Там, где начинается вселенная - Джей Эм

– Зовёт – так пойду.

Когда выходил, показалось, Инио глянул как-то странно. Как будто предостеречь хотел. Да, в телефонном разговоре Стейниц действительно мог обойтись без объяснений. Только это ещё не значит, что старику ничего не известно…

В приёмной гендиректора сидела секретарша, похожая на собаку колли. В конструкторском отделе её называли «директорской сторожевой». Стоило Брэтали войти, секретарша изобразила, что ужасно занята. На объяснение кивнула, не отрывая взгляда от экрана монитора. В этот момент в приёмную заглянул кто-то ещё. Едва рот раскрыл, как «колли» отбарабанила:

– Командор Ситгофф занят, зайдите позже.

Неудачливый посетитель исчез, а Сальваторе, пользуясь персональным разрешением, направился к двери ситгоффовского кабинета.

– Нет, командор, с таким оружием это беспроигрышно. Оставшуюся часть мы выплатим, когда…

Прервал фразу скорее звонок теленоута, чем появление Сальваторе. Если бы Ситгоффу не позвонили, наверное, «невидимка» договорил бы.

Да, говорил никто иной, как один из недавних покупателей-«невидимок». И двое других тоже были здесь.

Поздоровавшись, Брэтали подошёл к столу. Ситгофф извинился и ответил на звонок. Вместо него сесть Сальваторе пригласил Стейниц.

– Это специалист, который сделает проект вашего заказа, – обратился он к «невидимкам». Спасибо, без имени обошёлся. Впрочем, и без ответного представления тоже. Совсем. – Объясните ему, что именно вам нужно.

Они переглянулись. С общего молчаливого согласия объяснять взялся тот же, который только что обещал Ситгоффу «выплатить оставшуюся часть». Невидимка из невидимок. Внешность у него была такая – сказать нечего, и никаких определений не подберёшь. Разве что глаза… мутноватые какие-то, неживые. И взгляд скользкий.

– Нужно несмертельное оружие. Что-то типа парализатора, но чтобы могло подействовать сразу на много людей.

– Вы имеете в виду лучевой парализатор? – уточнил Сальваторе.

– Да, принцип работы должен быть такой же. Но нам нужно – как бы сказать? – чтобы при выстреле луч был не один, а несколько, вроде сети. Сеть парализующих лучей, которая накроет территорию по периметру.

– Сэл, это вся информация, которой ты будешь располагать, – предупредил Стейниц. – Проект надо сделать в кратчайший срок и передать конструкторам. Думаю, за пару дней успеешь.

Для такого задания срок был не то что кратчайший, скорее – не совсем реальный. Но дело не в этом. Брэтали справился бы…

– Мне вот что интересно, командор, – подал голос другой «невидимка», – эта проверка на биомоделях, насколько она точная?

Биомодели человека, «фантомы», использовали для испытаний в локальном виртпространстве. В том числе и для испытаний оружия. Любого – и смертельного, и несмертельного.

Брэтали не обратил внимания, задал невидимка свой вопрос ему или Стейницу. Просто ответил, глядя куда-то мимо них обоих:

– Считается, на девяносто девять процентов.

– Считается?

– Лично я этого не проверял.

Ситгофф поднялся со своего места и, продолжая что-то монотонно бубнить в трубку, принялся расхаживать по кабинету.

– Мейстер Гьормет, – поспешил вмешаться Стейниц, – Всё наше оружие проверяется на биомоделях. Разве раньше с продукцией «Мегалита» возникали проблемы?

– Так то массовое производство, а тут спецзаказ, спешка. Успех нашего дела от качества этой парализующей сетки будет зависеть. А от успеха – плата за заказ, остаток платы, то есть.

– Уверен, всё сложится наилучшим образом, – заверил Стейниц. – Для всех нас.

В его голосе прозвучала абсолютная убеждённость. Да, конечно, так оно и есть… Только одно обстоятельство показалось вдруг досадной помехой. Как соринка, попавшая в глаз в самый неподходящий миг.

«Невидимки» заговорили между собой. Стейниц воспользовался этим, чтобы внимательнее приглядеться к Сальваторе. Тот сидел, уставившись в одну точку. Этот неподвижный взгляд Стейницу очень не понравился. Он уже жалел, что предложил позвать Сальваторе сюда. Мог бы сам потом ему объяснить, что от него требуется. Так нет же, захотелось лишний раз показать гендиректору, что умеет подбирать нужный людей.

Людей… В том-то и вся загвоздка. Забыл, что ли, кто он? Не хватало ещё промахнуться так по-глупому.

Хорошо, что Ситгофф до сих пор занят разговором. Нужно скорее со всем этим заканчивать…

– Цель ясна, Сэл? Найди в «копилке» модель парализатора и приступай к работе.

Как раз в это мгновение Ситгофф закончил говорить по теленоуту.

– Ну что, всё прояснили?

– Да, командор, – не замедлил откликнуться Стейниц. – Ты можешь идти. – Последнее относилось к Брэтали.

– Так какая, вы говорите, там ситуация? – как бы вскользь поинтересовался гендиректор у «невидимок».

Сальваторе поднялся и пошёл к выходу. Молча.

– Надо ловить удачный момент, командор. Сейчас в Северной Африке работать будет выгоднее, чем таскать на за границу здешних. Скоро все это почуют. В тюрьмах да среди эстхелмингских бродяг каждый второй ни на что не годится. А лагеря этих беженцев расположены как раз так, что…

Дверь закрылась с негромким металлическим щелчком. Какое-то время Стейниц сидел, не слушая, о чём говорят за столом – и не выдержал. Уже одного этого он Сальваторе не простит…

– Извините, я отлучусь на минуту.

– Конечно, Макс, – кивнул Ситгофф.

Сальваторе Стейниц нагнал на полпути к их отделу.

– Сэл? – он постарался, чтобы оклик прозвучал жёстко, и это вполне удалось. Сальваторе остановился и оглянулся.

– Тебе дано задание. Я ничего от тебя не услышал.

Стейниц понял, что не ошибся в своих опасениях. В кабинете Ситгоффа Сальваторе с трудом сохранял на своём лице бесстрастное выражение. А теперь гримаса отвращения проступила совершенно отчётливо.

– Люди – не скот, чтобы ими торговать.

Внезапно Стейниц почувствовал настоящую злость. Люди? Люди!.. Чёрт бы пробрал этого…

– Пока ты здесь, ты сам рабочая скотина. Уясни это себе и будь добр выполнять требования.

Сальваторе не проронил ни слова. Его губы плотно сжались, и лицо снова окаменело. В потемневших до сине-чёрного цвета глазах вспыхнули огоньки холодной ярости. Однажды он вот так же посмотрел на человека по имени Вейс, и тот из цепного пса мигом превратился в трусливого щенка. Но Стейниц – не Вейс. Ледяной взгляд Сальваторе столкнулся с непроницаемой сталью. Молчаливое противостояние длилось всего несколько секунд, но им обоим показалось очень долгим. Потом Брэтали, так ничего и не сказав, развернулся и зашагал дальше. Стейницу нужно было вернуться в кабинет гендиректора.

Многие люди не скрывают, что склонны воспринимать маби как соперников, захватчиков, претендующих на место, которое человек прежде занимал единолично. Такую реакцию иначе как «атавистической» не назовёшь. Сами маби никогда повода для подобного отношения не давали. Если бы они объединились в некое общее движение, действительно, могли бы представлять грозную силу. Но для объединения нужна определённая идея, которую будут разделять все – скажем, человеконенавистничество или стремление отнять первенство у людей. Однако опыт общения с маби позволяет мне утверждать: такое объединение с целью борьбы с кем-то и за что-то среди них произойти просто не может. Для этого каждый из них слишком самодостаточен. Всегда найдётся множество таких, кто не примет общей идеи.

Если говорить о стремлении к индивидуальному благу, оно, конечно, маби присуще не меньше чем людям. Кое-кто склонен считать, что даже больше. Но на самом деле существует разумный предел, который устанавливает всё то же мабианское «свободолюбие». В случае, когда выгода и свобода (причём не обязательно личная) становятся взаимоисключающими категориями, маби в большинстве случаев делают выбор в пользу свободы. Именно поэтому они редко стремятся занимать лидирующие места, тем более связанные с властью. Неблагоприятные социальные условия – вторичная причина.

Но это вряд ли знает человек, черпающий сведения о маби из слухов и сомнительных публикаций. Зато всем хорошо известно о физической силе маби, их здоровье и выносливости. Волей-неволей появляются зависть и страх – именно они по результатам проведённых мной опросов занимают первое место в «рейтинге» антимабианских настроений. Брезгливость тоже присутствует, но в гораздо меньшей степени. И вызвана она обычно не мыслью о том, что маби – носители некой «инфекции». О «незаразности» биологического механизма Мабиуса знают все. Причина отвращения – «инаковость» маби, их отличия от людей.

Возникает опасный «коктейль» противоречий: зависть пополам с презрением. В худшем случае он толкает на преступления. В первые десятилетия существования маби часто можно было услышать о нападениях на них, избиениях и даже убийствах. Сейчас, к счастью, такие случаи стали реже.