Холодные дни - Александра Лисина

       В нем столько скорби, столько застарелой боли и пережитой муки, что сердце просто рвется на части, а на глазах сами собой закипают слезы. Рум сжимается, как от невыносимой ноши, и роняет голову с помертвевшим лицом, но я уже не слушаю - опускаюсь на колени рядом и бережно касаюсь пышной гривы некогда черных волос.

       - Я освободила тебя не потому, что ты сделал что-то плохое, - говорю тихонько. - Не потому, что хотела избавиться. Я не знаю, кем ты был, как жил и для чего умирал. Не знаю, стоило ли оно того или нет. Понятия не имею, сколько времени прошло с тех пор, кто были твои враги, чем ты тогда жил и какие народы существовали на этой земле. Что за звери бродили и кто кого из вас невзлюбил... но войны были всегда и везде, человек просто не может без войн. Это его природа. Наша природа, если хочешь. Такова наша суть, и не нам с этим спорить. Ты воевал и сражался за то, что считал правильным. У тебя были враги, которые тоже считали себя вправе отнимать жизни чужие. Но именно сейчас это все неважно, понимаешь? Просто потому что ты - мой друг, который почему-то растерялся от своего нового положения. Неужели забыл, что ты был со мной долгие десять лет? Забыл, как хранил, учил и оберегал непутевую рыжую девчонку, не умеющую правильно снять чужой облик и обожающую рыдать в подушку от страха? Что показал ей этот мир, многое передал, научил самым разным вещам? Ты столько помогал, заботился, столько раз спасал мою жизнь... Рум, разве этого мало, чтобы понять очевидное?! Да, когда-то ты был другим. Да, ты хотел, чтобы все получилось иначе. Да, из этого ничего не вышло, и теперь тебе кажется, что это было предательством. Я знаю, как это трудно - прощать и принимать прошлое. Ты сам меня этому учил. Помнишь? А еще я знаю, что у меня никогда не было такого верного и преданного друга. Я по-прежнему люблю и ценю тебя, что бы ни случилось. Верю и прощаю старые ошибки, слышишь? Я прощаю тебя! И хочу, чтобы ты сделал то же самое! Прошлое не вернуть. Что сделано, то сделано, но хотя бы сейчас, здесь... пожалуйста, перестань себя винить.

       У него странно подрагивают плечи, из груди вырывается прерывистый вздох, а голова опускается еще ниже, словно мои слова давят хуже могильной плиты. Но я не позволяю ему отвернуться - приподнимаю тяжелый подбородок и заставляю смотреть глаза в глаза, мысленно удивляясь насыщенному цвету его удивительных кошачьих радужек, которые вдруг напомнили мне золотое сияние глаз Ширры.

       - Я прощаю тебя, Рум, - повторяю настойчиво, второй рукой крепко сжимая его когтистую кисть. - Ты мой друг. Напарник и компаньон, помнишь? И ты очень мне нужен. Честное слово. Особенно сейчас. Я хочу, чтобы ты вернулся.

       Он неверяще моргает, отчего его глаза разгораются еще ярче, почти сравнявшись по цвету с молчаливой луной над нашими головами. На мгновение замирает, словно не в силах осознать происходящее, а потом коротко выдыхает, обдавая меня волной удивительно горячего воздуха. В тот же миг у меня перед глазами все плывет, сознание мутится, голова отчаянно звенит, рассыпаясь на тысячи осколков. Мир странно переворачивается, дробясь на сотни граней, некрасиво плывет, стремительно наполняясь призрачными тенями. Потом что-то больно дергает за руку...

       Я тихо охаю и против воли зажмуриваюсь, изо всех сил желая, чтобы эта выматывающая тряска прекратилась. А когда отдышиваюсь и поднимаю голову, то с ужасам понимаю, что на туманной скале уже никого нет...

       Новый день не заладился с самого утра. Начать с того, что, поддавшись чарам излишне правдивого сна, я самым неприличным образом проспала рассвет. Собиралась в путь тоже медленно, вяло, с трудом заставляя себя шевелиться и замечать реальный мир - кажется, мысленно все еще была ТАМ, среди теней, убеждая, споря, умоляя... временами даже слышала чьи-то отрывистые фразы, чужие ответы, горький смех, и тогда окончательно терялась, не в силах вырваться из навеянного луной наваждения.

       Неохотно поднявшись и смыв набежавшие во сне слезы, рассеяно кивнула обеспокоившемуся тигру и поскорее отвернулась, чтобы не показывать своих тревог. Правда, краешком сознания отметила, что он когда-то успел разыскать и принести мой дорожный мешок. Позаботился, как ни странно это звучит. Хотя чего удивляться? Время уже к полудню, Лех наверняка понял, что я не вернусь, смирился с неизбежным и с досадой оставил мои вещи там, где обещал. Да, я твердо решила уйти, на этот раз навсегда. Иными словами, окончательно сбежать, исчезнуть и больше никогда не приближаться к смертным. Ширра всего лишь избавил меня от необходимости заворачивать к месту стоянки.

       Принятое решение далось нелегко, оно не радовало и не приносило облегчения, но пересмотру никак не подлежало: оставаться среди людей действительно опасно. Я слишком охотно стала поддаваться луне, слишком быстро теряла рассудок и с каждым днем все легче сбрасывала человеческую личину, показываясь миру такой, какой была рождена изначально. Когда-то было время, когда луна всего лишь доставляла некоторые неудобства, но за это заметно добавляла сил, ловкости и скорости. Когда-то мне хватало простого плаща, чтобы избежать ее влияния, но, вместе с тем, и охотно пользоваться ее щедрыми дарами. Это время ушло. Последние два месяца наглядно показали, что мой срок уже близится. С каждым полнолунием я меняюсь все быстрее и глубже, каждая светлая ночь отбирает у меня волю к борьбе, лишает желания сопротивляться неизбежному. Теперь ни плаща, ни даже глубокой тени стало недостаточно, чтобы мне помочь. Даже крохотный кусочек луны, малейший проблеск заставляет меня метаться в поисках своей настоящей сущности. Что произойдет следующей ночью - не знаю. Какой я стану и что натворю в беспамятстве - неизвестно. Но теперь у меня остается лишь один путь - вперед. Одной. Как можно быстрее. В Мертвые Пустоши, как советовал Рум, где меня не найдет оберон и где я никому не причиню вреда.

       От воспоминания о духе-хранителе в груди что-то болезненно сжалось, а руки сразу безвольно опустились. Двуединый! Не так я представляла себе его свободу! Не думала, что от этого станет еще хуже! Не предполагала, насколько тяжело ему было говорить правду и помнить о совершенной ошибке! Как?! Как мне объяснить ему, что я не злюсь? Как еще донести, что он прощен, если он сам не может себя простить?! Где найти слова, чтобы он понял и перестал себя мучить?! Боже, пошли мне еще один шанс попасть в Мир Теней!!

       Ширра не торопил меня и не сердился, что время выхода так отсрочилось. Чувствовал неладное, понимал, что я сейчас не способна на быстрые сборы. Терпеливо ждал и только время от времени испытующе заглядывал в глаза, безошибочно находя там недавно обороненные слезы. Потом так же плавно потрусил следом, ни о чем не спрашивая и не бередя свежие раны, однако стоило мне остановиться и тоскливо вздохнуть, тут же оказался рядом. Прижался теплыми боком, негромко заурчал и несильно ткнулся холодным носом в щеку.