Могучая крепость - Дэвид Вебер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В кабинете Гейрлинга было очень тихо. Медленное, размеренное тиканье часов на одном из книжных шкафов архиепископа было почти громоподобным в этой тишине. Адимсин позволил этому молчанию продлиться несколько мгновений, затем пожал плечами.
— Ваше Высокопреосвященство, я знал реальность высших уровней иерархии Матери-Церкви… так же, как я уверен, что и вы знали их. Я знал, почему Клинтан приговорил архиепископа, почему впервые Наказание Шуляра было применено к высокопоставленному члену епископата. И я знал это, каковы бы ни были его недостатки — а Лангхорн свидетель, что их было почти так же много, как и моих собственных! — Эрайк Диннис не заслуживал такой смерти просто для того, чтобы безнадёжно разложившийся викариат мог поддержать свою собственную власть. Я огляделся вокруг себя в Черис, и увидел мужчин и женщин, которые верили в Бога, а не в продажную власть и амбиции таких людей, как Жаспер Клинтан, и когда я увидел это, я увидел то, кем хотел быть. Я увидел кое-что, что убедило меня в том, что даже на таком позднем сроке, у меня — даже у меня — может быть настоящее призвание. Лангхорн свидетель, Богу потребовалось некоторое время, чтобы найти молот, достаточно большой, чтобы продолбить это знание через такой толстый череп, как мой, но в конце концов Ему это удалось. И, по-моему, возможно, это ответ на ваш вопрос, пусть и многословный. Боюсь, это не ответ на все мои вопросы — пока нет — но это нечто не менее важное. Это начало всех моих вопросов, и я обнаружил, что, в отличие от тех дней, когда я был посвящённым вице-регентом Матери-Церкви в Черис, со всей помпой и властью этого поста, теперь я стремлюсь найти ответы на эти вопросы.
Адимсин глубоко вдохнул, а затем пожал плечами.
— Я больше не епископ-исполнитель, Ваше Высокопреосвященство. В Церкви Черис их нет, но даже если бы они были, я бы не стал снова одним из них. Даже предполагая, что кто-нибудь доверил бы мне быть одним из них после выдающейся работы, которую я проделал в прошлый раз!
На этот раз это была не улыбка. Это была широкая, сверкающая ухмылка, хорошо подходящая любому подростку, объясняющему, как феи только что опустошили банку с печеньем. Затем она снова исчезла, но теперь его глаза больше не были жёсткими, а голос больше не был отягощён воспоминаниями о гневе и вине. Он посмотрел на Гейрлинга с лицом, отражающим с трудом обретённую безмятежность, и его голос был таким же безмятежным.
— Теперь я нечто гораздо более важное, чем «епископ-исполнитель», Ваше Высокопреосвященство. Я священник. Возможно, впервые за всю мою жизнь я действительно священник. — Он покачал головой. — Честно говоря, это было бы слишком трудным примером для подражания для любого, занимающего высокий епископальный пост.
Гейрлинг долго и задумчиво смотрел на него в ответ, затем перевёл взгляд на Макхинро. Ничего из этого не было тем ответом, которого он ожидал от Жеральда Адимсина, но почему-то ему ни на мгновение не пришло в голову усомниться в искренности собеседника.
«Что на самом деле является самым большим сюрпризом из всех, — подумал он. — И что же тебе теперь делать, Клейрмант?»
Он тщательно обдумал это. Он был рукоположенным архиепископом Корисанда, если говорить о Церкви Черис. Что, конечно же, делало его совершенно проклятым еретиком-отступником, когда дело касалось Церкви Господа Ожидающего. После того, что случилось с Эрайком Диннисом, как только что напомнил ему Адимсин, у него не было сомнений в том, что произойдёт, если он, Адимсин или Макхинро когда-нибудь попадут в лапы Инквизиции. Это была мысль, подходящая для того, чтобы заставить любого человека не единожды проснуться в холодном поту от ночных кошмаров. На самом деле, она часто и будила его, заставляя задуматься, о чём же — во имя Господа — он думал, когда соглашался на свою нынешнюю должность.
А теперь это.
Как архиепископ, он был духовным начальником Адимсина. Конечно, Адимсин не был приписан к его архиепископству, поэтому он должным образом подчинялся приказам Гейрлинга только тогда, когда эти приказы никоим образом не противоречили инструкциям, которые он уже получил от Мейкела Стейнейра. И всё же, в этом княжестве, в этом архиепископстве и на этом посту, Адимсин не мог ни отдавать приказы Гейрлингу, ни судить его. Всё, что он мог сделать, это доложить Стейнейру, который находился за тысячи миль отсюда, в Чизхольме, предполагая, что он уложился в запланированный график поездок, или даже дальше, в Изумруде, или в пути между Эрейстором и Черайасом, если его расписание сорвалось. И всё же Адимсин был личным представителем Стейнейра. Он был здесь специально для того, чтобы проложить путь, подготовить почву для первого пастырского визита Стейнейра в Корисанд. Несмотря ни на что, Гейрлинг ожидал гораздо более откровенного политического представителя, особенно учитывая иерархическую родословную Адимсина. Но то, что он получил… то, что он получил, вызвало у него почти столько же вопросов — вопросов о себе — насколько оно ответило о Жеральде Адимсине.
— Милорд, — сказал он наконец, — я польщён честностью, с которой вы описали свои собственные чувства и убеждения. И я буду честен и скажу, что мне никогда не приходило в голову, что вы могли бы… продемонстрировать такую степень подлинного духовного перерождения. — Он поднял одну руку, мягко помахав ею над своим столом. — Я не имею в виду, что я полагал, что вы приняли свой нынешний пост исключительно из-за каких-то циничных амбиций, пытаясь заключить наилучшую сделку, какую вы могли, в ситуации, которая полностью развалилась для вас в Черис. Но я должен признаться, что оказал вам серьёзную медвежью услугу и предположил, что это было во многом из-за того, что произошло. Теперь, после того, что вы только что сказали, я нахожусь в некотором затруднении.
— Затруднении, Ваше Высокопреосвященство? — Адимсин приподнял бровь, и Гейрлинг фыркнул.
— Честность заслуживает честности, милорд, особенно между людьми, которые оба утверждают, что являются слугами Божьими, — сказал он.
— Ваше Высокопреосвященство, я очень сомневаюсь, что вы могли бы —
