Инжиниринг. Истории об истории - АО АСЭ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Китайский заказчик, тщательно изучив всю представленную документацию по проведенному предэксплуатационному контролю металла, потребовал выпуска особого отчета, в котором бы содержались итоги сопоставительного анализа результатов ультразвукового исследования (УЗИ) образцов корпусной стали, идентичной металлу корпуса реактора, установленного на ТАЭС, с результатами УЗИ, полученными непосредственно на уже установленном на ТАЭС корпусе реактора. При этом китайский заказчик потребовал, чтобы образцы корпусной стали были изготовлены на заводе таким образом, чтобы в них был инкорпорирован дефект (несплошность) заранее известной геометрии и размеров и, кроме того, эти же образцы были представлены в двух вариантах нанесения наплавки — в автоматическом режиме и в ручном. Помимо этих пунктов, заказчик также потребовал дополнительно провести цикл таких же исследований, но еще и с использованием нескольких источников УЗИ с тремя разными частотами излучения, и показать зависимость результатов УЗИ одного и того же внутреннего дефекта (несплошности) от частоты излучения, то есть как сигнал отражается при исследовании разными частотами излучения и при разных типах наплавок.
В то время ни наша эксплуатирующая АЭС России организация (концерн «Росэнергоатом») не сталкивалась с подобными требованиями, ни наши надзорные органы не требовали подобного подробного анализа, и понятно, что в отечественных нормативах такие требования отсутствовали. По сути, это целая научно-исследовательская работа, которую мы со специалистами Ижорского завода провели, доказав, что те дефекты, те несплошности, которые были обнаружены на стадии изготовления обечаек корпуса реактора, — допустимые (проходные) и что реактор российского производства надежен и проработает 60 лет.
Мы это сделали, и тем не менее китайская сторона пригласила экспертов из ASME (Американское общество инженеров-механиков), пригласила самого автора американского норматива, заплатив ему немалые деньги.
Тогда начали проводиться аудио-видео-мосты, аналоги сегодняшних онлайн-конференций, и на одном из таких мостов китайский заказчик потребовал назначить персонального ответственного, который бы координировал работу всех остальных российских субподрядных организаций как на площадке, так и в России. На эту работу специальным поручением Сергея Владиленовича Кириенко был назначен я.
Мы с китайцами договорились, что если независимое исследование американцев покажет, что все плохо, то мы будем за свой счет решать эту проблему. Если же американцы подтвердят, что все хорошо, то китайская сторона снимет свои вопросы и оплатит все понесенные расходы.
И вот эта проверка, жесткая, принципиальная и самая педантичная, поскольку американцы, понятно, не сильно горели желанием подтверждать нашу правоту, доказала работоспособность нашего оборудования, правильность выводов наших специалистов и их квалификацию, а также убедительно показала, что наши нормативные документы не уступают американскому своду нормативов ASME. Китайский заказчик был полностью удовлетворен и снял все претензии к нам.
Восточная заря цифровизации
Проект Тяньваньской АЭС с российской реакторной установкой ВВЭР-1000 знаменателен еще и тем, что на нем впервые в отечественном проекте АЭС была применена полностью цифровая система контроля и управления (СКУ/I&C). Причем впервые применена не просто цифровая система управления технологическими параметрами, но и цифровая система управления системами безопасности. Это, конечно, было в новинку и требовало кардинального пересмотра технологии проектирования, технологии выдачи исходных данных.
Для проекта ТАЭС китайская сторона приняла решение о применении последней разработки фирмы Siemens — системы контроля и управления TELEPERM TXP/TXS.
Как известно, одной из основных проблем в проектировании систем I&C всегда являлась полнота и достоверность всех технологических исходных данных.
Не миновала эта проблема и нас. Чтобы собрать со всех вовлеченных в этот процесс участников исходные данные надлежащего качества и интегрировать все это в проект, с тем чтобы немецкая сторона не высказывала никаких претензий по объему и качеству исходных данных и чтобы при этом можно было дальше вести проектирование, разрабатывать видеокадры, выдавать производственные задания на заводы в Карлсруэ в Германии, требовалась очень жесткая координация и формализация этого процесса.
Но, надо сказать, мы смогли подстроиться под наших партнеров с немецкой стороны, смогли и их заставить работать четко и слаженно, и даже прославленная немецкая «машина» адаптировалась к нам, и это оказалось в итоге не так уж и сложно.
Какой я сделал вывод в этой ситуации? В такой наукоемкой тематике, как проектирование I&C, очень важно наличие инжиниринговых процедур. Кто, кому, что и в каком формате и объеме должен передавать, кто выступает интегратором. Конечно, то было нелегкое время, приходилось зачастую специально держать в напряжении развитие той или иной ситуации, требуя от китайской стороны и от Siemens выдать досрочно какие-то недостающие исходные данные, иногда вопреки присущему им раз и навсегда заведенному внутреннему немецкому порядку, но они все-таки смогли в некоторых моментах переступить через свое понимание порядка и пойти нам навстречу. В первую очередь это касалось исходных данных по полномасштабному тренажеру, которые Siemens не очень охотно давал, потому что таких обязательств внутри контракта с китайской стороной у них не было прописано. Китайская сторона настаивала на том, чтобы провести сдачу полномасштабного тренажера за два года до пуска станции. Причем неожиданно выяснилось, что российская сторона под пуском станции традиционно понимала начало физического пуска АЭС, а вот китайская сторона представляла себе это событие как подачу напряжения на площадку для собственных нужд!
Это досадное недоразумение передвинуло нас на более ранние сроки поставки, монтажа и сдачи полномасштабного тренажера, что, конечно же, не было учтено в директивных графиках ключевых событий пуска ТАЭС. Но, идя навстречу заказчику, мы были вынуждены в таком форс-мажоре резко оптимизировать свои усилия и заставили фирму Siemens выдать нам на более ранних этапах ту информацию, которая требовалась для моделирования систем, — так называемые JET-уравнения, чтобы все это инсталлировать в программно-технический комплекс полномасштабного тренажера и своевременно сдать этот тренажер заказчику. Всем нашим специалистам и руководителям, вовлеченным в этот непростой процесс, приходилось крайне редко бывать дома и в своих рабочих кабинетах, так как они практически постоянно пребывали командированными то на площадку ТАЭС (г. Ляньюньган), то в Санкт-Петербург, то во Франкфурт-на-Майне, то в Эрланген, где проводились трехсторонние координационные совещания на уровне руководителей сторон. С нашей стороны такие совещания постоянно возглавлял заместитель министра по атомной энергии РФ Евгений Александрович Решетников.
Колесо ГЦН
Из ситуаций на ТАЭС, связанных с основным оборудованием и запомнившихся
