Блокада. Запах смерти - Алексей Сухаренко

– Представляете, шофера обвели вокруг пальца, накидав в машину вместо вещей какой-то хлам, и стырили целых пять мешков первосортного зерна, – хитровато посматривал он на Зарецкого, словно рассказывал исключительно для него одного.

– Да, много мучицы можно намолоть с пяти мешков… – высказалась Мария, посмотрев на принесенную Иваном сумку с мукой.

– Доиграются когда-нибудь эти люди, – осуждающе произнес Зарецкий, чтобы снять с себя налет подозрения, – сейчас за такие дела расстреливают.

– И ведь все равно не боятся! – подначила Мария, оглядывая родных, желая понять их реакцию.

– И не говорите. Я вон два гроба продал да еще могилки рыл за несколько кило, и то, когда получил муку от заказчика, нес со страхом. – Цыган старательно отводил от себя подозрения, крестясь, словно со страху.

После его слов атмосфера немного разрядилась, и к этой теме больше никто не возвращался. Провожая Ивана, Анастасия все мучилась вопросом, насколько тот может быть связан с ограблением, но задать вопрос ей мешала боязнь нанести ему обиду своим недоверием. Перед выходом из подъезда Зарецкий замешкался, стараясь растянуть прощание с девушкой.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он. – А то я сильно испугался, когда у тебя случился обморок.

– Хорошо, сейчас у меня его не будет, – улыбнулась девушка, явно приглашая любимого к поцелую. А тому не нужно было намекать дважды.

– Ты выйдешь за меня? – повторил свой вопрос Зарецкий, когда пришлось прервать долгий поцелуй – в парадную кто-то вошел.

– Я люблю тебя! – выпалила вместо ответа девушка и побежала по ступенькам вверх, оставив Ивана одного раздумывать, согласие это или нет…

– Дочка, ты не спишь? – прошептала вечером, когда все уже спали, Лариса.

Настя повернулась к ней лицом, давая понять, что не спит.

– Что у тебя с Зарецким? – задала прямой вопрос мать.

– Я люблю его. А он меня, – просто прошептала в ответ дочь.

– Но он же вор! Неужели ты не понимаешь? Значит, так, чтобы я тебя с ним больше не видела. В противном случае расскажу все отцу.

Из глаз Анастасии беззвучным ручейком потекли слезы.

– Но вот, плачешь… Совсем еще ребенок! – вздохнула Лариса и отвернулась, боясь, что тоже заплачет. Иван ей понравился, и она понимала, что его чувство к Насте серьезно. Но его темное прошлое и не менее темное настоящее пугало ее.

После убийства одного из подручных Цыгана Нецецкий с Федулей еще несколько раз приезжали глубокой ночью для завершения начатого, но Ваньки и Шкета в доме не бывало. Дед почувствовал тревогу, стал плохо спать, решил сменить хату. Воспользовавшись поддельными документами, он выдал себя и своих подельников за семью беженцев и получил комнату на Боровой улице в пустующей коммунальной квартире. Ему удалось продать дом в Каменке за приличные деньги семье ленинградцев, которые покидали Выборгскую улицу, поскольку тот район постоянно бомбили. С одной стороны, жизнь в собственном доме имела целый ряд преимуществ, но на его отопление нужно было много дров, которыми Дед в свое время не запасся, а с наступлением двадцатиградусных морозов они сильно подорожали, да к тому же местный участковый стал приглядываться к странной компании, нигде не работавшей. Кроме того, кражами и грабежами промышляли все равно в городе, а постоянно ездить из Каменки было опасно, так как контроль за передвижением гражданских лиц усиливался с каждым днем. Поскольку от прежнего воровского достатка остались одни воспоминания, последнее обстоятельство и стало основным аргументом за смену места проживания.

Однако, как только перевезли свои вещи и зарегистрировались у домоуправа для получения продуктовых карточек, они сразу пожалели о поспешном решении. В первый же день вселения из-за сильных морозов разморозились водопроводные трубы, и дом лишился воды. Свет горел с перебоями, так как на электростанции был дефицит с топливом, и всю вырабатываемую электроэнергию подавали на оборонные предприятия. Керосин для лампы стал таким дефицитом, что получить его по промтоварным карточкам было очень трудно, а обменивали лишь на продукты и табак. Дед матерился, словно решение о переезде принял кто-то другой. Больше всего доставалось Зинаиде, которая была вынуждена бегать в соседний дом, где еще подавалась вода, а также отстаивать длинные очереди в керосинную лавку.

В добавление ко всему через неделю после переезда то ли из-за аварии, то ли из-за вынужденной экономии топлива отключили и отопление. Эту ночь члены банды спали, набросав на себя все, что попалось. Утром Нецецкий достал из загашника с десяток золотых червонцев и отправил Федулю покупать буржуйку. К вечеру печка прошла пробу, и выведенная в форточку труба просигнализировала струйкой дыма о начале более спокойной жизни. Но проблем меньше не стало – теперь появилась необходимость в дровах.

Но самой главной заботой членов шайки, как и других горожан, оставалась добыча пропитания. Чтобы отоварить карточки, необходимо было стоять на морозе в огромных очередях. Дед с Федулей этого делать не собирались, считая для себя унизительным, а на Зинаиде и так лежала забота о поддержании домашнего хозяйства. Поэтому мужчины начали обсуждать уголовную вылазку. Старый вор предложил ограбить продуктовый магазин, который располагался на их улице.

– А чего, можно подломить, – обрадовался его напарник. – И тащить хавку недалеко. Опять же можно сани взять.

– Магазин охраняет сторож с карабином, – вставила свое слово Зинаида.

– Наверняка дед вохровский, – отмахнулся Федуля, – завалим враз.

– Чтобы обойтись без лишнего шума, надо к нему в доверие войти, – озабоченно произнес Нецецкий, – а то он со страху может пукалку свою в ход пустить.

– А если выпить с ним для знакомства? – спросил Федуля.

– Или выпить, или Зинку к нему заслать. Только для этого время нужно, а жрать сейчас хочется, – покачал головой Нецецкий.

– Может, лучше квартирку какую почистить? – выступила с предложением Зина.

– Я о том же подумал, – кивнул Дед. – Пришла пора к Кубышке наведаться.

– И то верно, – согласился Федуля. – придем вроде как побазарить и…

– Тогда заметано, – подвел итог главарь. – Сейчас и двинемся, время удобное. Сначала Зинка пусть зайдет, носом поводит, что к чему, а мы следом.

– Значит, отжил барыга? – поинтересовался Федуля своей задачей.

– Поначалу я базар поведу, – предупредил авторитет подручного, – может, нам больше барыша с него, живого, будет.

Наскоро собравшись, тройка преступников вышла из дому. Прохожих на улицах города практически не было. Из-за отсутствия освещения вечер был по-воровски темным. К дому Соскова добрались аккурат к началу комендантского часа. Оставшись во дворе, воры стали дожидаться сигнала Зинаиды.

– Скажу «ваши не пляшут» – кончай, – назвал Дед условный знак.

Прошло десять минут, а женщина все не выходила.

– Она что, сучка, решила его побаловать напоследок? – прошипел Нецецкий.

Наконец дверь парадной приоткрылась, и Зинаида махнула рукой.

– Еле уговорила впустить нас, – оправдывалась Зинаида, – словно чувствует чего.

Сосков и в самом деле был явно напуган неожиданным визитом уголовников.

– Что же ты, Афанасий Игнатьевич, старых друзей мерзнуть заставляешь? – вместо приветствия выговорил ему Дед.

– Людвиг, ты знаешь, как я к тебе отношусь, только вы же без предварительной договоренности, как раньше, пришли. Вдруг у вас легаши на хвосте?

– Обижаешь старика, – сделал примирительное выражение лица Нецецкий.

Они вошли в просто обставленную гостиную. Кубышка поставил на стол пепельницу, открыл пачку «Беломорканала» и услужливо чиркнул спичкой.

– Хоть я сам не курю, а для дорогих гостей припас.

– Во времена пошли… – поморщился Нецецкий. – Раньше коньяком встречал, а сейчас папиросами.

– Так где взять? – сокрушенно вздохнул Кубышка. – Сам знаешь, что все потеряли.

– А чего картин не вижу? – оглядел пустые стены Дед.

– Так все попрятал после вызова по нашим делам в НКВД, а то вдруг с обыском нагрянут, – довольный своей предусмотрительностью, похвастался хозяин.

– И куда схоронил? – вырвалось у Деда.

– А тебе что за дело? – взволновался Сосков.

– Так если тебя заметут, не пропадать же добру. Мы ж подельники с тобой как-никак, – попытался обхитрить старого мошенника Нецецкий.

– А чего меня заметать? – возразил Афанасий Игнатьевич, уклоняясь от щекотливой темы, – вы-то вон в полном порядке.

– В полном, да не совсем, – возразил Дед. – Собственно, потому и пришли побазарить.

– А что стряслось? – снова напрягся Кубышка.

– Я же, сам понимаешь, в законе, да и людишки мои на завод за пайком идти не могут, – приступил к основной теме беседы Нецецкий, – вот и поиздержались.

Сосков сочувственно закачал головой.

– Имеем на примете несколько сытных дел, да только время на подготовку требуется, а жрать сейчас охота, – пристально посмотрел на него Дед.