Бестиарий - Роберт Маселло

Уже спускаясь в колодец по лестнице, Картер понял, что никаких подвижек в этом деле нет. Спасатели из Сан-Бернардино установили некое сооружение из полиспаста и веревок, на одном из деревянных мостков был установлен генератор, сидевший рядом с ним на корточках оператор весь исходил потом и снял с себя все, кроме майки и комбинезона. Картеру стало дурно при мысли о том, какой ущерб может нанести все это оборудование тем еще не обнаруженным хрупким останкам, что покоились внизу.

Оператор поднял глаза на Картера и, похоже, сразу понял, кто он. Картеру следовало привыкать к этому, на улице его начали узнавать совсем незнакомые люди.

— Пока ничего! — выкрикнул мужчина, стараясь перекрыть шум ревущего мотора.

Картер кивнул.

Возле соседних секций находились мужчины и женщины с различными инструментами и приспособлениями. Большинство стояли на коленях и с помощью стамесок, небольших заостренных палочек и специальных широких кистей очищали найденные окаменелости от грязи. Другие аккуратно наносили на уже очищенные находки марлевые полоски, пропитанные гипсовым раствором; как только гипс затвердевал, из него доставали ископаемое в целости и сохранности и передавали в лабораторию, где проводилась более тонкая работа.

Двое мужчин подняли головы при приближении Картера. Но поскольку на головах у них красовались шляпы, под шляпами — платки, а глаза закрывали большие очки, узнать, кто это, было трудно. Впрочем, своего друга Дела Картер всегда узнавал сразу. Это был мужчина средних лет с роскошной гривой преждевременно поседевших волос (правда, сегодня он предусмотрительно стянул их резинкой в конский хвост). Он сидел на корточках и, завидев Картера, сдвинул очки на лоб.

— Привет, Боунс![16] — сказал он, используя давнишнее прозвище Картера. — Где пропадал? А мы нашли материнскую жилу.

Картер выдавил улыбку. Знакомы они с Делом были давно, еще с колледжа. Уже тогда Дел получил должность ассистента профессора и не раз помогал Картеру в его изысканиях. Теперь же он был «полным» профессором, работал в университете вблизи Такомы[17] и, узнав, какая ситуация сложилась в Лос-Анджелесе, одним из первых вызвался помочь.

— Черт! — заявил он сразу по прибытии. — У меня все равно годичный отпуск, а писать свою книгу так до сих пор и не начал.

Между ним и Картером существовала расхожая шутка, что будто бы Дел работает над книгой — некой революционной теорией вымирания видов в последний период палеозойской эры — всю свою жизнь.

— Так что же именно нашли?

— Извлекли упаковку наконечников для шнурков — знаешь, как трудно найти нечто подобное в наши дни? И еще коробку для завтраков семейства каких-то Патриджей.

Картер засмеялся и заметил:

— Не забудь внести в каталог. — Потом опустился на корточки рядом с другом и сказал: — Похоже, вы делаете успехи.

Предмет размером в несколько квадратных футов покрывал толстый белый слой гипса.

— Да, мы туда добрались. Но в такую жару работать с гипсом — сущее наказание!

— С пеной было бы еще хуже.

Это был более современный метод, который Картер напрочь отвергал. Заключался он в нанесении полиуретановой пены на алюминиевую подложку.

— Зато отделяется легче гипса, — заметил Дел.

— Да эти пары нас всех здесь просто поубивали бы.

— Что верно, то верно, — кивнул Дел. — Но согласись, это совсем небольшая плата…

Картер снял рубашку, перекинул ее через ступеньку лестницы (той самой, по которой спустился сюда Джеронимо) и одолжил защитные очки у одного из рабочих: тот счел, что здесь слишком жарко, и ушел. Затем взял в руки стамеску и принялся расчищать поверхность находки от гипса в той ее части, где могла находиться лопаточная кость. Стоило только начать, как он почувствовал себя гораздо лучше. Картер снова был самим собой — ученым, занятым полевыми работами, а не жалким бюрократом, направо и налево раздающим интервью. Опустив голову, со стамеской в руках, он мог забыть обо всем на свете и целиком сосредоточиться на том, что любил… И что получалось у него лучше всего.

На протяжении часа Картер просто работал, время от времени перекидываясь словом с тем или другим из копателей, регулярно отпивал глоток из бутылки с водой, сбрасывал ошметки смолы в тяжелые черные ведра. Словно по безмолвному уговору, все остальные участники раскопок оставили самый интересный и многообещающий участок с черепом и верхней частью торса Мужчины из Ла-Бре именно ему, Картеру. Вскоре выяснилось, что кости сохранились довольно хорошо, были до сих пор скреплены друг с другом — и это несмотря на то, что мужчина, по всей видимости, бешено сопротивлялся гибели. Должно быть, медведи, волки, львы и другие хищники на мили вокруг слышали его отчаянные крики, может, даже видели его попытки выбраться и сбежались со всех сторон. Обычно они норовили отхватить одну из конечностей и утащить добычу в укромный уголок, чтобы там ею насладиться. Но здесь был не тот случай — попытка поживиться не могла закончиться для них ничем хорошим. Смола была густой и сильно нагретой, искушение поживиться свежей человечиной слишком велико, а потому схватка за добычу развернулась нешуточная, о чем свидетельствовало множество окаменевших останков, скопившихся в этой части колодца. Сражение тут состоялось поистине эпическое.

Тогда почему, удивлялся Картер, кости этого человека расположены почти горизонтально? Нет, конечно, есть вероятность, что они постепенно, на протяжении свыше тысячи лет, приняли именно это положение из-за смещения пластов почвы, но ведь хищники должны были растащить их в разные стороны. Кости были обглоданы, сломаны, раздроблены. Однако не это показалось Картеру особенно странным. Уголком глаза он покосился на купол из белого гипса, под которым находился теперь череп. Он избегал глядеть на него прямо, черепа до сих пор вызывали у него особые чувства — точно он боялся сглазить находку. Но даже при беглом взгляде у Картера создалось впечатление, что лицо первобытного человека в момент смерти было обращено к небу, что лежал он на спине, безвольно сдавшись неумолимой силе, которая не отпускала его. Лежал так, словно предлагал себя собравшимся вокруг хищникам.

Может, он просто обессилел, понял, что обречен, что это страшное место никогда его не отпустит? Просто сдался, покорился своей участи? Или же, руководствуясь некими примитивными атавистическими чувствами, принес свои тело и душу в жертву?

— А вот это может быть интересно, — растягивая последнее слово, произнес Дел.

Дел, неофициально признанный вторым человеком в команде, теперь работал от Картера слева, на расстоянии вытянутой руки.