев, но в глубине души понял, что она конечно же права: для красного словца сказано. Любовь, уважение! Да какие, к черту, чувства?! Красивая баба, сама лезет в койку, ничего пока не требует взамен – чего тебе еще требуется, молодой и красивый? Нет, видишь ли, тебе надо все дело так обставить, чтоб искренностью своей голову ей заморочить. А на самом-то деле тебе понадобилось именно то, о чем она рассказала, но с такой скрытой болью, что будь ты поумнее да посердечнее… Эх, да о чем рассуждать…

Терпеть не мог Юрий Петрович даже тайно испытывать чувство собственной вины. Но ведь ее и не было, подумалось вдруг. Есть некая игра, в которой участвуют положительные и отрицательные персонажи. Есть условия игры, которые предстояло еще разгадать. Но разгадка, как оказалось, очень близка. И не все отрицательные персонажи выглядели таковыми, потому что в жизни не бывает двух чистых красок – черной и белой, но каждая из них есть результат смешения всех цветов солнечного спектра. Вот и думай, кто из них какой на самом деле. Думай, адвокат…