Сказки о сотворении мира - Ирина Ванка

— Знаешь, почему Мирослава тебе ничего не сказала? — догадалась девушка. — Потому что не захотела лишить тебя смысла жизни. Она просто нашла подходящего парнишку и вырастила в форте без всякой судьбы. Надо было о нем расспросить, а ты что наделал? Обидел человека, которому мы с тобой жизнью обязаны, — Юля порылась в бумагах и убедилась: кроме рукописей там нет ничего, а значит ей предстоит поход по магазинам детских игрушек и нарядов. Она представила, как будет выбирать штанишки, кофточки, и эта мысль согрела ей душу. — Наверно перепутали чемоданы, — пришла к выводу Юля. — Нет, ни в какую школу тенниса я его не отдам. Будем считать, что в нашей реальности таких нет. Ты когда-нибудь слышал о школах тенниса? Я лично — нет. Мальчик будет развиваться разносторонне, а мы будем ему помогать, правда? — Юля подошла к товарищу, застывшему у окна. — Знаешь, почему она увезла ребенка? Она не поверила, что Копинский умер. Ты сам говорил, что Мирка знает больше нас всех, но не все может сказать, потому что у них с Жоржем свои тайны от человечества. Помнишь, ты говорил?

— Да… — согласился Оскар и позволил подруге себя обнять.

— Она боялась, что Копинский вернется за сыном, а тебя некому будет защитить. Согласен? Оскар, не молчи, скажи что-нибудь! — Оскар только пожал плечами. — Подумай об этом. Я тоже подумаю. И еще… Подумай, как вернуть чемодан. Наверняка его хватятся. А может, оставим его себе, почитаем… — Юля вернулась к чемодану и взяла тетрадь, посвященную Анабель. — Наверно, здесь рассказы и повести.

— Положи! — испугался Оскар и выхватил рукопись. — Если чемодан из форта, я запрещаю к нему прикасаться. Ты не прочтешь ни слова, пока я не выясню, почему он здесь.

— Хорошо, хорошо, — согласилась Юля, но Оскар сам закрыл чемодан. — Никогда, — потребовал он, — не прикасайся к нему без моего разрешения.

— Ладно, только не увози его никуда. Если чемодан здесь, значит, Мира за ним вернется. Тогда и поговорим. Тогда все будет хорошо, потому что я больше никогда вас не отдам на съедение друг дружке.

— Нет, — грустно ответил Оскар. — Мирка уже не вернется.

Глава 5

Портрет в серебряном медальоне чернел от слез. Бледное лицо с глазами, полными ужаса, словно женщина позировала убийце. Словно предчувствовала конец. Оборванная цепочка была затянута в узел. От предмета разило могильным холодом, но Собек принес его в апартаменты графини и положил на стол.

— Анабель де Пьемонт, — представил он женщину с портрета. — Единственная дочь графа Пьемонта, она же наследница.

Графиня вгляделась в портрет.

— Если они прислали для переговоров тебя, значит, ее дела безнадежны.

— Анабель умерла мучительной смертью. Когда отец узнал, что за участь постигла любимую дочь, едва не сошел с ума. Он искал сделки с дьяволом, душу предлагал на продажу, и, вероятно продал, если вышел на игроков форта. Сторговались неплохо: граф завещает ордену замок с поместьем, мы — возвращаем его в объятия дочери и даем состариться по-людски.

— После того, как он искал сделки с дьяволом? — удивилась графиня.

— Мы не знаем, что он пережил. Старик обезумел от горя. А теперь спроси, сколько стоят его земля вместе с рухлядью?

— Сколько стоит земля?

— Сначала поместье делало состояние на виноградниках, потом долину превратили в курорт: бассейны с термальными водами, спортивные площадки, роскошные отели. Корты, кстати, лучшие в мире. Замок попал в реестр памятников архитектуры, а когда Европу потрепал катаклизм, остался нетронутым и умножил цену. Потом в Пьемонте откроют пещеры с лечебным климатом, и деньги не будут иметь значения. Хозяин получит власть над дряхлыми старцами, что собираются жить и царствовать бесконечно.

— Понятно, что форт волнуют не деньги. Они здесь не волнуют никого, кроме меня, поэтому, давай, не тяни, сколько предлагают за партию?

— Я пришел, чтобы отговорить тебя.

— Думаешь, мне предложат?

— В первую очередь, ваше сиятельство. Пьемонты — люди твоего сословья, и старый добрый французский, на котором ругается наш палач, никто не понимает лучше тебя. Мира, я пришел, чтобы отговорить. Женщина умирала ужасной смертью. Хуже того, неизвестно какой. Подробности нигде не описаны.

— Могу предположить, что на прекрасную Анабель напали разбойники, вымогали выкуп у отца, и пока граф Пьемонт откупоривал сундуки, развлекались с бедняжкой. Думаю, ее поколачивали, держали в помойной яме, кормили объедками. Милый мой Крокодил, посочувствуй дуракам, что вздумают со мной развлекаться, и не бери в голову. Я справлюсь.

— Не знаю, — сомневался Собек, — вряд ли старик бы поставил на кон состояние, если проблема решалась так просто.

— Если не было других наследников, почему не поставить? Не класть же состояние к себе в гроб.

— Старик славился скупостью, но когда узнал, что за смерть приняла Анабель, поклялся отдать все до последнего экю тому, кто сможет предотвратить конец или… сделать его не таким ужасным.

— Не пугай, Крокодил! Чем я рискую? В крайнем случае, мне нечем будет оплатить малышу карьеру. Если он не сыграет пару-тройку серьезных турниров, кто его пустит на Роланд Гаррос? Малышу надо набирать очки, пока есть возможность.

— Если он потеряет тебя ради очков…

— Собек! — возмутилась графиня. — Если малыш не войдет в сотню, ему конец! Профессии нет, образования никакого. Дури — полная голова. Что он будет делать за стенами форта? Чем будет на жизнь зарабатывать?

— Если не сможешь решить проблему, в могиле Анабель останешься ты.

— Мне плевать, что останется в той могиле… Как? — не поверила Мира. — Что за новые правила?

— Форт уже закупил поместье. Договор подписан. Не найдется игрок — найдут жертву.

— А если не найдут?

— Обманут недотепу. Тебя обманут. Форту нужны земли Пьемонта. Здесь не игра, а чистая сделка. Откажись!

— Меня не волнует, что будет лежать в могиле, — повторила графиня.

— Это и настораживает.

— В каждой могиле что-то должно лежать. Мои кости ничем не хуже костей Анабель. Того же сословия. И не смей меня отговаривать. Лучше пообещай, что выполнишь одну мою просьбу…

— Откажись, Мирослава!

— Беда может случиться когда угодно с любым из нас. Я никогда не просила тебя, но однажды придется…

— О твоем малыше я позабочусь. Не стоит просить. Или речь не о нем?

— О нем. Если когда-нибудь я не вернусь в форт, чтобы выпить кружку твоего черного пива… Сейчас или в какой-нибудь другой раз. Ты не должен о нем заботиться. Ты должен вернуть малыша родной матери.