Малиновый понедельник - Светлана Гололобова

Лидия Петровна тонко чувствовала мой настрой. Я знала, что она может упокоить и дать умный совет, поэтому сама того не осознавая принялась рассказывать ей про сон. Кухарка слушала меня, не перебивая, а когда я закончила, она обняла меня за плечи так, как это делала моя бабушка и принялась успокаивать:

– Не переживай милая. Все у тебя будет хорошо. У тебя целая жизнь впереди. Покойники обычно снятся к перемене погоды. Видишь погода, действительно, переменилась, и пошел дождь. И если ты видела себя в гробу, так это к длинной и счастливой жизни. – Она замолчала, думая о чем-то своем.

– Ты еще не готова? – Услышала я голос матери, которая опять пришла на кухню, и повернула голову в ее сторону. Она по-прежнему была напряжена. – Нам пора ехать.

– Там же дождь льет. Может, подождем немного?

– Я попросила охранника переставить автомобиль от дома на подземную парковку. Спускайся вниз. И можно уже быстрее это делать. У меня сегодня много дел. – Ответила мать, после чего позвякивая автомобильными ключами, которые перебирала пальцами правой руки, пошла к выходу из квартиры. Охранник нашего дома частенько выслуживался перед матерью, вот и этот раз услужливо исполнил ее просьбу. Я не знала, что думать. Обо мне она позаботилась, чтобы я не промокла и не замерзла или же о себе и своем внешнем виде?

Я быстро встала, взяла сумку и последовала следом. Внизу на парковке стоял новенький кабриолет ослепительного белого цвета. Верх был поднят. Я запрыгнула внутрь, и мы двинулись в путь. Мне предстояло посетить салон красоты, сделать прическу и маникюр, а затем купить платье на вечер. Платьев было много, но на день рождения, мать решила, что платье должно быть новым. У матери были свои специалисты по красоте и стилю, но я решила сама выбрать себе парикмахера, так как в свой день рождения, я хотела сама принимать хоть какие-то решения. И моя мать, как ни странно, с этим согласилась. В бутике модной одежды я выбрала самое экстравагантное платье. Это коктельное платье больше походило на ночную рубашку. Она было серебристого цвета с голубыми пайетками на тоненьких бретельках и вызывающе коротким. В тот момент я тоже злилась на мать, и мне захотелось досадить ей. Платье мне тоже не нравилось, как не нравилось то, что вечер должен был идти по ее сценарию. Мать, скрипя зубами, расплатилась за него.

Когда мы вернулись домой, у меня еще оставалось время до торжества. Я открыла альбом и стала смотреть на дорогие сердцу фотографии. На одной из них была моя мать и отец, которые державшись за руки, бежали от дождя, к автобусной остановке. На их лицах светилась любовь и счастье. Там были и фотографии бабушки, которая с любовью обнимала меня на утреннике в садике. На мне был костюм зайчика с большими торчащими ушами. Эта забавная фотография была особо дорога мне.

Жаль, что бабушки не стало. Она была моей единственной опорой, поддержкой и истиной подругой. Бабушка тоже сильно переживала сложившуюся ситуацию с моей матерью, хоть никогда прямо не говорила мне об этом. Она думала, что мать преодолеет себя, оправится от расставания с балетом, с моим отцом и заберет меня. Шли годы, но этого не происходило.

А когда бабушки не стало, и я переехала в Москву, мне стало еще труднее. Пришлось оставить привычный город, друзей, мой дом. В Москве у меня появились новые подруги, приятели и знакомые в школе. У всех были обеспеченные родители, и они в чем не нуждались. Их можно было причислить к так называемой «золотой молодежи». Одноклассницы все время разговаривали об одежде, новых моделях современных мобильных устройств, заграничных поездках, успехах своих родителей, светских вечеринках, при этом постоянно хвастались друг перед другом. Мои взгляды немного отличались. Живя в Серпухове, я была погружена совсем в другую атмосферу. Там все было проще. Там я читала много книг и не только из художественной литературы, но и научной и познавательной. Кроме того изучала историю и религию народов мира. Может быть, это послужило основой для формирования моего внутреннего мира, и этого я точно знать не могла, но одно знала точно, его содержание было немного иным, чем у моих одноклассников. Существует множество тем для увлекательных разговоров, чем беседы о том, куда пойти вечером, какое надеть платье, в какую страну отправится на каникулах.

Несмотря на все жизненные трудности, с недавних пор у меня появилась одна подруга, с которой мне было интересно и легко общаться. Звали ее Екатериной или попросту Катей. С ней мне было интересно. Катька рассказывала мне о Москве, про жизнь и трудности простых людей и соседей, которые ее окружали в тесной коммунальной квартире. Ее рассказы были всегда веселыми и занимательными. Каким-то неизвестным мне внутренним чутьем я знала, что ей можно доверять.

Глава II. Катя

С Катей я познакомилась четыре месяца назад, и мы сразу же подружились. Познакомились при самых обычных обстоятельствах. Я совершала очередную утреннюю пробежку по парку, находящемуся рядом с моим домом и, споткнувшись, упала и повредила лодыжку. Катя помогла мне дойти до лавочки и затем добраться до дома.

Она была старше меня на три года, но это ничуть не мешало нашей дружбе. Ей было девятнадцать лет. Я считала Катю вполне взрослым, самостоятельным и рассудительным человеком. У Кати была непростая жизнь, и это обстоятельство сделало нас подругами. Ее мать много и беспробудно пила, а отца и вовсе не было. Мать Кати работала дворником в парке. Но из-за того, что та часто уходила в запои, Катя выполняла работу вместо нее.

Вообще-то, она придерживалась принципа, по которому родителей не выбирают, оттого не только терпела, но и любила свою непутевую мать. Всячески, как могла, помогала ей не только по хозяйству, но и материально. На спиртное денег не давала, а вот все остальные бытовые покупки полностью ложились на ее плечи. Катя еще работала официанткой в ночном клубе. Вот так ночью отработав смену, она ранним утром возвращалась домой и шла подметать улицу, а вернувшись, готовила, убирала, стирала и, лишь высвободив немного времени для себя, принималась за изучение анатомии и других медицинских дисциплин. Катя мечтала поступить в медицинскую академию, стать наркологом и лечить таких больных, как ее мать.

Я умышленно делаю объемным описание подруги, так как она стала для меня маленьким лучиком света в огромном бездушном мегаполисе, и я с момента знакомства восхищалась и восхищаюсь ее упорством и порядочностью.

Так вот продолжу ее описание и скажу, что помимо добродетелей, она обладала очень развитым чувством интуиции. Она каким-то внутренним чутьем предвидела опасность, грозящую ее матери и уже несколько предотвращала ее самоубийства, возвращаясь, домой в самый подходящий момент. О суицидальных наклонностях матери алкоголички, Катя рассказала мне неделю назад, когда ту в очередной раз отвезла скорая помощь в психоневрологический диспансер. Я в тот день примчалась к ней и видела, что после отъезда скорой, Катя с облегчением вздохнула. Я сразу не поняла, в чем заключалось облегчение, но позже она объяснила, мать под присмотром врачей не употребляет спиртного и немного приходит в себя. Оттого и ей и Кате было легче. Подруга сказала, что кодировки от алкоголизма уже не действует и изменить ничего в жизни матери нельзя. А недавно у нее обнаружили цирроз печени, и жить ей осталось, совеем недолго. Катя огорчалась, так как кроме матери у нее больше родных не было.

Крошечная комната, в которой они жили, была муниципальной и им не принадлежала, и если мать бросит работу дворника, то их выселят из комнаты. Положение у подруги было не завидным и более безрадостным, чем у меня, поэтому я как могла ее подбадривала. Обоюдное подбадривание нас объединяло, и я стала считать Катю пусть не родной, но все, же сестрой. А еще она могла часами выслушивать мои жалобы и при этом хранить секреты, что меня успокаивало.

Кате повезло в жизни только с внешностью, и она получила весьма приятное лицо. Она была высокой, худощавой, но сильной. Сильной она была не только внешне, но и внутренне. Был в ней какой-то стальной стержень и ощущался он в ее делах, разговорах и поступках. Нелегко жить людям, когда у них есть стержень, но нет крепкой основы для его роста и воспроизводства. И мне было чему поучиться у этой замечательной девушки.

Катя не сломалась, не стала злоупотреблять алкоголем, а словно маленький цветок, пытавшийся пробиться сквозь сорняк, она все время тянулась вверх и боролась с превратностями судьбы. Ее длинные и прямые волосы соломенного цвета, доходившие до самого пояса, вкупе с бледностью и худобой, делали ее похожей на героиню романов. Большие и умные глаза миндалевидной формы, цвета ясного голубого неба, выражали тихую грусть и надежду на светлое будущее. При этом на ее лице всегда присутствовала улыбка и позитивный настрой. Высокая грудь идеально подчеркивала все достоинства ее фигуры. Ее внешность можно было назвать не только приятной, но и красивой. Катя никогда не важничала от своей внешности и как самый обычный человек не стремилась попасть туда, куда вход ей был закрыт. Она не ходила на кастинги, не ждала легких и больших заработков, а просто, тихо и скромно жила жизнью дочери алкоголички. И она не просто жила, а выживала в суровых условиях.