Протоколы с претензией - Е. Бирман

               победили клерикалы;

               сливаем воду;

            случай много_шутников_пришло:

               победили пенсионеры;

               сливаем воду;

            случай молодежь_заявилась:

               победила марихуана;

               сливаем воду;

            прочее:

               сливаем воду;

          }

   }

  Один из политических анекдотов Еврейского Государства гласит, что когда в воздухе выборов пахнет ничьей, то Лагерь Вечного Мира разбегается добирать голоса в сумасшедших домах, а Лагерь Горячих Патриотов устремляется в тюрьмы. Отчего такая раскладка? – спрашиваете вы. Это проще языка Си. Положим, вы еще с фестиваля в Вудстоке полюбили дело мира так, что наркотики довели вас до психиатрической клиники, с чего бы вам в таком случае менять устоявшееся мировоззрение? Вы проголосуете за Лагерь Вечного Мира. А если вас полиция сцапала на торговле наркотиками? (еврейская полиция не сцапает, говорите вы, она любят гоняться за политиками, а с таким дерьмом, как наркоторговцы, они не связываются). Ну, все-таки попали вы в аварию, сбила вас полицейская машина, а у вас в карманах – словно универмаг психотропных препаратов... Вот вы и в тюрьме, там сама обстановка сделает вас патриотом. Ведь в тюрьмах, как известно, сидят люди с гораздо более твердыми и позитивными убеждениями, чем в сумасшедших домах. Алкоголь ничуть не лучше. Если сильно набраться, то спьяну ничего не стоит проголосовать за дело мира, а если в пьяном виде вы кого-нибудь сбили и сидите в тюрьме, то наверняка убеждены, что этой стране остро не хватает свободного от Соседей пространства.

  Выборы не обошли и сафари. Правда, чья-то злонамеренная воля исключила из выборов обезьян, они заперлись в своем вольере и смотрят свой любимый сериал “Люди без прикрас”. Вам не знаком этот сериал? Полноте, вы просто сэкономили деньги на канале с милым зайчиком.

  Отвлекли от выборов и злющего жирафа, утверждающего, что он выше всех, и потому от Бога положено ему управлять людьми. Но хитрые люди (они так часто бывают умнее жирафов) повесили ему перед вольером большой плоский экран на целых два метра выше его головы, как бы он ни тянул шею. А с экрана показывают ему фильмы, которые только для людей хроникальные, а для жирафа – полное открытие. На них великий дуче своей богатой мимикой внушает жирафу, что он, жираф, – полное дерьмо. А уж когда украшенный кожаным ремешком и прической как у жирафа, вскинутой рукой приветствует его с экрана художник из Линца, и рука его на три метра взлетает над головой жирафа, тогда понимает он свое бессилие перед людьми. Этой высоты ему никогда не достичь, и он понуро опускает шею до самой земли, и по ней теперь маленькие обезьянки, как по спортивному бревну, могут забраться на пятнистую трибуну и сами изобразить великих вождей.

  Атмосфера выборов царит даже в младших классах школы. Репортер на радио берет интервью у девочки. Она выиграла выборы в классе и стала старостой. Мы должны изучить ее опыт.

  – Ты, наверное, была очень убедительной, – говорит репортер, – и, возможно, что-то обещала детям, раз они тебя выбрали?

  – Да, я пообещала поставить автомат с газированной водой в каждом классе.

  – Умно. Но ведь и другие дети что-нибудь обещали?

  – Да.

  – Значит, чем-то ты была лучше других?

  Пауза.

  – Я принесла в класс конфеты и раздала детям.

  – Это же коррупция чистой воды! – Слышно, как микрофон едва не падает из рук репортера, видимо, он пытается схватиться за голову обеими руками. – Ты это сама придумала?

  – Мне мама посоветовала.

  Ох эти маленькие девочки! Они так честны!

  Демократия, утверждаем мы – это здорово! А в Еврейском Государстве это не только право, это наслаждение – выбирать и быть избранным.

О ВОЙНЕ. БАНАЛЬНОСТИ. ПРОСТОТА СПАСЕТ МИР

  Война в Еврейском Государстве – вещь интимная и привычная, как голоса прохожих, доносящиеся с улицы. Кто не может жить с этим или не успел привыкнуть – давно уехал. Как объявляют о войнах в документальных исторических фильмах? “Работают все радиостанции...”, “мне нечего вам обещать, кроме пота и крови...”

  В Еврейском Государстве поверх этого традиционного горнего фона – на работе, в семье, между друзьями – об этом говорят, если вообще говорят, – мало. “Ваш ушел”? “Когда звонил в последний раз”? “Сказал откуда”?  Войну нужно прожить с минимальными неудобствами, по возможности выиграть (войны никогда не выигрываются), перемолоть последствия, жить дальше (забилась канализация – прочистить, помыть руки, забыть).

  Войны начинаются обычно всеобщим сочувствием (математическое слово “всегда” не может применяться в реальном физическом мире), даже добрые европейцы поначалу забываются и сочувствуют.

  Когда Я. возносится, возвышается до беспристрастных суждений в мелких житейских противоречиях, Баронесса спрашивает его: “Ты за кого?”

  “За тебя”, – малодушничает Я.

  “То-то же”, – констатирует она.

  Но с европейцами, конечно, все по-другому, – очень быстро их симпатии уже на стороне беззащитных индейцев, снявших всего-то пару скальпов. “Пропорциональность”. Это волшебное слово достает Европейская Совесть из глубин своей души, отрекшейся от насилия. Тут проявляется во всю силу величие ее духа. Это правильно, хотя и банально – встать на сторону жертвы. Но готика и ампир Европейской Души – в том, чтобы встать на защиту тех, кто минуту назад в массовом восторге кричал гладиаторам “Смерть Герцлии-Флавии!”, “Добейте ее!”, а вот теперь, когда их гонят с трибун, долг Европейской Совести – встать на их защиту: “Осторожно, остановитесь, они же люди, они же дети. Ими управляют одни эмоции! Будьте благоразумны!”

  – Нам так не хочется, чтобы нас поджаривали на сковородке на медленном огне, пытается играть Кнессет Зеленого Дивана на чувствительных струнах Гуманной Европейской Души. Может, вам известны милосердные способы обуздания зла? – спрашивает он с притворным смирением. Может, вы научите нас, как справиться с ним?

  За гуманных европейцев отвечает их духовный отец, лично Император Острова Пингвинов (мало ли чего они могут наболтать сгоряча!): “Mы в ваших краях чужаки, делать нам там нечего”. Очень разумный ответ.

  “Так что же, – спрашивает удивленный участник Интернет-Форума из Российской Империи, – по этой логике во Второй мировой войне мы должны были остановиться на границе Германии, а то и вовсе на своей?”

  О святая простота, воздевает руки к небесам Кнессет Зеленого Дивана, не зря храним мы в душе очаг любви к  своей Былой Родине. Простота спасет мир!

  Кнессет Зеленого Дивана тоже рад прикинуться простачком. Если бы Вторую мировую войну освещали по сегодняшним правилам, говорит он, то мы в основном видели бы страдания немцев в разрушенном Дрездене. Если бы эта война велась по правилам, соблюдения которых требует Европейская Совесть, эта война, скорее всего, продолжалась бы по сей день.

  В общем, нужно закругляться. Этого требует человеколюбие европейцев, этого требует их коллективная совесть, к которой не может не прислушаться Кнессет Зеленого Дивана.

  На фоне европейского хора становится вдруг слышно соло Аримана, любимца Соседей. “Да, сейчас пора закругляться, а при случае мы их прихлопнем на хер”, – поет он.

   Европейцы морщатся, некоторые даже готовы грохнуть скрипкой об пол, но сдерживаются. Ведь Ариман, в сущности, тоже ребенок.

  Так что закругляться придется. До следующего скальпа.

РЕЧЬ ЛОРДА ЧЕМБЕРЛЕНА В РЕСТОРАНЕ СТАНЦИИ ПЕТУШКИ

  А знаете ли вы, что именно сказал лорд Чемберлен, премьер Британской империи, поднявшись с полу после своего известного падения в ресторане станции Петушки, где он поскользнулся на чьей-то блевотине, по свидетельству такого авторитетного источника как поэма господина Е.? Не знаете? Неудивительно. Речи этой просто никто не услышал. Помощники премьера были заняты тем, что отирали с его костюма бефстроганов и вымя. Официантки ресторана слушать его могли, но не хотели, посетители же жаждали послушать, но были не в состоянии. А зря. Ведь это была не просто речь, это была речь-провидение.

  – Наступят времена, – говорил лорд, известным всему миру жестом поднимая над головой счет, оплаченный им в ресторане Курского вокзала, – и жидяры, которым, как известно, кроме себя и своей Хайки, ни хрена на свете не жалко, наденут каски, бронежилеты и пойдут крушить все вокруг, невзирая ни на белые лица, ни на черные жопы. Для того и оплатил я этот долбаный счет на Курском вокзале (обратите внимание – ведь не сказал же “еханый счет”, как любой из нас сказал бы)... оплатил я счет за вымя и херес, которые и попробовать не успел в Петушках, поскользнувшись нечаянно (конечно, нечаянно, – кто же в Петушках станет блевать специально?) вовсе не на выходе из ресторана, как обо мне несправедливо написано, а еще на входе в него, оплатил, чтобы не вызвать международный скандал, проявив государственную мудрость и сдержанность, а вот лорд Черчилль, мудила (не удержался все-таки – съязвил), этот ни от чего не удерживался, никакой мудрости не проявлял, и пришлось моему народу утюжить Гамбург и Дрезден.