Инстинкт хищника - Джозеф Файндер

– Подробности мне не известны, – ответил я, – но я твердо убежден и еще раз напоминаю, крайне важно, чтобы наш разговор не вышел за стены этого кабинета. Курт должен быть уволен.

Сканлон задумчиво покачал головой.

– Ты хочешь отправить официальную жалобу?

Я заколебался, но лишь на мгновение:

– Не от своего имени. Думаю, это только осложнит дело. Особенно учитывая тот факт, что именно я рекомендовал Курта на эту работу.

– Я не могу просто так взять и уволить его, – сказал Сканлон. – Ты прекрасно это знаешь. Для увольнения нужны основания. Может быть, кто-то из твоих сотрудников согласится составить для меня официальную жалобу?

– Я бы предпочел не вмешивать их в это. К тому же, не думаю, что кто-то захочет взять на себя ответственность. Уверен, ты понимаешь, о чем я.

– Ты говоришь так, словно тебе что-то известно.

– Да, я кое-что слышал.

– Курт считает тебя своим хорошим другом.

– Все очень сложно.

– Послушай, Джейсон. Курт – один из лучших сотрудников, которые когда-либо работали на меня. Он может абсолютно все.

– Понимаю…

– Я не хочу его терять. Но и лишние проблемы мне не нужны. Так что я присмотрюсь к нему.

– Это все, о чем я прошу.

Я позвонил Кейт на работу – мне сказали, что она взяла выходной. Позвонив домой, я разбудил ее.

– У тебя продолжаются схватки? – спросил я.

– Да. Я подумала, мне лучше остаться дома.

– А что сказал ДиМарко?

– Просто полежать, и все пройдет.

– Это что-то серьезное?

– Нет, – ответила она, – он говорит, обычное дело. Не стоит волноваться.

– Отличная идея. Я хотел напомнить тебе, что сегодня вечером я иду на деловой ужин.

– А, точно. Клиенты из госпиталя?

– Аэропорт Атланты. Да какая разница?

– Аэропорт Атланты в Бостоне? Ничего не понимаю.

– Это долго объяснять – ничего интересного, – ответил я. – Выставка.

В выставочном центре «Бэйсайд» проходила большая выставка крупногабаритных информационных дисплеев. Слава Богу, в мои обязанности больше не входила работа на выставках – как всегда, там был сумасшедший дом, но кое-кто из моих ребят должен быть там. Когда я узнал, что представители аэропорта Атланты собираются прилететь на выставку, я пригласил их всех на ужин, сказав, что это будет отличный способ отпраздновать заключение нашего контракта. Перевожу: я хотел заполучить огромный контракт с аэропортом Атланты, наконец убедив их подписать бумаги.

Надежда умирает последней.

– Куда ты их ведешь?

– В какой-то модный ресторан в южной части города, который нравится Франни. Я не знаю названия. Но если я буду тебе нужен, сотовый всегда со мной.

– Я не собираюсь отвлекать тебя.

– Если возникнут проблемы – пожалуйста, даже не думай, звони, малышка.

Я повесил трубку и заметил, что у дверей моего кабинета стоит Курт.

– Тебя сегодня не было в зале, – сказал он.

– Пришлось с утра пораньше слетать в Чикаго.

– Итак, ты беседовал со Сканлоном.

Я кивнул:

– Обычная фоновая проверка, которую почему-то не провел отдел персонала.

– Но ты бы мог просто спросить меня.

– Я решил, что лучше отделить личное от рабочего.

– Отличная идея, – сказал он, закрывая за собой дверь. – Если ты недоволен моей работой, ты должен был поговорить со мной. А не с моим начальником.

У меня пересохло во рту.

– Я доволен твоей работой.

– Правда? Почему же ты тогда пытаешься меня уволить?

Я несколько секунд смотрел на него.

– С чего ты так решил?

Он вплотную подошел к моему столу и встал прямо передо мной.

– Я бы посоветовал тебе, – его брови взлетели вверх, голос стал хриплым, – вернее, еще раз напоминаю: крайне важно, чтобы наш разговор не вышел за стены этого кабинета… – Он улыбнулся. – Все, что касается меня, обсуждай со мной. С глазу на глаз. Не пытайся шептаться по углам и не сплетничай у меня за спиной. Ведь я все равно узнаю об этом. И ты очень пожалеешь о том, что сделал. – Его взгляд стал ледяным. – Я понятно выражаюсь?

Я запаниковал: он знал, что я говорил Сканлону, знал каждое слово.

Скорее всего, дело было в системе видеонаблюдения, которую он установил в моем офисе. Естественно, технология была ему хорошо знакома.

Теперь я всерьез задумался о том, что еще он мог подслушать в моем офисе. Поначалу я подумал, что Сканлон разболтал Курту про наш разговор, но потом понял, что Курту нет необходимости узнавать о происходящем через третьи руки.

Теперь, когда он знает, что я начал против него войну, наши отношения изменятся. Они уже никогда не будут прежними.

В машине по дороге к ресторану зазвонил мой телефон. Я снова вернулся к дурной привычке разговаривать по телефону за рулем, но что делать – я всегда должен быть на связи.

Звонил Дик Харди.

– Каков твой прогноз по аэропорту Атланты? – спросил он.

– У меня хорошее предчувствие.

– Тогда и у меня хорошее предчувствие. Эта сделка может спасти наше подразделение.

– Я сделаю все возможное.

– Я рассчитываю на тебя, Джейсон. Все зависит от этой сделки. Все.

Я передал ключи работнику парковки и вошел в ресторан с независимой улыбкой, приклеенной к лицу. К сожалению, ресторан оказался с открытой кухней. Я всегда чувствую себя неловко в таких местах, где готовят у тебя на глазах, видимо, подсознательно кажется, что после еды мне придется мыть посуду.

Джим Летаски уже сидел за столом, изучая документы. Мы приехали за пятнадцать минут до встречи. Я пригласил Джима принять участие в обеде. Мне хотелось, чтобы он поддержал меня на встрече, где речь пойдет о самой большой сделке в моей жизни. Мне был нужен его профессионализм. Он договорился о том, чтобы нам дали столик в сторонке, подальше от других посетителей, и уже успел подбросить чаевых официанту, чтобы нас лишний раз не беспокоили во время важного делового обеда.

Конечно же, у меня были и другие скрытые мотивы, но Джим умный парень, и он сразу меня раскусил.

– Я знаю, почему ты хотел, чтобы я пошел на эту встречу, – сказал он.

– Ну… ты ведь лучший из лучших в своей работе…

– Я провел девять лет своей жизни, рассказывая людям, насколько продукция NEC лучше всех остальных, а теперь…

– Ты прозрел.

– Знаешь, мне неловко.

– Надеюсь, не слишком.

– Не слишком. В конце концов, это же война.

– Отличная позиция. – Я пробежался глазами по винной карте, прикидывая, какое вино заказать. В моем «письме капитана Квига» особо отмечалось, что сотрудники отдела продаж Entronics на деловых встречах в ресторане должны сами заказывать вино, не предлагая выбор клиенту.

– Послушай, Джейсон, я думаю, что наша проблема не в NEC.

– Ты что, хочешь сказать, что мы снова нос к носу столкнулись с Royal Meister?

Он покачал головой, выжал лайм в бутылку с водой «Сан-Пелегрино».

– Я покопался на веб-сайте международного аэропорта Атланты. Есть такая компания, называется AirView Systems, у них штаб-квартира тоже в Атланте.

– Я встречался с их исполнительным директором на TechComm. Его зовут Стив Бингхэм, – я вспомнил благородную седину в волосах и глубоко посаженные глаза.

– Они являются крупнейшим поставщиком информационных табло для аэропортов, – сказал Джим. – В прошлый раз именно они создавали систему для аэропорта Атланты. Так что у меня возникает большой вопрос: а почему, собственно, они не работают с ними на сей раз? Зачем менять лошадей на переправе?

– Возможно, потому что лошадки оказались дороговаты.

– AirView только что продали им целую кучу переносных жидкокристаллических указателей.

– Это для меня новость. Все, что я могу сказать по этому поводу – они спорят из-за каждой запятой.

– Ты ведешь переговоры напрямую с Даффи, верно?

– Вижу, ты хорошо поработал над этим дома, – ответил я.

Том Даффи занимал в аэропорту должность генерального директора по работе с авиакомпаниями. Большой босс. Лорна Эверс, наш второй гость на ужине, была заместителем директора управления по закупкам в области авиации муниципалитета Атланты.

– Рабочий день начинается накануне вечером.

Я улыбнулся:

– Даффи принимает все решения. Я никогда не встречался с Лорной, но она просто ставит печати на бумаги.

– Надеюсь, они приедут сюда не только для того, чтобы поужинать за наш счет.

– Думаю, они хотят заключить сделку.

– Я в этом не уверен.

– Смелость города берет, – сказал я и увидел, как двое наших гостей входят в ресторан, – давай добьем их, Летаски.

Лорна Эверс оказалась полногрудой блондинкой неопределенного возраста – ей можно было дать что-то от сорока пяти до пятидесяти с хвостиком. Было также очевидно, что ее красота не обошлась без помощи хирургов – уголки глаз были предательски вздернуты вверх, губы выглядели так, словно их искусали пчелы. Лицо было похоже на маску темно-загарного цвета. Когда она улыбалась, двигались только несоразмерно распухшие губы – кто-то из косметологов перестарался с ботоксом и коллагеновыми инъекциями.