Арсенал эволюции - Андрей Морголь

    Мы взобрались довольно высоко, но так, чтобы не выпускать нечистую

из вида. Она тем временем  принялась безмолвно ходить вокруг,  шелестя

опавшей листвой,  а после  уселась под  деревом и  принялась  ритмично

раскачиваться, по-прежнему простирая к нам свои кривые руки.

    — Не знаю...  — Девушка  чуть не плакала.  — Она  не уйдет.  Будет

ждать, пока не спустимся или не умрем.

    — Попробуй убить ее, — предложил я.

    — Ее не убьешь обычной стрелой. Мы в ловушке!

    — Иди ко мне, — донеслось снизу протяжное унылое завывание.

    Да уж,  ситуация не  радужней, чем  на Титанике.  Либо попадаем  в

заразные лапы нечистой,  либо дожидаемся погони  Кащера, и тут  Варрык

вряд ли быстро сообразит, как нас  отмазать. Хотя… кто сказал, что  мы

оба должны попасться  к лихоманке? А  что, если к  ее инфекции у  меня

такая же устойчивость, как и  к чарам? Я начал быстро  инструктировать

спутницу:

    — Арлета,  слушай, у  меня очень  важная информация  для людей  по

поводу нечистых. Кто-то из нас должен обязательно ее донести. Сейчас я

тебе все  расскажу,  а потом  спрыгну  вниз и  отвлеку  старую  каргу.

Возможно, ее болезнь, как и чары, не действует на меня. А ты — бегом в

Прилесье. Быть может, все обойдется, и там свидимся.

    Девушка все это  время испуганно  смотрела мне  в глаза,  шевелила

губами, лихорадочно мотая головой.

    — Нет! — воскликнула она. — Нет! Лихоманка убьет тебя! Не оставляй

меня одну! Я боюсь!

    Охотница крепко вцепилась в меня своими пальчиками.

    — Мы должны, понимаешь? — строго рявкнул я. — За мной погоня! Если

мы оба здесь погибнем — все на Поляне будут уничтожены!

    — Нет!  — Арлета  еще крепче  сжала руки.  — Так  не должно  быть!

Почему? Я  только  поняла,  что  такое счастье,  и  сразу  должна  его

потерять! Я люблю тебя!

    Ну, вот и  все! В таком  состоянии разъединить нас  было под  силу

лишь ядерному заряду, прочно  установленному прямо между нами.  Никуда

она меня не отпустит, да я и сам не пойду. И плевать на всю Поляну.  С

такой девушкой в объятьях  не стыдно умереть.  По крайней мере,  можно

попробовать переждать  бурю эмоций,  а  потом вновь  пытаться  завести

конструктивный разговор.

    Я прижал  к себе  несчастную  девушку, которая  так поздно  и  так

ненадолго почувствовала  вкус настоящей  любви, и  она разрыдалась  на

моем плече. Всю жизнь терялся, если барышня начинает плакать, — вот  и

сейчас, как обычно, сидел, озираясь ошарашенно по сторонам, и  молчал,

как двоечник у доски.

    Когда  рыдания  охотницы  перешли  в  едва  слышные  всхлипывания,

свысока до моих ушей донесся странный  звук. Я глянул наверх и  увидел

плывущее в нашу сторону искрящееся облачко синего цвета. Оно подлетело

почти к самому дереву, покружилось немного и выпустило яркой  вспышкой

молнию. Я тут же  посмотрел вниз, чтобы увидеть,  куда она угодила,  и

каково  же  было   мое  удивление,  когда   нечистой  у  подножия   не

обнаружилось. Лишь  горстка  пепла  осталась на  том  месте,  где  она

недавно стерегла нас.

    — Что за несносный пришелец? Не  успел оставить на пару дней,  как

он уже по самые уши вляпался в неприятности! — Обладателя этого  вечно

недовольного голоса сложно было с кем-либо перепутать.

    Шумно продираясь  через  густые  заросли,  из  близлежащих  кустов

появился Скокс.

    — Слезайте уже, горе-охотники. Все спокойно!

    — Скокс! — радостно  воскликнули мы с девушкой  в один голос. А  я

добавил, спускаясь: — Если бы два дня назад кто-нибудь сказал мне, что

я буду рад  тебя видеть, штрафанул  бы такого шутника  рублей этак  на

сорок.

    Когда мы наконец ощутили твердую землю под ногами, счастью  Арлеты

не  было   предела.  Она   бросилась  обниматься,   бормотать   что-то

нечленораздельное про чудо и продолжала плакать, только уже по другому

поводу. Я, конечно, реагировал немного  более сдержанно. А чего  здесь

такого? Подумаешь, опять спасся! За последнее время вполне можно  было

привыкнуть постоянно  ошиваться  на  волоске  от  смерти.  Надо  будет

обязательно при первой же возможности глянуть  в зеркало — по ходу,  я

уже седой,  как  старый  спецназовец,  если  они  вообще  доживают  до

старости.

    Мы подошли  к  Скоксу,  когда  тот  увлеченно  ковырялся  в  своих

кучеряшках, извлекая  оттуда репей.  Увидев наши  нежности, он  слегка

вздернул брови, но потом произнес:

    — Надо  же. У  пришельцев, оказывается,  хороший вкус.  Ну,  давай

рассказывай — какого лешего тебе в Прилесье не сиделось?

    — Предлагаю обсудить это  в более непринужденной обстановке.  Тема

серьезная.

    — За ним погоня, — вставила охотница.

    — Надо же! Даешь деру  от стайки свирепых кроликов? —  ухмыльнулся

волшебник.

    — Ладно. Присаживайся поудобней, —  жестом предложил я чародею.  —

Посидим, потрещим. Действительно, куда торопиться?  А в случае чего  —

ты ведь одним  махом угрохаешь и  стаю пачвар с  волколаками, и  отряд

колдунов, и Цмока заодно. Смотри только  волков не зацепи. Они —  наши

товарищи!

    — Цмока? — Скокс  недоверчиво нахмурился. —  Откуда ты знаешь  про

Цмока?

    — Я его собственными  глазами видел и,  надеюсь, в последний  раз.

Все очень серьезно, Скокс. Пошли.

    — Что ж, пойдем, — согласился волшебник.

    По дороге  я рассказывал  спутникам  обо всех  своих  похождениях.

Скокс  мрачнел  на   глазах,  а  вид   Арлеты  становился  все   более

взволнованным. Зато  ни  мои  провожатые,  ни  лесные  твари  даже  не

пытались  перебить  меня  до  самого  выхода  на  Поляну.   Волшебник,

по-видимому,  оказался  замечательным  пугалом  для  всех   обитателей

лесного массива. Мы остановились на опушке, в нескольких сотнях метров

к югу от Прилесья, где рассказ был окончен.

    Степной ветерок  приятно  заиграл в  волосах,  обдал рану  на  шее

блаженной прохладой.  Где-то в  полях пронзительно  кричали  перепела.

Вдалеке маячили фигурки работающих на опушке дровосеков.

    — Так, ну и что теперь делать? — первым спросил Скокс.

    — Какой хороший вопрос. Надеюсь, ты его сам себе адресовал? Кто  у

нас тут самый умный и всемогущий дядька?

    — Мне  же  надо из  вежливости  спросить ваше  мнение,  —  нашелся