Блокада. Запах смерти - Алексей Сухаренко

– Для людей нет, а кошка их находит… – начал было Вячеслав, но осекся.

– Так это была не нутрия? – сразу догадалась Мария, которая не раз была свидетельницей того, как Барматуха притаскивала в их дом городских грызунов. – Вы что, не знаете, что крысы являются переносчиками чумы и холеры? – сердито поморщившись, добавила она.

– Она же прошла термическую обработку, – виновато улыбнулся Вячеслав, все еще не понимая, почему взрослые на него сердятся, если только что говорили спасибо.

Анастасия, чувствуя, что мать наверняка недовольна ее поведением, старалась не встречаться с ней взглядом, но когда все-таки осмелилась на нее посмотреть, то вместо молчаливого укора в глазах ее увидела лишь смешанное чувство грусти и отчаяния. А Бронислав Петрович неожиданно стал прощаться, побледнев лицом, и быстро вышел из квартиры, застучав костылем по лестнице.

– Ну вот, обидели человека. Нужно было сразу предупредить, что крысу сварили, – огорчилась уходу отца своей дочери Мария.

– Но ведь вкусно было, он же ел и нахваливал, – возразил ей Вячеслав. – И потом, сам же говорил, что сейчас люди едят все подряд.

– Дядя Броня злой, – раздался голос пятилетней дочери Христофорова, – мышка была очень вкусная.

Все, кроме Марии, рассмеялись, услышав непосредственную детскую оценку случившегося, и напряжение в комнате спало. Когда все улеглись спать, Лариса, которая спала вместе с дочерью, шепотом, чтобы не разбудить других, поведала, что госпиталь закрыт на карантин. Основанием послужила возникшая эпидемия тифа. Но хуже всего то, что, по словам лечащего врача, у Петракова-старшего выявлены признаки этой тяжелой болезни.

– И за что нашему папе такие мучения? – всхлипнула мать Анастасии. – Теперь мы еще долго не сможем его увидеть.

– Не надо, мам, – пыталась ее успокоить Настя, сама с трудом сдерживаясь, чтобы не разрыдаться с ней на пару, – главное, наш папа жив.

Кража зерна прошла как по маслу. Даже лучше, чем можно было ожидать. С самого утра, после осмотра Шкетом двора, они с Цыганом разделились. Шкет отправился поджидать выезда водителя грузовика, а Ванька, надев на руку красную повязку, стал обходить квартиры, выясняя наличие возможных нежелательных свидетелей. Из трех квартир только в одной на его стук открыла дверь древняя старушонка.

– Бабушка, по воздушной тревоге всегда спускайтесь в бомбоубежище, – произнес заготовленную фразу псевдодежурный по противовоздушной обороне.

– А зачем? – прошамкала бабка беззубым ртом.

– Чтобы не погибнуть, – пояснил Цыган, зная, как старики дорожат своими последними денечками.

– Так и так не сегодня завтра помру, – совершенно спокойно произнесла бабуля. – Есть-то совсем нечего, и помочь некому. Одинокая я.

– Мое дело предупредить, – развернулся Цыган, у которого стало портиться настроение, а иметь приподнятое настроение во время кражи было крайне важно.

Чтобы липовый переезд Шкета выглядел более правдоподобно, Зарецкий, пройдясь по брошенным квартирам, отыскал старый со сломанным замком чемодан и несколько кусков обгоревших штор. Наполнив чемодан всяким хламом и увязав шторы во внушительные узлы, он тем самым подготовил вещи, якобы приготовленные для перевоза. Усевшись в парадной отселенного подъезда на перевязанный кусками электропроводки чемодан, Цыган, в ожидании приезда грузовика, стал обдумывать, как бы потактичней передать часть зерна Анастасии. Через ее брата нельзя по нескольким причинам. Во-первых, тот поступил на мелькомбинат, и это могло бросить на него тень подозрения в воровстве с места работы. Во-вторых, парень присутствовал при разговоре, в котором намекали на необходимость совершения кражи. Лучше всего отдавать Насте либо муку или испеченный хлеб, тогда бы ни у кого в семье Петраковых не возникло подозрений. Зарецкий и не заметил, как подъехала автомашина.

– Подавай задом в арку! – услышал он голос Шкета.

– Узка больно, – возразил водитель, – неси свои шмотки сюда.

Появился Шкет, ища глазами подельника. Цыган показал ему знаком, что машину нужно загнать в арку.

– Мужик, ты солонины пять кило получить хочешь? – как можно спокойней крикнул водителю Шкет. – Тогда двигайся, а то я другие колеса найму.

Раздался трехэтажный мат, а затем Цыган услышал звук мотора. Машина въехала задней частью в арку. Шкет подбежал к Цыгану и, схватив большой чемодан, забросил его в кузов грузовика поверх мешков с зерном. Забравшись следом за ним, приставил чемодан к смотровому окошку кабины, закрыв тем самым последнюю возможность водителю наблюдать за происходящим в кузове. Сразу после этого он схватил первый мешок с зерном и перевалил его через борт прямо в руки подоспевшего подельника. Цыган оттащил драгоценную ношу в полуразрушенный подъезд и моментально вернулся обратно. Второй мешок показался ему намного тяжелей – видимо, из-за плохого питания за последний месяц он сильно физически сдал. Собравшись с силами и сжав зубы, Цыган короткими перебежками отнес еще два мешка.

– Ну, ты чего там телишься? – раздался нетерпеливый оклик шофера.

– Все, последние котомки загружаю, – крикнул в ответ Шкет.

Он забросил в кузов два больших узла, которые принес Иван, и, скинув пятый по счету мешок с зерном, спрыгнул на землю.

– Отъезжай! – получил шофер долгожданную команду и тронулся с места.

Шкет моментально залез к нему в кабину, не давая возможности опомниться и проверить груз. Водитель, видя заказчика рядом с собой, успокоился и выехал на дорогу. Но посматривал на часы и нервничал, как бы его задержка на маршруте не была замечена.

– Скажешь, колесо менял, только и всего, – подсказал ему Шкет, начиная готовиться к заключительному этапу кражи.

– Где солонина? – поинтересовался шофер.

– В чемодане, – как можно спокойнее обронил Шкет. – Только там у меня десять килограммов в трех банках закатано, а я тебе пять обещал.

– И что? – напрягся водитель.

– А то, что надо остановиться вон у того хозяйственного магазина. У меня там девка знакомая работает, схожу к ней и отвешу из одной банки два кило. Вместе с целой банкой как раз пять килограммов и получится, – пояснил Шкет.

– Ты что, меня за дурака держишь? – неожиданно заартачился мужик. – Я тебя отпущу, а ты вместе с мясом и убежишь.

– Ладно, давай вместе развесим, – миролюбиво согласился обманщик. – Но я сначала схожу и узнаю, на месте ли подружка.

– Хорошо, – согласился водитель, останавливаясь около указанного Шкетом магазина и оглядываясь на поставленный вплотную к заднему стеклу чемодан с «тушенкой». – Давай только быстро.

Шкет выскочил из полуторки, забежал в магазин, который, будучи у Деда в банде, обворовывал, потому и знал, и юркнул в подсобное помещение с выходом во двор.

Цыган, пока дожидался напарника, уложил мешки с зерном в заготовленный деревянный короб, отсыпав из последнего несколько килограммов зерна в брошенную прежними жильцами клеенчатую скатерть. Затем заколотил на нем крышку. Именно таким образом, как доставляемое оборудование для хладокомбината, он и хотел доставить зерно в Волкову деревню. На этот случай у него оставались документы начальника цеха и пустые накладные с печатью, которые он заранее заполнил должным образом.

Взяв узелок с зерном, он поднялся к старухе из подъезда напротив. На стук в дверь никто не выходил, и Ванька дернул за ручку. Дверь приоткрылась.

– Мать, ты здесь? – крикнул он в пустоту квартиры.

Никто не отозвался, и Зарецкий стал по очереди толкать двери в бесконечном коридоре, и наконец за одной открылась убогая обстановка одинокого старого человека. На кровати он увидел укутанную в какие-то тряпки недавнюю собеседницу, видимо, спавшую.

– Хватит спать, бабка, вот тебе зерна немного. Поклюй, может, и тебе чуть веселей станет, – протянул в сторону кровати сверток с зерном Зарецкий.

Но бабушка, с которой он разговаривал чуть больше часа назад, была мертва. От неожиданности Ванька выронил сверток с зерном. «Счастливая», – пришла ему в голову странная мысль.

Вместе с вернувшимся Шкетом они с огромным трудом выволокли ящик во двор и, взгромоздив на сани, потянули по раннему снегу в сторону окраины города. Расчет оказался верным, и на двух мужчин, толкающих деревянный ящик, явно с содержимым производственного назначения, никто не обратил внимания. Придя домой, первым делом они сложили мешки с зерном в подпол и разобрали ящик, сложив доски в бане. Несмотря на усталость, Шкет, переживающий за свою семью, выказал намерение съездить в город опять – чтобы передать матери зерно.

– Я быстро, туда и обратно, – заверил он своего старшего товарища, – за пару часов обернусь. Еще успею соснуть, перед тем как мы поедем в гости к Деду.

Цыган не возражал. Наполнив зерном полный вещмешок, подельник Зарецкого отправился в путь. А Ванька после его ухода положил два мешка с зерном на сани и, прикрыв их от постороннего взгляда дерюгой, направился в сторону церкви. Оставив сани перед входом во флигель, постучал. Отец Амвросий, баба Фрося и Николка оказались на месте и приняли его с радушием, предложив кипятку с сухариком.