Бронепоезд. Огненный рейд - Руслан Мельников

Правда, из-под края грязной дерюжки выглядывала рация — то ли небрежно прикрытая, то ли наоборот, открытая для обозрения специально. А если есть рация, значит, эти двое в тарантасе уже вполне могли сообщить кому-нибудь о появлении в здешних краях бронепоезда. Вряд ли ссориться с провинциалами в таких условиях было бы благоразумно.

Наверное, Коган тоже так подумал.

На этот раз комброн общался с местными не через бойницу: полковник рискнул отпереть люк штабного вагона.

Присев на край подножки, Коган окинул провинциалов долгим и внимательным взглядом. Те заискивающе и опасливо улыбались, не решаясь заговорить первыми.

Оно и понятно. Вся пулеметно-гранатометно-огнеметная мощь штабного и соседних вагонов была сейчас направлена на повозку. Из открытых бойниц торчали автоматные стволы. За парочкой в крестьянских тулупчиках наблюдали десятки глаз. Одно неверное движение — и обоих нашпигуют свинцом, изорвут на куски, а то, что останется, — зажарят. Вместе с лошадьми и тарантасом. От пуль, гранат и зажигательной смеси металлическая сетка не защитит.

— Кто такие? — наконец заговорил Коган.

— Торговцы мы! — Слово взял возница. Видимо, он здесь был старшим. — Мотаемся по железке туда-сюда. Меняем, покупаем, продаем…

— А чего по железке-то?

— Так она, родимая, нас теперь только и кормит. Люди, кто побогаче, возле нее зацепляются. Да и не заплутаешь на ней, ежели что…

«Ежели Перенос», — мысленно уточнил Егор.

Интересно, а лошадей они тоже загоняют на свою повозку, «ежели что»? Или лошади, впряженные в тарантас и намертво связанные с ним, с ним же вместе и телепортируются? Скорее всего, так и есть…

— Куда едете? — продолжал допрос Коган.

— С ярмарки возвращаемся. В Медвежьем, — провинциал-возница махнул в ту сторону, откуда ехала повозка, — большая ярмарка.

«Медвежий, это вообще где?» — подумал Егор. Но Коган спросил о другом:

— Что за товар везете?

— Да так, разный… всякий… — Торговец насторожился. — А что?

— Да не бойся, — поморщился Коган, — грабить не будем.

— А-а-а, — местный расплылся в улыбке. — А то, говорят, если москвичей встретишь — они возьмут, что понравится, и не заплатят.

Провинциалы, конечно, догадались уже, что имеют дело со столичным бронепоездом. Мудрено было бы не догадаться.

— Мы заплатим, — пообещал Коган. — Если нужный товар найдется — то заплатим.

Кажется, комброн решил испытать на этих двоих метод не кнута, а пряника.

— Патроны есть? — спросил он.

Возница оживился:

— Есть самогон. Есть консервы. Есть сапоги… Хорошие. Кирза. Не ношеные. Почти…

— Я про патроны спрашиваю.

— Есть пистолет. «Макар». Только без патронов. Ружья есть на продажу. Старые, но хорошие. Пару своих обрезов уступить можем…

— Па-тро-ны? — повторил Коган. — Хотя бы к калашу. Семь шестьдесят два? Пять сорок пять?

— Ну… — замялся торговец, — таких нету. Несколько коробок охотничьих есть. Двенадцатый калибр. Крупная дробь, полукартечь, картечь. В наших краях это самый расходный материал. Лучше, чем автоматные, честно говорю. От «семерок» и «пятерок» здесь проку мало.

— Не трынди. — Коган вяло отмахнулся.

— Есть три гранаты, — подумав немного, добавил торговец. — Две «эргэошки», одна «эфка».

— Вот гранаты возьмем. — Полковник кивнул. — Что взамен хотите?

— Ммм… — Торговец задумался, оглядывая поезд. В его прищуренных глазах загорелся знакомый уже алчный огонек.

— Только боеприпасов не проси, — строго предупредил Коган. — И горючку тоже.

— Ну…

— И насчет вагонов даже не вздумай заикаться.

— Да не-е, — удивленно вытаращился торговец. — Мне бы это… Одежонку справную. Для себя и на продажу. Вот как у вас.

— Хорошо, — кивнул комброн, — договоримся. Два комплекта за три гранаты пойдет?

Провинциал снова заулыбался и часто закивал, вполне довольный предстоящим обменом. Еще бы! Щедрость полковника удивила даже Егора. Впрочем, оно, наверное, того стоило. Контакт был установлен, торговцев удалось сразу расположить к себе, и Коган решил перейти к более важным вопросам:

— А теперь скажи-ка мне вот что. Интродукты в ваших краях водятся?

Егор заметил, как насторожился док. Кажется, вопрос об интродуктах и научного консультанта экспедиции сейчас интересует больше всего.

— Чего? — не сразу понял торговец. — Кто водится?

— Ну, твари какие-нибудь необычные?

— А-а-а, это… — Переговорщик на повозке скривился и аж передернул плечами.

От его прежнего азартного, приподнято-торгашеского, настроения не осталось и следа.

— Ну как же, как же, завелись у нас твари. — Провинциал сплюнул. — Еще как завелись. Полно их здесь.

— Полно, говоришь? — Коган усмехнулся. — А мы вот целую ночь и все утро ехали и никого не встретили.

— Так они ж это… — Торговец поежился. — Они только к обеду охотиться-то начинают. Как раз вот в это самое время.

— И что за твари? Опасные?

— У-у-у, не то слово!

Больше возница сказать ничего не успел.

— Воздух! — вдруг крикнул его напарник, молчавший все это время.

Второй провинциал тихонько сидел на задке тарантаса и периодически посматривал в небо, по-над верхушками деревьев. Видать, высмотрел что-то…

Возница тоже задрал голову и изменился в лице.

— Многокрылы! — ахнул он.

Это еще кто такие? Глянув вверх, Егор увидел летящие в сторону бронепоезда точки. Птицы? Нет, не похоже. Какой-то новый, совершенно незнакомый вид интродуктов. Целая стая. Или, скорее, рой?

Ну точно вроде насекомые. Каждое, правда, размером с крупного голубя. Летают как мошки, летучие мыши или стрижи — быстро, стремительно, непредсказуемо. Попасть в такую маленькую и верткую мишень — дело, наверное, непростое. Тут действительно картечью или дробью стрелять сподручнее, чем пулей.

— Лезьте к нам, — предложил Коган торговцам.

Видимо, полковник еще не закончил разговор и не получил всю информацию, на которую рассчитывал. Ничем другим неожиданно пробудившееся в комброне гостеприимство Егор объяснить не мог.

Однако, вместо того чтобы немедленно воспользоваться приглашением, оба провинциала, скептически глянув на бронепоезд, замотали головами:

— Не-е, мы уж как-нибудь сами, — пробормотал возница. — А то тут лошадки у нас.

Второй раз Коган к себе приглашать не стал. Да и многокрылы были уже близко.

Люк штабного вагона с грохотом захлопнулся.

— Эй! — донеслось снаружи. — Вы бы это… Бойницы закрыли. Широкие они слишком для многокрылов.

— Закрыть бойницы! — приказал Коган по внутренней связи.

Печальный опыт не проходит даром. А уж если он подкреплен советом знающих людей…

Торчавшие из амбразур автоматные стволы втягивались внутрь вагонов. Стрелки спешно закрывали бойницы бронезаслонками.

— Всем приготовиться к бою! — отдал Коган следующую команду. — Тварей к вагонам не подпускать. Использовать любые средства.

«А теперь „Локомотивная, полный вперед“?» — попытался предугадать Егор.

И ошибся.

Ожидаемого приказа не последовало. Что ж, от летающих интродуктов все равно ведь далеко не уедешь. К тому же Коган, по всей видимости, еще надеялся продолжить неоконченный разговор с провинциалами.

Да и не так уж много было тварей. И не такие они крупные. И не страшные, в общем-то. И что могли эти летуны сделать с людьми, укрывшимися за броней?

Егор прильнул к смотровой оптике. Глянул на железнодорожный тарантас местных.

Торговцы действовали быстро и умело. Расстегнув пару каких-то ремешков, сбросили оглобли и сбрую. Подозвали лошадей. Лошадки оказались смышлеными. А может, скотина просто чуяла опасность и уже по опыту знала, что делать, чтобы ее избежать. Обе кобылки взбежали на насыпь. Прижались к повозке. Торговцы прикрыли животных выдвижным навесом с металлической сеткой. Сами засели на телеге с обрезами в руках, напряженно наблюдая за приближающимися многокрылами.

Теперь стало понятно, отчего эти двое прятались под стальной «вуалью».

Глава 41

Твари на миг зависли над бронепоездом, и Егор сумел наконец более-менее разглядеть летающих интродуктов. По раскраске похожи на ос: сами черные, но с ярко-желтыми отметинами. А вот на кого они похожи по строению тела? На многоножек, пожалуй. У которых вместо ног — два ряда длинных узких крыльев. По десятку, наверное, с каждой стороны.

Крылья в сложном и слаженном ритме быстро-быстро рубили воздух, ничуть не мешая при этом друг другу. Да уж, многокрылы так многокрылы… Впрочем, лапки у тварей имелись тоже — пять или шесть пар, коротенькие, едва-едва приметные под бешено работающей крылатой мельницей.

Что еще? Вытянутые как у гусениц тела, большие головы… Хотя нет, никакие это были не головы. Сплошные огромные жвала.