Рассказы и повести - Анатолий Безуглов

– А может, это будущий абитуриент судостроительного института? – высказал предположение следователь.– Мечтает поступить, ищет, так сказать, контакты…

– Но он не знал фамилию Муратова,– возразила Карапетян.

– Бывает… Видел Муратова в институте, но где живет и как звать, не знает.

– Странный способ,– не сдавалась Кармия Тиграновна.– И потом, это легче было бы сделать в институте. У тех же студентов.

Оболенцев некоторое время молчал.

– Что ж, пожалуй, вы правы,– наконец произнес он.– Попробуйте сначала поговорить об этом акселерате с самим Муратовым.

– Я как раз собиралась. Но у него лекции до двух часов…

В два часа дня Карапетян уже подходила к зданию судостроительного института. Кафедру физики она нашла в течение пяти минут. И столкнулась с Муратовым буквально в дверях. Ким Борисович был с портфелем-дипломатом в руках и явно спешил.

– В издательство,– пояснил он после приветствия.

– Тогда поговорим на ходу,– предложила инспектор.

– Как вам будет удобно,-сказал Муратов.

Они вышли из института и двинулись по улице пешком.

– Ким Борисович, вами интересовался один паренек,– начала Кармия Тиграновна.– Максим Карабут не говорил вам об этом?

– Нет. И давно это было?

– Дней пять назад.

– Студент, что ли?

– Похоже, что нет. И по возрасту, и по тому, что он явно не знал, как вас зовут…

Карапетян рассказала Муратову о юноше-акселерате.

– Среди студентов такого не припомню… Слушателей подготовительных курсов – тоже,– задумчиво произнес Муратов.– А Максик не ошибся? Может, искали не меня, а другого?

– Но тот юноша довольно верно описал вашу внешность.

– Борода в наше время не такая уж редкость,– усмехнулся молодой кандидат наук.

– И в вашем доме тоже? – спросила Кармия Тиграновна.

Муратов хмыкнул.

– Кажется, я один…

– Вот видите… Попробуйте вспомнить…

– Опишите его, пожалуйста, еще раз,– попросил Муратов.

– Высокий, глаза узкие, ямочка на подбородке…– стала перечислять инспектор.

– Ну да! – вдруг воскликнул Муратов.– Это тот чудак!

– Какой?– насторожилась Карапетян.

– Понимаете, он пристал ко мне, когда я вышел из комиссионки… Когда купил магнитофон… Я еще подумал: странный пижончик…

– Подробнее, пожалуйста, Ким Борисович.

– Значит, оплатил я в кассу деньги за «Тайнер»… А сам все еще не верю, что наконец-то свершилось… Дал продавцу чек, он мне – магнитофон… Выхожу на улицу, ног от радости под собой не чую. Даже троллейбус не стал ждать. Домой – почти бегом… Метров через десять догоняет меня кто-то… Говорит: есть разговор, парень… Смотрю, высокий такой пацан.– Муратов показал рукой выше своей головы.– Пижонистый. Я подумал: может, спекулянт? Знаете, там у комиссионки околачиваются разные типчики, предлагают магнитофоны, запчасти, фирменные кассеты… А этот вдруг просит продать «Тайнер»!

– Как?– не сразу поняла Карапетян.

– Ну магнитофон, который я только что купил, просит продать ему,– раздельно произнес Ким Борисович.

– Ну а вы?

– Что я… Посмеялся. Мол, самому очень надо… Он не отстает, идет следом… Я спросил: знает ли он, сколько эта машина стоит? Он сказал, что знает и может завтра принести деньги. А сейчас даст аванс… Ну, думаю, аферист какой-то. И связываться как-то неудобно: совсем ведь мальчишка… Но все же я сказал ему что-то резкое. Он отстал. Вот и все…

– Чем он объяснил, что ему нужен именно ваш «Тайнер»?– спросила инспектор.

– Я и спрашивать не стал… И вообще не придал этому значения. Поэтому, наверное, и забыл о том случае… А это очень важно?

– Не знаю еще,– ответила Карапетян.

Распростившись с Муратовым, она отправилась в комиссионный магазин радиотоваров на улице Лейтенанта Шмидта.

Как всегда, возле него, внутри и возле прилавка стояли группки людей. Молодых, среднего и старшего возраста. Но молодежи было больше. Встречались и такие, кто переходил от одной группки к другой, что-то негромко предлагая. Явно из-под полы.

Карапетян побеседовала с продавцами – их приглашали в кабинет директора. Один вспомнил, что некоторое время назад в магазине появлялся подросток, внешне напоминавший описанного Карабутом и Муратовым.

– Мог у прилавка ошиваться часами,– рассказывал продавец.– Особенно его интересовал «Тайнер»… Но на тех парней, которые пробавляются спекуляцией, он не похож…

– Почему вы так думаете?– спросила старший инспектор.

– У меня глаз наметан,– усмехнулся продавец.

– А когда он был в магазине последний раз?– поинтересовалась Карапетян.

Выяснилось, что приблизительно с того дня, когда был продан «Тайнер», высокий юноша в комиссионке вроде не появлялся.

То, что Кучерявый гостеприимный, лейтенант Жур почувствовал сразу, как только переступил порог его квартиры.

«Цыганский барон» жил в доме, построенном судоремонтным заводом. Квартира большая, четыре комнаты. В ней мастер жил с тремя взрослыми детьми. Двое других, постарше, обзавелись своими семьями, отделились от родителей.

Высокий, не утративший в свои годы стати, и выразительными жгучими глазами и копной курчавых (как оправдывалась фамилия) волос, чуть тронутых сединой, Михаил Петрович радушно приветствовал гостя, послав тут же дочку на кухню поставить чайник.

Был четверг, начало восьмого вечера.

– Жаль, Сонюшки, голубушки моей нет,– посетовал хозяин, называя жену ласковыми словами.– Пошла проведать внучат. А то быстро бы сообразила что-нибудь вкусненькое… Ничего, дочь, Вера ее заменит… Расторопная чайори[1]…

– Не стоит хлопотать, Михаил Петрович,– смутился Жур.– Я ведь по делу…

– Опять небось «эхо прошедшей войны»?– спросил Кучерявый.

– Да нет,– сказал лейтенант, не зная, как приступить к разговору.

Его встретили так сердечно, а надо говорить о вещах весьма неприятных.

– Понимаете, Михаил Петрович, требуется ваша помощь… Дело уголовное, возможно, касается вашей соплеменницы…

– О баро девла![2] – воскликнул Кучерявый.– Кто-нибудь из моих родственников набедокурил?

– Нет, нет,– поспешил успокоить его лейтенант.– Я же говорю: соплеменница…

– Цыганка, стало быть? Говорите прямо, чего вы стесняетесь?

– Видите ли, ее подозревают в краже. Вещь очень ценная…

– Кто она?

– В том-то и дело… Ни имени, ни фамилии не знаем. Откуда и где проживает – тоже…

– А почему решили обратиться ко мне? – хмуро и с каким-то недоумением спросил хозяин.

– Понимаете… Посоветовали… Короче…– Жур растерянно замолчал.

– Короче, вас направили ко мне как к «цыганскому барону»?– усмехнулся Кучерявый.

– К человеку, которого уважают…– начал было лейтенант.

– Цыгане,– закончил за него хозяин. Он встал со стула, прошелся по комнате, качая головой.– Да-а… Никогда еще не помогал милиции ловить преступников…

«Обиделся»,– решил лейтенант.

– Это дело добровольное,– сказал он осторожно, памятуя о наставлениях Вдовина.

– А та женщина, ну, которую вы разыскиваете, действительно цыганка?– в упор посмотрел на инспектора Кучерявый своими темными пронзительными глазами.– Вы уверены в этом?

От его взгляда Журу стало не по себе.

– Почти,– поколебавшись, ответил он, а у самого мелькнуло в голове: действительно ли разыскиваемая – цыганка? Может, ошибка?

– Почти,– вздохнул хозяин.– Ничего не говорю, и среди наших есть нечистые на руку. Но ведь – как и у всех…

– Конечно, конечно,– ухватился за эту мысль инспектор.– Дело не в национальности…

В комнату вошла дочь Кучерявого с чаем. На столе появилось домашнее варенье, конфеты, вафли, печенье.

Подождав, когда девушка вышла, хозяин сказал:

– Присаживайтесь к столу.

– Спасибо, спасибо,– стал отнекиваться Жур.

– Выпьем чаю,– твердо сказал Кучерявый.– Это делу не помеха. Даже наоборот. Лучше говорится…

«Слава богу,– отлегло на сердце у лейтенанта.– Кажется, не обиделся».

– А может, хотите чего-нибудь посолиднее?-спросил хозяин.

– Нет-нет, я не пью,– поспешно ответил Жур.

– А я и не предлагаю! У вас служба, а у меня язва,– улыбнулся Кучерявый.– Имею в виду – поплотнее закусить…

– Честное слово, сыт. Обедал… А вот чайком побаловаться можно.

После первой чашки, разговора о южноморской футбольной команде (Михаил Петрович был из породы болельщиков) беседа наладилась.

К делу вернулся сам Кучерявый.

– Поймите меня правильно, Виктор Павлович, не люблю предвзятого мнения. Если цыган – значит, мошенник, цыганка – гадалка…

– Я же вам сказал…– запротестовал было Жур.

– Знаю, знаю, вы так не думаете. Но, увы, есть еще люди, которые считают именно так. К сожалению. Но вот я могу перебрать всех своих родственников… Брат жены – врач. Второй – инженер. Племянница преподает в техникуме…