Прогулки вдоль линии горизонта (сборник) - Ирина Листвина

2. О падении

Этой ночью падала луна,изредка скрываясь за домами,и стояла в арках тишина,дева с поминальными цветами.

Падала в обычный небосклон,падала то медля, то срываясь,вслед дома – спокойно колебалисьоднотонней инфрасерых[35] волн.

В тёмных стёклах с метинками льда(в памяти – такой же слой изгнанья)падала Селена в бессознаньемлечным слепком детского гнезда.

Хоть шаги неровны и длинны,твой двойник случайным был прохожим.Что он знал о городе, похожемна раздробленную персть луны.

Свет, как стон, прерывисто лучист,вдруг померк, дойдя до изголовья.…Мел скрипел, шуршал осенний лист,отчертив квадратики безмолвья.

Падала и падала луна,зеленела медь, мосты вставали,Нет, не стала падалью она,но её на лунки разорвали.

Чьей-то жизни не было как нет.Кто ты, призрак, вечно уходящий?В перегонном кубе стынет свет —известковый, резкий, жалко льстящий…

…В городе глубок ночной покой,смолкли птицы, отключился грохот.Воротник подняв, бреду домой —к свету фонарей за поворотом.

Васильеостровский

А над Невой – посольства полумира,Адмиралтейство, солнце, тишина…

I. Площадь

На Васильевском низко, клубами,пропадая в подземных сильфонах[36],глух, впадал снегопад перед намив лобный, вдолбленный вакуум сонный.

Снег взмывал, проплывал под ногами,пролетал с непоклонным наклоном.И чернея главами, колоннывыступали на миг из ампира,

как из призрачно буйного пира.И корсетные рёбра тех заловпрогибались, шурша несказанно,а фасадам – глаза застилало.

Но зарницей на миг из ампира      колокольное яблоко мира(снегопада свеченьем сверхочнымрассечённое, в точечных толщах) —раскололось на срезе…      Вот площадь.

II. Переход

Оселок ножевой[37] под ногами,отражается в небе над нами…Да как спички ли, семечки – люди(а другого уж больше не будет)

над искрящим бессолнечным срезом —      сердцевины наклонной, чернея,всё бегут, оглянуться не смея,шаг держа, под полою таимы,тёплым дымом полынным хранимы.

«Помоги перейти!» Но он тожес круга на круг, а выйти не может.И по острой, как порох, порошенам метаться на спичечных ножках.

(Муравьиные лёгки поминки,средь снежинок чернеют кровинки.)Снегопад не поможет нам в горе,он идёт, как волна в Лукоморье,

к Стрелке, Биржею втянутой в площадь.

III. Чьё-то двлёкое воспоминание

Но долбя островные составы,кран[38] грох-бухает: в облако ночью,в наобум, в надколонные главы,в ледяные глазницы ампира…

Вспомни – «солнце, посольства, Пальмира»[39]То, что было, – осталось прекрасным,но былое-то смёрзлось, как тундра…

Ты очнёшься пронзающе ясным,словно гонг пред отплытием – утром…

Чужая сторона

Л. С-ни

1. Лестница, белая ночь

Прощайте, мойпрекрасный контроальт —и «белый пароход»,и провод «Красной связи».[40]

Лестница смутной, но белой ночью,ступенек стаккато, споткнусь вот-вот.Скрипичным ключом, вот только короче,по коридорам носится кот.

…Бравурное что-то мешается с Брамсом,шаги на улице, гомон и плач.Дана полу-явь нам. Не надо боятьсясамых немыслимых неудач.

И в дрожи комнатного коллодия,в струнном сближенье плеч и времёнпробует встать, оживает мелодия,ключ, биение, камертон…

Я и не знала, что не забудузеркало в сад и ваш голос глухой.Ступенек – приметы, призывы, причуды?Нет, лишь прохладный ночной покой.

Светятся в городе (светлом не очень)поровну – быт, неизменность и грустьсквозь проруби окон в белые ночи.Считаю их медленно… учу наизусть…

2. Прогулка по Обводному к Растанной

Небо горбится плавно, голубо,солнце – не огонь, подаяние.Серебрит листва твою голову…Тени, блики, сень увядания.

От кувшинок – полушки талые,и потуплены улиц головы.Тихий голос поёт литанию,улетают птицы из города,

Что ж, прудов опустелых лебеди,ранний снег ли на ветках бережных,листопад сквозь дождь —      множит знак беды?Солнца пригоршни – в воду денежкой?

Шаг. Канала вдоль уз, с подсказкамиот зимы,      льда наплыв ли, таянье.Умолкала музыка ласково,застывала даль – «До свидания!»

Пустота стоит смутно каменна.Я одна – отрицать и каяться,серебрит-темнит амальгама напаутине слёз да тоска моя.

Снегопропад Рождественский[41]

In my beginning is my end.

Осень, подмешавшая истомув невесомость кротких, кратких дней.Профиль неба в проводах, в изломахбыстрых серо-золотых ветвей.

Кажется, прозрачный этот свет(к Рождеству. И поколеблен не был) —затемно окутав дом и небо,смыл железо стылое на нет.

А задует и потянет вниз,      дрогнет и забьётся по карнизумимолётно мишура ветвей,финифть с тенью, солнечных и сизых.(проскользнёт по кромке серых дней…)

Серых дней смутна лебяжья шерсть,спиц мельканье, шаткая ограда,ненароком сбросишь петель шесть,и в гнездо пробьётся луч отрадный,

сбив завалы снега с наших душ —блеск подсветки —      с ярких улиц в глушь —позовёт на театральный ужин.(Уж стекло заволокла не стужа —

светло-золотистое вино.)Но – ненáдолго гостить, раз в лужахкровельным железом крыто дно.…Станет ветер рыскать день-деньской

и завьёт воронку злая скорость,чтобы обобрать с ветвей покорныхпозолоту, ставшую золой.Но едва вязанья стужи перст

запросто дотронуться посмеет —станет острой проволокой шерсть,а в гнезде – птенец, что он умеет?И укачивая, трепеща

голыми, безрукими крылами,талый Ангел дня взлетит над нами,мгла отступит, сучьями треща…

Боже, дай Ему (и нам) с утратихое успение утрат.

Три стихотворения

1. Далёкому возлюбленному

«Ты не из тех, кто выживаетценою лжи длиною в жизнь»[44] —Скорей из тех, кто вышиваетпо краю пропасти во ржи.

Цвет василёк на пяльцах лета,луг, горизонта колыбель,тенистый хоровод в полсветаи лёгкий виноградный хмель.

Господь прошёл. Темно и рано.Пред птичьим звоном на зарекоснулся Он глубокой ранывсех, званых позже умереть.

Земля уходит в миг разлуки,в овале вьющемся кружа.Стрижами вслед взмывают руки.И зёрна вверх идут, шурша.

2. Баллада о вечном возлюбленном

…А любовь всё живётв моём сердце больном…[45]

Как сквозь фарфор и пепел,я на ладонь смотрю.А день, нелеп и светел,вторую ждал зарю.

Снег, дуновенье параи лайка облаков…Что плоть, как не опара?В ней прах иных веков.

Всё бродит ли закваска,трепещет тень ли, свет,но не даётся ласка,и отрешенья нет.

Мне – вспомнить ликованье,блеск августа и гром?Я опыт рисованьятвой на песке морском

была. Как это былодавно и навсегда,все очертанья смылашершавая вода.

Что ж, мне остались арфаЭола да пески…

След реактивный шарфавоздушной, злой тоски…

Не крест, а снег и верба,жар перистый и лёд.Я сплю, но рокот ветраdahin[46], к тебе зовёт.

3. Старое фото

Кричащий комок из глины,из глины с солью морской,со смертной и лебединой(что воскликнешь) тоской?

Выразит крик отвагуклятву насмерть скрепить?Нет, ледяную влагус солью до дна мне пить.

Ты вырван один из сада.Я водоросль в снегу.В ограде моя отрадаспит – на ином берегу.

Решётчатый дом вороний,сверкнувший на солнце шпиль…И некому больше вспомнитьо нас сквозь снежную пыль.

Снегопропад «Прощальный»

(по Гайдну[47]: гаснут свечи, музыканты уходят)