Долина надежды - Хелен Брайан

– Полагаю, ее состояние не имеет решительно никакого отношения к их восторгу. Если вспомнить, как отзывалась о ней крестная, то все могло закончиться куда как печальнее. Но если уж она стала такой достойной молодой особой, то объясняется это исключительно воспитанием и наследственностью. Она – Графтон, и этим все сказано. Хотя и последняя в роду.

Прочие дамы с умудренным видом закивали в ответ, признавая значимость воспитания и хороших манер, как вот у них самих, кои и выделяют женщину среди ей подобных благодаря всевозможным талантам. Последовала очередная сдача, и они, сравнивая состояния и родословные разных достойных молодых людей, обратились к интригующей теме о том, сколь выгодный брачный союз может заключить София.

– Хотя, насколько я понимаю, замужество мисс Графтон сопряжено с рядом весьма жестких условий, – напомнила одна из собеседниц.

– Совершенно верно. Если мужчина привык к Лондону и Бату, предпочитает охотиться в Шотландии, любит скачки и путешествия, то ему предстоит узнать, что его свобода будет ограничена.

– Человек в зрелом возрасте может оказаться более сговорчивым, нежели зеленый юнец.

– А еще, как мне представляется, поместье Графтонов ныне приносит далеко не такой впечатляющий доход, как раньше. Лорд Графтон привык жить на широкую ногу, совсем как его дед.

– Это может и не иметь особого значения, поскольку благодаря табачной плантации в Вирджинии его состояние значительно увеличилось… Ха! Козыри у меня, сдача моя, и я благодарю вас!

– Да, подарок короля. Кто может сказать, счел ли Его Величество необходимым как-то возместить лорду Графтону те расходы, которые он понес у него на службе, или же это был жест отчаяния от потери одного из немногих советников, кто отваживался говорить ему правду? Смею утверждать, что навыки дипломата в равной мере пригодились ему в общении как с королем, так и с французами и австрийцами. Должно быть, он находил подобное занятие чрезвычайно утомительным. Говорят, бесконечные разъезды подорвали его здоровье. Я слышала, что он был весьма удивлен, когда ему сообщили о пожаловании плантации, но едва ли мог отказаться.

– Хотела бы я знать, чего добивался Его Величество. Разумеется, он сделал ценный подарок, поскольку виргинский табак поможет заложить основу нового состояния. Но вряд ли король всерьез рассчитывает, что лорд Графтон отправится в Вирджинию!

– Нет, едва ли можно полагать, будто лорд Графтон согласится жить среди негров, дикарей и этих колониальных табачных плантаторов в дурно сшитых панталонах, которых мы иногда встречаем здесь, в Лондоне, и которые выставляют напоказ свои богатства. Один похваляется количеством своих рабов и огромными плантациями, другой – тем, сколько фунтов табака потребовалось, чтобы заплатить за новое платье его супруги, и все они дружно стенают о том, что их лондонские агенты и купцы – сплошь жулики и аферисты, коих следует немедленно повесить.

– Колониальные манеры! Отвратительно! Заклинаю вас, более не напоминайте мне о них! Нет, я ни на миг не могу представить себе лорда Графтона в Вирджинии.

– Я слыхала, что он намерен назначить там управляющего, а доход передать девчонке, когда она выйдет замуж. Любопытно, что условие, которое он выдвинул к ее замужеству, включает запрет на посещение Вирджинии ею самой или ее супругом. Говорят, он опасается разрыва семейных уз и разделения имущества, если их отсутствие окажется слишком уж долгим. Право слово, удивления достойно, как со временем привязался лорд Графтон к своему поместью. А ведь поначалу, когда лорд только унаследовал поместье, он едва ли не забросил его, почти не уделяя ему внимания.

– Лорду Графтону придется постараться, чтобы отвадить всех охотников за приданым. Вы же знаете, как это бывает, когда невеста на выданье настолько богата. К тому же она достаточно красива и похожа на мать хотя бы внешне, если уж не покладистой натурой. Пожалуй, манеры Софии заметно улучшились, иначе даже ее отец не рискнул бы привести девчонку в королевскую гостиную. Условия или нет, но в претендентах на ее руку недостатка не будет, и она не успеет оглянуться, как выскочит замуж. В этом и заключается ее долг. Наверняка крестная мать вбила это в нее крепко-накрепко, ведь дорогая леди Бернхэм помешана на чувстве долга.

– Истинно так, – пробормотала ее подруга, выразительно закатывая глаза.

– Остается надеяться, что, в отличие от своей бедной матери, девчонка сумеет зачать большую семью, на что явно рассчитывает лорд Графтон. В конце концов, она последняя в роду.

– Да, для нации всегда большая потеря, когда обрываются старинные фамилии. А род Графтонов очень стар. Так что теперь все зависит от мисс Графтон. В таком свете выставленные лордом условия вполне можно понять. Благодарю вас, теперь, кажется, моя очередь сдавать?

Глава вторая

Графтоны

Графтоны – старинное семейство, родословная коего в некоторых кругах общества, не говоря уже о мнении самого лорда Графтона, перевешивала даже вопрос их благосостояния. Они вели свой род от бесстрашных норманнских рыцарей, обладавших жутковатой репутацией отчаянных рубак, не лишенных, однако же, практической сметки и стремившихся служить тому, кто был в состоянии достойно вознаградить их за верность. Еще в одиннадцатом веке они обзавелись обширными поместьями в Сассексе, когда Вильгельм Завоеватель по достоинству оценил заслуги своего верного барона и, по слухам, незаконнорожденного сына Хьюго де Графтонна, даровав ему феод, конфискованный у прежних саксонских владельцев. На южном побережье Хьюго выстроил укрепленный замок и пережил нескольких жен, зачав от них множество детей. Будучи человеком безжалостным и амбициозным, он, как говорили, исполнял любые поручения короля, включая убийства нескольких недовольных вельмож, составивших заговор против Вильгельма. Хьюго был удачлив, и состояние его было огромным.

На протяжении нескольких последующих веков де Графтонны процветали и множились, англизировав свою фамилию в Графтон. Со временем они переселились вглубь материка, где выстроили роскошный манор, и сколотили огромное состояние на торговле шерстью и, по некоторым сведениям, благодаря контрабанде на побережье Сассекса. Вместе с финансовым благополучием росло и их политическое влияние. Среди своих сторонников они славились умом и смекалкой, а недоброжелатели отмечали их безжалостность и умение плести интриги. Во времена Тюдоров означенные качества помогли им оказать короне неоценимые услуги, хотя действовали они крайне искусно, что и позволило им сохранить головы на плечах. Главе клана Графтонов был пожалован титул виконта.

К середине семнадцатого века некогда многочисленная фамилия изрядно поредела. Браки между двоюродными братьями и сестрами стали обычным делом, отчего выживших детей становилось все меньше. Затем разразилась эпидемия чумы, унесшая в могилу многих представителей семейства – и юных, и зрелых, а потом и целое поколение молодых Графтонов сгинуло в гражданской войне в Англии, выступив на стороне роялистов. Заморские авантюры в губительном тропическом климате выкосили некоторых потомков знатной фамилии, прежде чем они успели заключить брачные союзы, в то время как другие не сумели произвести на свет сыновей. Нынешний виконт стал последним представителем семейства по мужской линии, а его единственная дочь, София, была последней, в чьих жилах текла кровь Графтонов.

Будучи младшим из троих сыновей, Перегрин Графтон не рассчитывал унаследовать титул. Вместо него он должен был получить церковный сан. По завету отца вместе со своими двумя старшими братьями он обучался в Винчестере, по окончании которого продолжил учебу в Оксфорде, тогда как его старший брат вернулся в Сассекс, дабы принять бразды правления поместьем, которое унаследовал вместе с титулом после смерти их отца. Этот брат погиб холостяком во время несчастного случая на охоте.

Второй брат ненадолго пережил его. По воле отца он должен был поступить в военно-морской флот. Но, не питая привязанности к стезе морехода, он предпочел погрязнуть в излишествах и удовольствиях, с юных лет пристрастившись к азартным играм и прочим порочным занятиям, что и свело его в могилу: в возрасте двадцати четырех лет от роду он умер от сифилиса и полного истощения организма.

Таким образом, титул виконта достался Перегрину.

Вплоть до безвременной кончины братьев Перегрин развивал собственный интеллектуальный кругозор, путешествуя по Европе, как делали еще его дед и отец. По традиции в семье из троих сыновей старший наследовал титул, средний шел на флот, а младший становился служителем церкви. Хотя Перегрин и не отличался особой набожностью, церковь как институт привлекала его своим могуществом, а теология вдобавок таила в себе интеллектуальный вызов, посему он ничуть не возражал против того, чтобы по завету отца принять духовный сан. Правда, удалиться от мирской жизни он не спешил. Наделенный острым умом Графтонов – некоторые недоброжелатели уверяли даже, что он был последним интеллектуалом в роду, – и обладающий природной осмотрительностью и смекалкой, он был обходительным и общительным молодым человеком, начитанным и свободно владеющим пятью языками, словом, мужчиной того сорта, который быстро обзаводится друзьями и становится своим в любом чужеземном городе. Кроме того, Перегрин был наделен дипломатической изобретательностью и коварством, доставшимся ему от предков-интриганов. Пожалуй, именно эти свойства его натуры обеспечили бы ему быстрый рост в церковной иерархии, и он вполне мог бы претендовать на сан архиепископа, останься живы его братья.