Живой мертвец - Лина Личман

Оказавшись у стойки, объяснила администратору суть проблемы и попросила посодействовать. Девушка с вежливой улыбкой заверила, что всё будет в порядке и не соврала. Уже через пять минут я выходила из гостиницы. Машина подъехала к тому моменту, когда я спустившись со ступенек, прикуривала вытащенную из пачки сигарету. Открыв дверь такси, я села на переднее сидение.

– Ты сигаретку то выбрось, у меня в машине курить нельзя! – строго сказал водитель.

– Извините, я про неё забыла, – сказала я, и опустив стекло, выбросила сигарету.

На поезд я действительно успела, чему была несказанно рада. Расположившись на мягком диване в вагоне СВ, я прикрыла глаза и стала думать о Игоре.

Как такое могло получиться? Нет, я всё равно не верю, что это он убил того человека. Скорее всего, у Игоря какие-то проблемы, а скрылся он, потому что в этих проблемах замешана и полиция. По-другому просто не может быть. Не верю!

Проводник принёс чай, тем самым оторвав меня от невесёлых мыслей. Мои надежды на то, что я поеду одна не оправдались. Моим попутчиком оказался молодой парень, примерно моего возраста. Наверное он считал своим долгом развлекать меня, а иначе зачем доставать девушку два часа подряд весьма сомнительными комплиментами и тупыми шутками. Устав, в конце концов, от его болтовни, я отправилась в вагон ресторан.

Аппетита не было. Я вяло ковыряла вилкой салат, находясь мыслями далеко отсюда. Увлекшись невесёлыми думами, я не сразу услышала, что ко мне обращаются. Подняв глаза, обнаружила, что за моим столиком сидит товарищ быдловатой наружности. Блин, не было печали называется.

– Что Вы сказали?

– Чё грустишь, говорю, красавица?

– Я не грущу, я думаю! А что столиков свободных нет?

– Чё-то я не понял. Я что тебе мешаю? А может, не нравлюсь? – ухмыльнулся детина.

– Так Вы не деньги, чтобы всем нравиться. Но мне если честно хотелось бы одной посидеть, – пытаясь скрыть злость, проговорила я.

– Ах, ты шмара, я, что ж это рожей для тебя, не вышел что ли? – меняя окрас лица на помидорный, прорычал «ухажёр».

– Слушайте, мужчина, девушек пол поезда едет, зачем Вы ко мне подсели? Да ещё и оскорбляете. Я Вам, между прочим, ни одного плохого слова не сказала, – начиная закипать, проговорила я.

– Да сдалась ты мне триста лет, – проговорил хам, вставая.

– Вот и славно. Доброй ночи.

– Да пошла, ты со своей ночью знаешь куда?

Решив не обращать внимания на дебошира, я проигнорировала его слова и отвернулась к окну, а мыслями вернулась к Игорю. Где он сейчас? Что с ним? За одну ночь он стал мне дороже всего на свете. Может я влюбилась? Хотя, откуда мне знать, сравнить то не с чем. Книги не в счёт, это всё выдумки.

Интересно, мне показалось или я ему тоже понравилась? Хотелось бы верить, что да. Я прикрыла глаза и вновь, будто наяву, почувствовала прикосновение его нежных рук, запах его тела и голос: Спокойной ночи, Малыш. Я вздрогнула.

– Что?

– Я спрашиваю у Вас не занято?

Рядом с моим столиком стоял мужчина и улыбался мне.

– Да я уже ухожу.

– Может, останетесь? Кофе выпьем, поболтаем, а то не спится чего-то, не привык я к ночным путешествиям.

Ну, уж дудки. Лучше от Вас всех подальше держаться, тем более, что сердечко моё занято, подумала я.

– Вы знаете, я бы с удовольствием, но спать очень хочется, – извиняясь, проговорила я и попросила у официанта счёт.

Расплатившись, отправилась почивать. Восемь часов до Питера, пролетели как одно мгновение, наверное, дорога домой, всегда короче.

Выйдя на Московском вокзале, я направилась на стоянку, дабы забрать своё авто. Пока грелась машина и всю дорогу до дома, мои мысли занимал вопрос, что сделать ранее: перекусить или отправиться в ванную. Победили, конечно же, водные процедуры. Предвкушая, в какой неге я проведу сегодняшний день, я уже парковалась у своего дома. Войдя в подъезд и поднимаясь на свой этаж, искала в сумке ключи. Их нахождение и моё прибытие к двери собственного жилища произошли одновременно. Но вот подняв глаза на дверь, нетерпение как ветром сдуло. Дверь была опечатана. Ещё немного постояв в нерешительности, я позвонила в квартиру напротив.

– Лэйлочка, а мы тебе обзвонились, уж не знали что и думать. – из-за соседской двери показалась Мария Александровна.

– Извините, я к родителям на кладбище ездила, мобильник отключала на время, чтобы никто не потревожил.

– Понимаю, понимаю. Ой, что это я? Ты проходи, я сейчас участковому позвоню и скажу, что ты вернулась, заодно спрошу, можно ли тебе домой заходить – продолжала бормотать моя соседка, усаживая меня за стол на своей кухне и подовая кружку с чаем и тарелку с нарезанными бутербродами.

– Здравствуйте, Михаил Семёнович, это соседка Лэйлы Вам звонит, я ещё милицию вызывала, когда дверь её открытой увидела. Ага, ага. Появилась. Да, я ведь поэтому Вам и звоню. Ей домой-то заходить можно? Ага, ага. Передам. Ну, досвиданица. – Мария Александровна положила трубку и посмотрела на меня. – Придёт он сейчас. Недовольный такой чегой-то. Так, ты Лэйлочка кушай, а я тебе рассказывать буду. Значится так, выхожу я вчера из квартиры своей, в булошную собиралась сходить. А тут, вижу дверь, твоя открыта. Я удивилась ещё, думаю, во вторник же собиралась приехать, чегой-то это ты раньше времени возвернулась, да ещё и дверь нараспашку оставила. Непорядок же? Заглянула, чтоб тебя значиться позвать, а там мама моя родная. Вверх тормашками всё. Я бегом до телефона и в милицию значит звонить. Очень уж они ехать не хотели. Всё спрашивали. А что, а кто? Приехали человек пять, ходили, ходили. Потом Клавдию Михайловну и меня значится, позвали. Что пропало? – спрашивают. Вот я только тогда и сообразила, что ты-то не знаешь, да и позвонить я тебе в этой кутерьме как-то позабыла. Ну, вот. Я им и говорю, хозяйка в Москву отправилась, во вторник обещала быть. Они, значит, написали там всё, ну а мы с Клавдией Михайловной всё внимательно прочитали и расписались. А то они ведь такие, чего хошь по-напишут, доказывай потом, что ты не верблюд. Потом участковый прибегал, вот карточку свою оставил и просил, как явишься, чтоб перезвонила. Вот так-то вот. – И вздохнула.

Я сидела в растерянности. Кому понадобилась моя квартира? И что там воровать? Деньги я на книжке держу, особо ценных вещей в доме у меня нет. Так зачем лезли? Нда… Вопросов много, а ответа ни одного.

Пока я обдумывала сказанное соседкой, раздался звонок в дверь. На пороге соседской квартиры, стоял наш участковый. Товарищ, надо сказать малоприятный. Если судить по его фигуре, то он был больше похож на повара, упитанный очень, чем на стража правопорядка. Форма на нём смотрелась, как на корове седло, так же нелепо. Вечно с помятой физиономией и бегающими глазками, доверия он мне не внушал.

– Ну, что гражданочка, пройдём-те так сказать, осмотрим ваши апартаменты и протокольчик заполним там же.

Тяжело поднявшись со стула, я поплелась в свою квартиру, сопровождаемая участковым. Открыв дверь квартиры, охнула. Создавалось такое ощущение, что здесь, по меньшей мере, прошёл Мамай. Вся квартира была перевёрнута вверх дном.

– Посмотрите, что у Вас пропало, и напишем протокол. А то мне уже на планёрку пора бежать, – подгонял меня сотрудник полиции.

За опохмелом тебе надо бежать, а не на планёрку, хотелось мне ответить, но вслух я сказала другое.

– Михаил Семёнович, Вы в своём уме? Как я Вам могу сказать, что пропало, если здесь уборки дня на два. Мне сначала всё по своим местам расставить и разложить надо, а потом уже я смогу ответить на Ваши вопросы. Может вообще ничего не пропало, а мы здесь с Вами воду в ступе толчем. Приходите хотя бы вечером, я попытаюсь успеть, всё пересмотреть.

Участковый скуксился и отбыл восвояси, я же засучила рукава и занялась уборкой квартиры. Кто же так постарался разрушить любовно создаваемое мной гнёздышко?

Когда я только переехала в Санкт-Петербург и искала себе жильё, мной было отбраковано много вариантов. То расположение не подходило, то вид из окон не устраивал. Квартиры оказывались либо слишком маленькие, либо слишком тёмные, либо безумно дорогие. Соседи тоже попадались не фонтан.

Как-то гуляя по набережной, я подошла к одному из домов. Он был не высоким, всего три этажа, но таким милым и каким-то даже кукольным, что я не могла оторвать от него взгляда. Пока я стояла и любовно оглядывала это произведение искусства, ко мне подошла милая старушка, каких не встретишь в Москве. Она больше походила на персонажа какого-то спектакля, слишком уж была необычна её манера одеваться. На ней был бежевый костюмчик, который бы больше подошёл английской королеве, маленькая шляпка с вуалью, а в руках она держала ридикюль, более походивший на корзиночку наполненную живыми розами. Вся её поза была наполнена такой важностью и осознанием собственной значимости, что я невольно залюбовалась ей. Моё созерцание её внешности, казалось нисколько, не смущает эту умудрённую жизнью даму. Она улыбнулась мне и спросила: Красивый дом, не правда ли?