Тунисские напевы - Егор Уланов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гайнияр глядела добрыми, но пустыми глазами, как у теленка. Когда она говорила, часто не могла найти слов, сбивалась, махала руками и быстро моргала. Вся её тучная фигура, казалось, не создана для изящества и красоты, и стоило в это поверить, как она тут же умела удивить тебя.
Так девушки рассуждали, по капле отдаваясь той сладкой поэзии женских пересудов. Куда? зачем? – если б рассказывать все их мнения, то мне был бы нужен талант Льва Толстого и терпение его читателей.
Рядом с ними пару раз промелькнул старый евнух. Малей был отвратителен и от него всегда несло аммиаком. Наложницы презирали его. Тогда как Кирго был им более чем приятен: молодая прелесть и бледность кожи, при мягком не сломавшемся голосе делали из него цветок экзотический.
2
Вечер безмолвствовал. Зной медленно отходил от города, как бы улетучиваясь, его сменяла мятная прохлада остывающей пустыни.
В лимонных лучах искрились камни домов, всё ещё горячие, и в глубокой тишине городских стен не раздавалось ни звука. Изнуряющий климат научил местных подолгу молчать в час вечерней прохлады.
По дороге неслось нечто вроде кареты. Нарушая тишину, оно скользнуло в знакомый переулок и остановилось пред самой дверью. Из кибитки вышла девушка в чёрной, несколько выцветшей чадре.
«И здесь я буду жить – подумала незнакомка с горечью – дом, словно пустынный бархан. Да и чего ждать от пустынников».
Изнутри появился старик, похожий на высохший финик.
– Аллах с вами, – заговорил он, – проходите внутрь, госпожа. Как добрались? Нужно ли вам что-нибудь?
– Нет – суров и глух был ответ.
– Меня зовут Малей и здесь главный я, – не без гордости продолжал старик, – потому, всегда рад одолжить.
Дева молчала и шла вперёд. Они минули переднюю, в тени сбоку стоял молодой мужчина в персиковых шароварах. Ей показалось, что на вид ему не больше двадцати. Как только край чадры пересёк порог, двери за ней захлопнулись.
– Можете-с снять – шипел Малей, стоя за спиной.
– Мне и так хорошо, – встрепенулась она – раз уж меня заставляют ходить в этой безвкусице, отчего бы и вовсе её не снимать.
– Как будет угодно – отозвался евнух, уходя в тёмный неизвестный коридор. Через минуту он появился вновь. Будто не зная, что делать, он смотрел по кругу холодными, но беспокойными глазами.
– Прошу всех собраться в центре, – кричал сиплый голос Малея, – Представляю вам новую наложницу нашего господина достопочтимого кади Сеида. Подойдите-с. Её зовут Гайна. Госпожа Асира объяснит тебе порядки, – она старшая из наложниц и всё знает. А Кирго, да где этот? Ах… ну, другой евнух покажет твоё место.
Малей скользнул куда-то, точно скорпион в песок. Все столпились на дворе и мерили взглядом Гайну, пока Асира поводила руками, объясняя устройство гарема.
В ту самую минуту в прихожую вошёл высокий жилистый араб по имени Ракыб. Он был главным стражем кади Сеида. Испытанный в боях и верный, как сабля, Ракыб охранял всё, что принадлежало господину, включая и гарем.
– Здравствуй, Кирго, – обратился тот неожиданно вежливо для своего грозного вида. Кирго стоял рядом с закрытой дверью внутрь. Они были вдвоем, и никто не мог их слышать.
– Приветствую Ракыб, – отозвался юноша из тени – Как доехали? Много пришлось с барышней хлопот?
Ракыб отёр пот со лба, на котором заблестело два глубоких шрама. – Нет. Всё быстро пошло, я ведь её доставлял, да и дама не капризная попалась. Всё ехала да на дорогу смотрела. А у тебя как?
Кирго ещё не совсем привык к добродушному обращению Ракыба. Обычно мусульмане в лучшем случае пренебрегали юношей. Однако, после того, как Кирго поймал вора в покоях гарема, Ракыб будто зауважал его за смелость и удаль.
– Да ничего. – начал Кирго. – Готовились к прибытию сиятельной особы. Рыбу покупали.
– Тебя тут никто не обижает? – проговорил, встрепенувшись, Ракыб.
– Обижает! – повторил Кирго. – Меня нельзя обидеть. Моё место мне известно.
– Твоё место известно одному милосердному Аллаху. А ты не придумывай. Хотя, я-то знаю, как наш брат груб. Они тебя за равного не считают. Я видел раньше и раньше думал: «пусть». Но они забыли, что тебя похитили в детстве, когда ты был мал, и, если б этого не было, ты бы был славный мужчина, храбрый воин. Это я недавно понял. После заговорил о тебе с муллой Мактубом. Он тебя знает. Он объяснил!
Ракыб произнёс свою речь в нос, толи стесняясь, толи теряясь в собственных мыслях, как человек не привыкший много говорить.
– Спасибо, конечно, но я своей участью вполне доволен. – отвечал евнух.
Ракыб покачал головой.
– Вот и хорошо. Тогда будь бдителен, а мне пора…
И он вылетел из прихожей, словно искра из костра. А Кирго ещё некоторое время неподвижно стоял, глядя как тень ложится на стену. Затем запер двери и взошёл внутрь.
Во дворе наложницы окружили новую свою соседку и поддакивали, пока Асира что-то объясняла. Кирго подошёл к строю.
– Здравствуйте, госпожа, – заговорил он, а Гайна слегка вздрогнула от его молодого и мелодичного голоса – Меня зовут Кирго, и я здешний слуга. Позвольте узнать, как вас зовут?
– Гайна, – отвечала она.
– Мне крайне приятно. А теперь разрешите показать ваши покои?
Девушка кивнула. Кирго указал ей рукой направление, куда нужно идти. Они вместе прошли до двери в младшие покои. Зайдя внутрь, девушка обнаружила вполне роскошные палаты. Гроздья хрусталя, ниспадающие с люстры, дивно искрились. Белые стены, лепнина, мраморный пол заставили девушку внутренне изменить своё мнение о пустынниках и их чувстве прекрасного. Кирго указал на ложе, занавешенное алой шторкой, отделённое перегородкой из дерева.
– Здесь будет ваше место.
– Пусть.
– Вы не хотите снять чадру? Вам не жарко?
– Жарко. Но что обо мне заботиться?
– Я… извините, – запнулся Кирго.
Девушка пристально посмотрела на него. Ничего не было видно у ней под чадрой, кроме самого лица, обведённого в кружок. – Это вы меня извините, – начала она, – меня зовут Гайна… хотя на самом деле Гайдэ, но арабам привычно называть так.
– Я буду звать вас Гайдэ, – отозвался юноша.
– Спасибо. И ещё за то, что спас меня от этих гарпий. – указала она в сторону дев.
– Они мои госпожи, к тому же почти все из них добрые.
– Может быть, – произнесла Гайдэ, – только они столпились… и всё глядят пристально, а их главная так важничает.
– В гареме редко что-то происходит, оттого госпожам и скучно.
– Верно… в гареме, – голос её дрогнул. – Что я развела с тобой разговоры? Можешь идти!
Кирго поклонился, словно французский маркиз, и медленно вышел. «Привыкнет» – думал он. А Гайдэ тем временем удивлялась своей ненужной откровенности по поводу гарпий. Но чему тут удивляться, ведь в новом месте мы сразу стремимся найти родственную душу, высказать ей все
