Четвертое сокровище - Симода Тодд

— А все те тоже без смысла?

— Это не кандзи, — пояснила Тина, — не японские иероглифы, но для сэнсэя они могут нести определенный смысл.

— Они просто обязаны быть для него осмысленными, — сказала профессор Портер. Она склонилась ниже над стопкой и оказалась совсем близко от сэнсэя.

— Они великолепны. И они нас очень интересуют. Вы не согласитесь участвовать в нашем исследовательском проекте?

Когда сэнсэй не ответил, профессор повернулась к Тине:

— Не могли бы вы спросить его по-японски?

— Мой японский не настолько хорош. — Тина повернулась к Годзэну.

Тот кивнул, встал на колени рядом с сэнсэем и повторил вопрос по-японски. Наставник посмотрел на него невидящим взором и вернулся к своим занятиям.

— Сожалею, — сказал Годзэн.

— Спасибо за попытку, — поблагодарила профессор Портер. — Насколько я понимаю, у него нет родственников, которые могли бы с ним поговорить? Исследование пойдет на пользу ему и другим людям, оказавшимся в подобном положении.

— Он никогда не упоминал о родственниках, — ответил Годзэн с явной неохотой. — Сколько я его знаю, он никогда не ездил в Японию, и его никто не навещал. Но мне кажется, что у него в Японии есть семья.

— Я могла бы это выяснить, — сказала Тина, отвлекая внимание профессора от Годзэна.

— Хорошо, — заключила профессор Портер. — Но это нужно сделать незамедлительно. Мы не может терять такое золотое время.

Улыбка

окаймленная

клыками

Сан-Франциско

За чтением Тина заснула прямо на полу домашнего кабинета. Она проснулась, когда Мистер Роберт мыл посуду после завтрака.

— Доброе утро, — сказала она.

— Доброе утро. — ответил Мистер Роберт, но даже не взглянул на нее. Когда Тина сделала к нему шаг, он выключил воду и вышел.

Тина постояла над раковиной, наблюдая, как лопаются мыльные пузырьки. Потом вернулась в спальню. Мистер Роберт что-то искал в шкафу.

— Что-нибудь не так?

— Я собирался спросить тебя о том же, — ответил он. Голос его звучал глухо из-за рядов рубашек, брюк и экипировки для восточных единоборств. — Ты даже не пришла вчера в спальню. — Он выбрал рубашку и начал одеваться.

— Извини, я просто заснула за чтением. Ничего личного.

Дорсомедиальное ядро: небольшая группа нейронов в гипоталамусе, которая отвечает за эякуляцию.

Возможно ли подсознательное удовольствие, или что-нибудь в этом роде? Как гипотеза: должны существовать ощущения и чувства на уровне ниже поверхности сознания. Такие ощущения, без всякого сомнения. необходимы для того, чтобы сохранять теле в равновесии. Когда мы ощущаем боль, мы также чувствуем и удовольствие. Точно так же действуют симпатическая и парасимпатическая нервные системы: одна усиливает некоторую реакцию или функцию организма. другая ее ослабляет.

Тетрадь по неврологии, Кристина Хана Судзуки

Мистер Роберт пожал плечами, застегивая рубашку. Он заправил ее в брюки и застегнул на них молнию.

— Это неважно, потому что я отступаю.

— Перед чем?

Он повернулся к ней, воздев руки, будто сдаваясь.

— Уступаю твоей новой жизни, новым друзьям, они выиграли.

Выиграли? Это слово вызвало в ней раздражение. Выиграли что?

В ее мысли проникли слова Мистера Роберта:

— Или, лучше сказать, выиграл этот твой Уиджи.

Уиджи? Неужели мистер Роберт узнал о том, что произошло в лаборатории МРТ? Но он никак не мог этого узнать. Кроме того, инцидент — секс — был шуточным, почти смешным. И, конечно, в нем не было ничего эротического. Ну. может, только чуть-чуть. Принять правильную позицию, любую позицию, на том столе было физически невозможно. Да еще кто-то должен был сидеть в контрольной будке и производить сканирование.

Ее оргазм был долгой волной удовольствия. Скан ее мозга не показал того же рисунка, что скан Уиджи: его мозг был как минимум на пятьдесят процентов активнее. На ее снимке появилось лишь несколько ярких точек.

— Единственное, чего я хочу, — сказал Мистер Роберт, — это получить обратно свою жизнь, чтобы продолжать занятия сёдо.

— Что? — переспросила Тина. — Я никогда не брала его из твоей жизни.

— А как насчет сэнсэя Дзэндзэн?

— Я ни у кого его не забирала. У него случился удар. Я пытаюсь понять, что его состояние значит для него самого, что может с ним случиться в дальнейшем. Если когда-нибудь у него вообще восстановится способность общаться.

— Ты забираешь его. И я хочу это обратно. Ничего больше.

— О чем ты говоришь? — Тина повысила голос. — Я ни у кого его не отбираю. Я пытаюсь помочь.

Тон Мистера Роберта стал ледяным:

— Я бы предпочел, чтобы ты оставила его в покое. Пожалуйста, держись от него подальше.

— Ты не понимаешь. Я ничего не сделала с сэнсэем. И ничего с ним не делаю.

Мистер Роберт взял со стола свои конспекты и поломал в рюкзак.

— Пожалуйста, оставь его в покое. — Он надел рюкзак и вышел из квартиры.

Тина открыла дверь в материнскую квартиру; руки дрожали, когда она пыталась вставить ключ.

— Эй, ма?

— Ха-тян. Я здесь.

Ханако была в ее чулане — она рассматривала открытый ящик, в котором раньше хранилось галлонов шесть соевого соуса «Киккоман».

— Что ты здесь делаешь?

— Убираюсь. — Она копалась в коробке. — А ты чем сегодня занимаешься?

— Учеба в университете и работа. Я уже отстаю по всем предметам.

— Отстаешь? Из-за меня?

— Нет, ма. Из-за того, что очень медленно читаю.

Тина стояла в дверях своей комнаты и наблюдала, как мать укладывает старые счета и чеки в коробку Тина хотела сказать матери, что они с Мистером Робертом расстались. Ей хотелось свернуться калачиком на своей постели в этой комнате, закрыв двери, — так, чтобы стало совершенно темно.

Но она могла лишь наблюдать, как мама закрывает коробку и ставит ее в угол.

Киото

Кандо уже собирался к поезду до нового аэропорта Кансай — того, который построили на дамбе, и он теперь опускался под воду и увязал в илистом дне в три раза быстрее. чем предполагалось, служа тем самым наглядным символом японской экономики, — как позвонил Тэцуо Судзуки. Кандо почувствовал легкий холодок, когда взял трубку и услышал его голос. Неужели он узнал, что Кандо едет в Сан-Франциско по делу, связанному с его бывшей женой?

Но у Судзуки для него было другое предложение.

— Извините, — ответил Кандо. — Меня не будет в городе пару дней, у меня одно дело.

— Это может несколько дней подождать, — уточнил Судзуки, — но не дольше.

— Я позвоню вам, как только вернусь.

— Хорошо. А куда вы направляетесь?

— Вы в курсе, что всю работу, которую я выполняю для вас, я держу в секрете? Поэтому вы, надеюсь, извините меня, если я сохраню конфиденциальность информации других клиентов?

Судзуки хихикнул:

— Разумеется, если вам так угодно.

Интерлюдия

Ничего не стоит

Июнь 1977 года

Кобэ, Япония

По дороге домой Кандо остановился в крошечном «номия»[62], где подавали сакэ, «сётю»[63] и маленькие блюдечки с киотосскими деликатесами: в основном это тофу и слегка пропеченная на гриле рыба. Хозяином номия был старик с лицом цвета «умэбоси»[64], что особенно бросалось в глаза, когда его что-нибудь возбуждало. Кандо заказал бутылочку остуженного сакэ и попросил хозяина выбрать закуску на свой вкус.