Прогулки вдоль линии горизонта (сборник) - Ирина Листвина

Ещё о весне

Ал-ру Ке-ну

Снег за окнами мягко теряется где-то,время каплет так близко.      Во сневдруг разбилась сосулька, бездумная флейта,что один раз звенит о весне.

…Я бежала, не помня себя от разлуки,поезд мчался за море, за твердь.Из прозрачной травы      сквозь замёрзшие рукия училась на солнце смотреть.

В мире утренней алости нежно и грубо,плеском вешним окрест обойдя,пели вóды (наяд[24] мимолётные губы?)о сверканье и шуме дождя…

…Ближе к утру      сольются (с затверженной болью)стук колёс и следы на песке.Я не знаю, не жду. Всё, что было – невольно,снег, серея, твердеет к весне…

Не в своих беловежьих и заспанных царствах, —глубже голоса, в горле-спине.А слова – наугад, наизусть? – род лекарства,чтобы быть наяву, как во сне.

В том немыслимом сне      снег летит вместе с летом,в луннооком заоблачном сне —нет разбитой свирели. Эолова флейта[25]мне бездонно звенит о весне.

Корабельный, кроющий мглой

…Сумеречной снастью сводит мир с основснег…      Схожу – во власти тысячеоких снов.

Сузилась ли пучина, ширится ли волчком,бьётся путь в паутине с тонущим зрачком.

Снова Земля проходит точечный зенит,время натянулось, крови связь звенит.

Снова тише ли, громче повторять от сих:«Эту чашу, Отче, мимо пронеси»[26] —

и до сих… Не ставить нам, не воздвигать,вёрст во мгле не править, мук не избывать.

Только переходов «тронутых»[27] черты,только снегопадов сóлоны гряды,

только б не покинуть – так легко уснуть! —этот нитевидный, еле внятный путь.

Помни: «И потомкам странен голос тех,что в котомках тонких уносили – снег».

Осенним днём

Ал-ру Ке-ну

Вдруг снова днём, – как белой ночью.Откуда эта тишина?Ведь осень в городе хлопочет,недавно началась она.

Да, воскресенье в самом деле,вот отчего на даль верстыГостинодворские аллеистоят пустынны и желты.

А в Павловске дни как газеты,(что шрифт смешали с домино).Там привокзальные буфетыпыхтят… И в них ещё полно.

Бумагой, а не тягой шмельей,шуршат оборванно кусты.И в этом – весь конец неделидо наступленья темноты.

Ты помнишь взлёт косых и рдяных,летучих, как косынки, туч?Вдоль притолоки покаянносклонялся к нам последний луч.

А утром дождь по древесинелетел… Что пело сквозь него?Златой мелодии Россиниулыбчивое торжество?

Нет, кто-то клавиш в дачной синикасался – до рассветных рос,заплаканной былой России,весны и ветра виртуоз.

Мне снится плач ребёнка горький.Да водосточная трубалепечет, льёт скороговоркойхлопки невыжатых рубах.

И в пробужденья метке краткой,когда в глаза метнётся ночь,знать – явственно, но и украдкой, —что ничему нельзя помочь.

Что смерклось лето, им покинутв полях      полёт дождей и птиц.И время дням слагаться в кипуникем не тронутых страниц.

Послеполуночный

Одинокий свет и морозный ворс,листовой воротник-карниз…И протает ли с жести изморосьиль под утро бросится вниз?

Надвигаясь, плывёт и плавитсяАйсбербург[28] накалённых лбов.В стройных снах со дна надвигаетсяполк фонарных калек-столбов.

В гололобье крыш      снег бормочет: «Ночь».На домах туманность рубах,слуховая и одиночнаяс чердака – в водосток труба.

Прилегла душа в тихом холоде,на глубинной дельта-волне[29],гаснет Эго (и эхо) города,воск неоновый в вышине

как сквозь копоть… Сколько их, медленнотьму светлящих капель в саду?Шорох? Зов ли? Идти мне велено:«Слышу, слышу,      спешу, иду…»

Бессонница в чёрных томах

Ал-ру Ке-ну

Бессонница в чёрных томах,бег      белых полей наяву.Я в серых и жёлтых домахжизнь – вместо себя – проживу.

Сны робко нисходят за мнойс глядящих в забвенье зеркал,Твой облик стал прядью льняной(заброшенной в лунный овал).

Дрожит, как разбитый фонарь,древесными гранями сад.Бьёт в колокол старый звонарьсобора любви и утрат.

Там в узком, как рана, окнедамасских клинков голубей,застынут, забыв обо мне,химеры минувших скорбей.

Там в самую раннюю раньнебытия забытьёшепнёт: «Есть льдистая грань,легко соскользнуть с неё»

Там время – кормчий впотьмах.Весь век мой будет ононести к тебе на руках,но – только в это окно.

Лиственный

Белые листья слетают мои,красные, жёлтые падают с крон.Белые листья – в четырёх стенах,Чёрные – по ночи – с четырёх сторон.

Ими заполнена, ширится ночь,красные, жёлтые не в силах помочь.В ком[30] – большой, скомканный      (со звуком «клэп-клок»[31])белый попал, неисписан, листок.

В окна стучит знаки морзе      Мороз,колет в сознании точки насквозь.Дом стеклоокий, что наискосок,красные, жёлтые светят – кому?

Им в голубом – на прощанье – данамилость: кружась, завораживать тьму.А за окном      треугольник окна,сложен, отослан, белей полотна.

Но неопознан его адресат,Чуть рассветёт, он вернётся назад.

На даче в саду

Ал-ру Ке-ну

Это пригород,куст и изгородь,горе, счастие мимолётные,скрытных крыл трепетанье лёгкое.

Это иволга – «милый, милая»,это снегири – «снег с ресниц сотри»и синичий глаз – «спички свет погас»,это коростель —      «скоро стлать постель».

У малиновки – мал-малинов сад.Молния! —И куст ринулся назад,но всю ночь в окне плакал, не дыша:«Ты прости, моя малая душа».

Так и сплыл наш дом      лепестком к луне,о тебе одном плачу я во сне.Жаворонка жар с тоненьких небестолько продолжал,      только о тебе.

Ледостав Летнего сада

(деревьев и статуй) ночью[32]

В Элизий улетаетИх лёгкая душа

Ведь можно жить при снеге,При холоде зимы.Как голые побеги,Лишь замираем мы.

Вспыхнул чиркнувший снег,лёгкие ресницы,до утра к дрёме веккаменных – лепиться.

Вспыхнул в камере сад,чёрно-белый, чёткий.Статуи стоя спят,тени на решётке.

В камне – воска ожог,колебалось, тлелочуть живое в чужом,лёгкой тени тело.

Но не вспыхнет извнеласковое пламя.

И нельзя свет в окнеудержать руками.

Свет ночной, свет всегдаконтурный и лунный —выплеснут, как водаиз разбитой урны[33]

На руке мокрый снег(хлороформа клочья?).Не пролить – проще б! Нетслёз и глаз – воочью.

Снег летит… Им дыша,нежны ль губы статуй?Свеч прозрачных душа,пар голубоватый.

Часть вторая

II. Подмена рar depit[34]…И отголоски

Дом в шалаше

Д. Ф-су

1. Разъезд

Иногда торжество ложных чувств над привязанностью пагубнее для неё, чем измена.

Всё. Прощаясь, мы молча с тобой постоим.О прошедшем – ещё помолчим, погрустим.(Но когда же он скажет мне просто:      «Прощай!»И покажет-подскажет мне, как отвечать?)

Ты, вина, – чья ты тень? Что маячишь в углу,что боишься и шага не ступишь к столу?Зря склонялась ты, тень, то ко мне, то к нему,каждому прошептав: «Я ничья – никому».

Зря металась, таясь, от меня, от него:«Не хочу, – мол, – ни лгать, ни пугать никого».Скрыв упрёки, как прячут безжалостный стон,ты в ногах, на полу танцевала бостон.

Без измены окончился молча наш день.Сгинь в ночи ты, сообщница, общая тень

2. О падении