Власть. Монополия на насилие - Олег Кашин

Общаемся мы с ним редко, и я еще не спросил его, что он скажет теперь, когда конструкция «русские по рождению» звучит не на «русском марше», а в выступлении официального лица, причем это официальное лицо говорит буквально: «Даже русские по рождению Рыжков, Касьянов и Митрохин объявляют русский национальный патриотизм («национализм» в их терминологии) угрозой для России», то есть они как бы русские, но, по мнению официального лица, ведут себя как нерусские «по рождению».

Статья вице-премьера Дмитрия Рогозина — это вообще что-то невероятное. «Русской кровушки, господа, больше не попьете!» — на таком языке сколько-нибудь высокопоставленные чиновники со своими оппонентами не разговаривали никогда. Можно сколько угодно смеяться над рогозинским «чтобы нашему роду не было переводу» и рассуждать о том, что с помощью этой статьи условный штаб Путина хочет заручиться поддержкой националистов. Это, наверное, тоже важно, но я даже не об этом. Мне просто интересно, как на этот текст отреагирует мой этнический знакомый, который так много и так часто говорил мне о недопустимости заигрывания с правыми и о том, что он никогда не окажется на стороне тех, кто ходит на «русские марши».

Лозунг «Хватит кормить Кавказ», вполне невинный на фоне рогозинской статьи, он называет фашистским, и мне просто интересно — когда Рогозин обращается с угрозами к «агрессивно настроенным русофобам в самой России» — принимает ли мой знакомый эти угрозы на свой счет. Или когда Рогозин иронически закавычивает словосочетание «русский фашизм» — он, мой знакомый этнический армянин, который говорил мне, что поддерживает Путина в том числе и потому, что тот защищает его от фашизма — готов ли он сам теперь закавычивать это словосочетание, готов ли он признать, что тот национализм, к которому мой знакомый нетерпим — это не более чем «русский национальный патриотизм».

Мне действительно интересно, как отреагирует на статью Рогозина мой добрый знакомый с армянской фамилией. Это не единственный из моих знакомых, кто готов оправдывать любое действие власти на основании того, что если не будет Путина, то к власти немедленно придут националисты, но мне сейчас интересно мнение одного конкретного знакомого армянина.

Именно его, потому что по иронии судьбы именно он сейчас издает газету «Известия», в которой вышел текст Дмитрия Рогозина. И мне действительно интересно, каково ему читать такие тексты на страницах своей газеты.

31 января. Я по-прежнему надеюсь, что это какой-то идиотский розыгрыш, но надежды почти не осталось — издатель Юрий Кацман и главный редактор Владимир Мамонтов уже подтвердили «Известиям», что они будут выпускать газету «Не дай Бог!» Еще один случай, о котором можно сказать, что история повторяется в виде фарса, хотя, если разобраться, фарсом эта история была и пятнадцать лет назад, когда журналисты «Коммерсанта» раз в неделю в бесплатной цветной газете «Не дай Бог!» десятимиллионным тиражом рассказывали россиянам о тех ужасах, которые ждут страну, если президентом станет Геннадий Зюганов.

Наряду с плакатами «Купи еды в последний раз!» и концертным туром «Голосуй или проиграешь», эта газета была самым одиозным символом той предвыборной кампании, сформировавшей почти все российские традиции переизбрания действующих лидеров. Тогда, в 1996 году, последним доступным способом радикально увеличить рейтинг Бориса Ельцина было вот это нагнетание угрозы — да, Ельцин старый, да, Ельцин больной, но ведь если не он, то страшно представить, что будет. До сих пор идут споры, сработала ли эта тактика, или все-таки пришлось вбрасывать бюллетени, но в любом случае кампания 1996 года закончилась переизбранием Ельцина и, значит, может считаться успешной.

Путин сейчас на пять с половиной лет лет моложе, чем Ельцин в 1996 году, и, судя по всему, он еще несколько здоровее того Ельцина, но почему-то та же тактика оказалась сегодня востребованной. Мол, да, никто и не просит его любить, но вы же понимаете, что если не будет его, то начнется кровавое черт знает что — а если не понимаете, то сейчас газета «Не дай Бог» все вам сейчас расскажет. «Перемены необходимы, но революция для России — плохо, это самое неприятное, что может теоретически произойти», — говорит Кацман, и как тут с ним не согласиться — конечно, революция — это самое неприятное.

Случится революция — и силы, которые придут к власти, захотят остаться у власти навсегда. Будут подтасовывать выборы, вести пропаганду по телевидению и создавать молодежные движения для борьбы с врагами революции — страшно, правда же? Что тоже важно — они будут воровать, ведь все революционеры в конечном итоге задумываются о личном обогащении.

Давайте пофантазируем — вот случилась революция, и революционеры начинают экспортировать нефть через какого-нибудь близкого этим революционерам швейцарского трейдера. Это сколько же денег на одной только нефти будет украдено — страшно представить, правда? Давайте пофантазируем еще — начнется передел собственности. Чтобы отобрать у людей бизнес или недвижимость, их будут сажать в тюрьмы и, может быть, даже убивать. Вообще уровень насилия после революции вырастет. Даже полицейских граждане будут бояться — безнаказанность и привилегированное положение силовиков превратит их в особую касту преступников в погонах. Ну и так далее — я думаю, у создателей газеты «Не дай Бог!» будет большой простор для фантазии, чтобы описать те ужасы, которые обязательно случатся после революции.

В отличие от создателей предыдущей инкарнации этой газеты, которые пугали избирателя советским прошлым, у нового «недайбога» в этом смысле более выгодное положение — эта газета сможет пугать настоящим.

30 января. Думаю, никто не станет спорить с тем, что в предвыборные месяцы любые громкие заявления официальных лиц стоит воспринимать именно как предвыборные заявления — у них сейчас все для фронта, все для победы.

И очередные «жесткие высказывания» главы президентской администрации о коррупции — это, безусловно, тоже предвыборная история. Борьба с коррупцией — такая же вечнозеленая тема, как и, например, борьба с нелегальной миграцией, которой сейчас явно увлекся Владимир Путин.

Коррупции в очередной раз объявлена война, Сергей Иванов, который теперь возглавляет еще и президентский антикоррупционный совет, призывает гражданское общество помочь государству в борьбе с коррупцией — это все понятно и объяснимо, но дальше начинается странное.

Иванов говорит о коррупции и называет самые коррумпированные сферы — медицину, образование и ЖКХ. Он называет цифры, и этим цифрам трудно возразить — наверное, действительно больше всего коррупционных уголовных дел возбуждается против врачей, учителей и коммунальщиков. 1990 дел против врачей, примерно столько же против работников образования и 302 дела против работников ЖКХ — это впечатляющая статистика, и я думаю, что она верна. Если бы против работников ЖКХ было не 302 уголовных дела, а 322, Иванов, я уверен, не стал бы это скрывать.

Но чем плоха эта статистика — она никого ни в чем не убедит. Уголовных дел против врачей всегда будет больше, чем уголовных дел против министров. Просто потому, что министров у нас гораздо меньше, чем работников здравоохранения. Но коррупция — это такая отрасль народного хозяйства, в которой простая статистика ничего не объясняет.

Это как в тульской организации Союза писателей состояло сорок прозаиков и двадцать поэтов, а до революции в Тульской губернии жил только один прозаик — Лев Толстой. По статистике один Лев Толстой — это в шестьдесят раз меньше, чем ячейка Союза писателей. А на самом деле?

Я думаю, и Сергей Иванов понимает все несовершенство приводимой им статистики.

И наверняка он понимает, что с предвыборной точки зрения было бы неплохо хотя бы понарошку, хотя бы только на словах, объявить войну той коррупции, которая действительно раздражает общество — хотя бы через запятую с врачами и работниками ЖКХ назвать хотя бы не министра, хотя бы губернатора или вице-губернатора. Хоть кого-нибудь — разговоров о борьбе с коррупцией, которая наконец-то началась, бывшей «сурковской пропаганде» хватило бы на месяц.

Но почему-то Иванов делает вид, что коррупция — это врачи, учителя и работники ЖКХ. Интересно, почему.

25 января. Когда Дмитрия Рогозина назначили вице-премьером по ВПК, это выглядело именно как привет националистам — смотрите, мол, власть про вас не забывает и даже взяла одного из ваших лидеров в правительство. Это никто не говорил вслух, но второй версии по поводу этого витка рогозинской карьеры быть, мне кажется, просто не может — журналист по образованию и политик по профессии, Рогозин никогда не производил впечатления человека, имеющего какое-либо отношение к оборонной промышленности. Это было именно политическое назначение, и произведено оно было именно для того, чтобы Рогозин делал такие заявления типа «патриоты, не ходите на митинги».