Рассказы и повести - Анатолий Безуглов

Старший инспектор угрозыска Карапетян вошла во двор дома, где жили Муратовы, и невольно приостановилась.

Откуда-то с высоты, словно с самих небес, доносилась тяжелая ухающая музыка. Однообразный настойчивый ритм ее действовал прямо-таки физически.

Сидящие на скамейке и греющиеся на солнышке старушки недовольно ворчали.

– С утра завел,– сказала одна.– Ни отдыху, ни покою весь день…

– Для них каникулы – для нас мучение,– вздохнула вторая.

– И ведь не оглохнет, окаянный! – сказала первая.

– Как пить дать – оглохнет! – возразила третья.– Я в газете читала… Почему у молодых ныне слух никчемный? От этих самых рокенролов проклятых…

Карапетян заметила на балконе одного из верхних этажей фигуру, созерцавшую окрестности. Сосчитала – одиннадцатый.

«Наверное, возмутитель спокойствия и есть нужный мне Максим Карабут»,– решила она.

Кармия Тиграновна вошла в дом, поднялась на лифте на одиннадцатый этаж. На лестничной площадке музыка уже слышалась как сплошной гул, в котором явственно проступал только барабан: бум-бум, бум-бум, бум-бум…

Инспектор нажала кнопку звонка девяносто первой квартиры. Но даже сама не услышала его звука. Она несколько раз утопила кнопку до упора, но все было бесполезно.

«Вот незадача»,– растерялась Карапетян, пожалуй, ни разу не попадавшая в такое положение.

Выручило то, что музыка неожиданно смолкла. Видимо, кончилась пленка. Кармия Тиграновна быстро нажала на кнопку звонка.

Дверь отворил полный паренек в потертых джинсах и майке. Толстые розовые губы, кудряшки…

«Этакий повзрослевший ангелочек,– подумала Карапетян.– Только вот кудри темные, а не золотистые»…

– Максим Карабут?– спросила она.

Карабут широко открыл перед инспектором дверь, словно Кармия Тиграновна произнесла условленный пароль.

– Я из милиции,– сказала она, пройдя в большую комнату, по углам которой были развешаны на стенах мощные колонки.

– Ветераны нажаловались?– огорченно произнес Карабут.– Но ведь запрещено рано утром и после одиннадцати…

– Я по другому делу.– Карапетян огляделась-куда бы сесть.

– Садитесь, пожалуйста,– спохватился Максим.– Конечно, если бы я крутил «Катюшу» или «Подмосковные вечера»…

– Я же сказала: разговор у нас пойдет о другом,– повторила Кармия Тиграновна.– Хотя, замечу тебе, о других тоже нужно думать…

Карабут провел пухлой пятерней по кудряшкам.

– Не понимает нас старшее поколение,– вздохнул он.– Идет музыкальная революция, а они… Ладно, учтем, товарищ…– Он вопросительно посмотрел на посетительницу.

– Старший инспектор уголовного розыска,– представилась она,– Кармия Тиграновна Карапетян.

– Даже старший,– уважительно произнес Максим.

– Ты хорошо знаком со своим соседом Муратовым? – перешла к делу Карапетян.

– С Кимом, что ли? Так он почти профессор, а я даже не студент,– засмеялся Карабут.– Так, здороваемся… Он советовался, какую лучше машину купить,– кивнул паренек на свой красавец магнитофон, матово поблескивающий на журнальном столике.

– Ты знаешь, что он купил «Тайнер»?

– В курсе… Но я ему рекомендовал «Джи Ви Си»…

– Ты слышал, что «Тайнер» у Муратова украли?-продолжила Кармия Тиграновна.

– Ким говорил, что через форточку,– ответил Карабут.– Не могу понять, как могли забраться через нее! Вот такая малюсенькая,– показал он руками.– Разве что кошка пролезет…

– У тебя друзья бывают, слушаете магнитофон? – спросила Карапетян.

– Так у меня же машина! – не без гордости сказал Максим.– Фирменные записи…

– Из вашего дома?

– Из нашего,– подтвердил паренек.– Из моего класса тоже…

– Кто-нибудь из них знал, что Ким Борисович купил «Тайнер»?

– Мы обсуждали его машину…

– Послушай, Максим, хочу задать тебе серьезный вопрос… Дело, сам понимаешь, серьезное…

– Не надо меня обрабатывать,– спокойно сказал Карабут.– Говорите.

– На твой взгляд, кто мог залезть к Муратовым?– спросила напрямик Кармия Тиграновна.

Максим посерьезнел… Надолго задумался, выпятив вперед нижнюю губу. Потом со вздохом произнес:

– Какие-то нехорошие вопросы задаете, товарищ старший инспектор.

– Служба, Максим,– улыбнулась Кармия Тиграновна.– Все же постарайся вспомнить: может быть, кому-то очень хотелось иметь «обалденный мафон»?

– Всем хочется,– усмехнулся Карабут.– Давайте уж серьезно… Ну, во-первых, я тоже умею выбирать друзей…– Он замолчал.

– А во-вторых?

– Кто же будет хвастать украденной вещью? Тот, кто стащил, помалкивает…

– Правильно, Максим. Будет помалкивать. До поры до времени… А похвастаться ой как хочется! Так?

– Не знаю,– пожал плечами Максим.– Никогда ничего не воровал…

«Кажется, пустой ход»,– с огорчением подумала Карапетян.

Максим, видимо, уловив ее настроение, смущенно сказал:

– Не думайте, что я скрываю что-то… Честное слово! Но просто не верю, чтобы кто-нибудь из моих друзей…

– Я тебя понимаю, Максим,– остановила парня Кармия Тиграновна.– Всегда лучше верить в хорошее… Но, увы, еще существуют зависть, нечестность и так далее. От этого никуда не уйдешь.– Она поднялась.– У меня к тебе просьба… У вас, любителей магнитофонов, свой мир… Если что-нибудь услышишь… Или вспомнишь…

– Хорошо, хорошо,– поспешно сказал Карабут. Видно было, что разговор начал тяготить его.– Вот только не знаю, что вспоминать…

– Может, кто-нибудь излишне интересовался «Тайне-ром» Муратова, спрашивал…

– Погодите, погодите,– встрепенулся Карабут.– Меня о Киме спрашивал один парень…

– Кто, когда?-Кармия Тиграновна опять села.

– Да дней пять назад… Незнакомый парень. Высокий,– показал Максим чуть выше головы.

– Давай подробнее,– попросила инспектор.

– Иду я из школы… В нашем дворе меня останавливает парень… Ты, говорит, из этого дома? Я ответил, что да… Спрашивает: тут у вас живет такой невысокий, с рыжей бородой, хотя сам молодой? Я говорю: преподаватель из судостроительного? Он закивал. Ну я сказал, в какой квартире живет Ким… Вот и все.

– Ты раньше видел этого парня?

– В первый раз. Не из нашей школы, это точно. И не с Молодежного. За это ручаюсь.

– Описать его можешь?

Максим задумался.

– В вельветовых джинсах, в кроссовках…

– Какие-нибудь приметы? На лице, руках?– подсказала ему инспектор.

– Глазки такие узкие-узкие… На подбородке ямочка… Я еще подумал, как ему неудобно бриться…

– А цвет волос?

– Он был в кепке…

– Сколько ему лет? Ну хотя бы приблизительно?

– Не больше, чем мне,– после некоторого размышления ответил Карабут.

– А тебе сколько?– поинтересовалась Карапетян.

– В июле будет семнадцать,– сказал Максим.– Но тот парень очень высокий… Выше меня на голову… Типичный акселерат…

Больше ничего примечательного о юноше, интересовавшемся Муратовым, Карабут сообщить не мог.

– Да, магнитофономания – это целое явление,– заметил следователь Оболенцев, когда старший инспектор рассказала ему о посещении Карабута.– Особенно среди молодых людей…

– Вы считаете – отрицательное?

– Тут однозначного ответа нет… С одной стороны, развивает любовь к технике. На самом деле магнитофон – полезная штука. Сам по себе. И без него уже нельзя представить современную жизнь… Даже нашу работу,– показал Геннадий Андреевич на «Сонату», стоящую на столе и на которой он буквально полчаса назад записывал показания свидетеля.– Ведь можно делать записи голосов птиц и шлягеров, Бетховена и блатных песен… Все зависит от того, в чьих руках это чудо двадцатого века.

– А по-моему, магнитофон убивает общение,– сказала Кармия Тиграновна.– Для чего собирается молодежь? Побалдеть от рок-музыки. Нажмут кнопку, а сами словно отключаются… А где споры да просто разговор? Вспомните свою молодость, Геннадий Андреевич!

– Я тоже любил послушать,– улыбнулся Оболенцев.– Окуджаву, Высоцкого…

– Но мы еще говорили о книгах, кино, театре!…

– И молодежь говорит, уверяю вас… Только… немножечко поменьше… И вообще, прогресс, научные достижения вместе с полезным обязательно приносят с собой какое-нибудь зло… Возьмите, например, паровозы. Были двигателем прогресса. А сколько от них вреда окружающей среде? Гарь, шум… Но без них нельзя было…

– Такова, наверное, диалектика,– вздохнула Карапетян.

– Ну мы с вами, кажется, отвлеклись,– перешел к делу Оболенцев.– Каково ваше впечатление об этом парнишке?

– О Максиме Карабуте у меня сложилось хорошее впечатление. Но меня больше заинтересовал не он, а тот парень, который спрашивал о Муратове… Подозрительно…

– А может, это будущий абитуриент судостроительного института? – высказал предположение следователь.– Мечтает поступить, ищет, так сказать, контакты…