Когда шатается трон - Андрей Ильин

– …приложить все возможные усилия.

– …собрать волю в кулак.

– …Хотя невозможно представить, как мы сможем жить без нашего дорогого Иосифа.

А дальше пошёл разговор сугубо деловой, с делёжкой будущих портфелей, полномочий, должностей и сфер влияния, со сколачиванием коалиций и союзов, хотя глава государства был еще жив, более-менее здоров и не помышлял ни о смерти, ни даже об отставке. Но если не успеть, то можно… опоздать. Политика – это искусство допусков, предположений и поиска компромиссных решений, и если им не договориться теперь, то после придётся драться за портфели не на жизнь, а на смерть. А если договориться, то… товарищ Сталин обречён стать трупом, как минимум – политическим, запертым в саркофаге какого-нибудь престижного санатория… Как Ленин в Горках… Ну, или…

Встреча, как пишут в газетах, «прошла в тёплой, дружеской обстановке», хотя за столом собрались соперники, а в скором времени, возможно, враги. Но теперь их объединила общая цель – свалить вожака, чтобы занять его место. Кому?.. Это следующий вопрос.

– Будем считать, что мы пришли к согласию и сможем общими усилиями продолжить дело, начатое Лениным – Сталиным, на благо нашей страны и советского народа. Но, надеюсь… все мы надеемся, что до этого не дойдёт и товарищ Сталин доживёт до ста лет. И к этому мы приложим максимум усилий…

* * *

– Пришёл? Садись.

Пётр Семёнович сел на краешек стула. Въевшаяся в натуру зэковская привычка сидеть «на уголке», демонстрируя следователям свою убогость, уважение и готовность внимать добрым советам. А если усесться развалясь, да на спинку откинувшись, это может сильно не понравиться. Но, главное, с уголка проще вскочить в любой момент или удачно упасть, если тебе по роже кулаком въедут. Зэки – они кругом на краешке.

Берия остановился, глянул испытующе.

– Что твои люди?

– В порядке. Бегают, стреляют – повышают боевую.

– Очухались?

– С трудом.

– Уверен в них?

– Теперь уверен. В которых не верил – тех уже нет. Я контролирую ситуацию.

– Ушки свои имеешь?

– И ушки и глазки. Без этого нельзя. Часть людей пришлось сдать, но остальные работают.

– Ладно, это твои заботы и твоя ответственность. Башкой за каждого отвечаешь.

– Я знаю.

– Завтра или послезавтра выезжаете на объект. На этот раз без второго дна. – Берия расстелил на столе карту. – Нужно расположиться максимально близко и взять под контроль вот эту дорогу.

Пётр Семёнович склонился над картой. Знакомое место, вернее, подходы, которые он уже изучал. Лес, единственная петляющая дорога, периметр, обозначенный пунктирной линией, абрис зданий с обозначением внутренней планировки. Неужели…

– Можно вопрос?

Вопросы товарищ Берия любил. Если человек не задаёт вопросов, значит, он либо дурак, либо трус, который боится лишнее слово поперёк начальству сказать, либо ничего не собирается делать. Вопросы должны быть всегда, если ты работаешь на результат!

– Задавай.

– А вдруг нас местные менты, простите, милиционеры заметят, документы начнут проверять, вопросы задавать?

– Бумагами прикроешься. Я обеспечу. Милиция от бумажек с печатями МГБ как чёрт от ладана шарахается. Только держаться надо понаглее.

– А если они что-то заподозрят и выше сообщат или охрана нас заметит?

– А вы на рожон не лезьте. Схоронитесь где-нибудь в лесу и замрите. Там у вас, кажется, партизан есть, вот пусть и организует. От немцев он ведь как-то прятался.

– Партизан один был, да и фрицы в лес глубоко не совались. А здесь… – Пётр Семёнович еще раз посмотрел на карту. – Редколесье, скорее парк, чем лес, такой толпой за кустиками не спрятаться. Можно, конечно, землянку выкопать, но теперь февраль, следы на снегу остаются, по ним как по тропке в лагерь прийти можно, и собаки не понадобятся. Если охрана заметит свежие следы, уходящие в лес, то обязательно по ним пройдёт. В этом месте наверняка без разрешения даже лесникам шагу ступить нельзя.

Берия поморщился.

– А вы не высовывайтесь.

– Можно и не высовываться, но сам схрон вычислить не трудно, даже если следы на снегу заметёт.

– Как это?

– По дерьму. Народа много, куда-то все отходы девать нужно. Когда людей мало, то можно яму в землянке вырыть и лапником прикрывать. Но при таком числе едоков… Здесь придётся парашу оборудовать и выносить раз в сутки, или из землянки такой дух пойдёт, что за версту в нос шибать будет. Кроме того, тепло… Когда столько людей в землянке и все дышат… Да еще и снег плавят, и еду готовят – сугроб над схроном может осесть. И пар поднимается, на ветках инеем оседая, тепло и влагу земляным накатом не удержишь, влага дырочку найдёт. Схроны лесных братьев не только зимой, но и летом, на рассвете, вычисляли по колебанию тёплого воздуха, поднимающегося над землёй.

– Тогда посади людей в машины, и пусть они там сидят.

– Круглые сутки?

– Ничего, не помрут.

– Помереть, конечно, не помрут, но как будут боевую задачу выполнять, если закоченеют? Возить их греться? Но такая смена машин неизбежно привлечёт внимание. Машина не иголка, ее всегда видно.

– Предложения?

– Не знаю. Нужно людей как-то легально возле объекта расположить. Может, лагерь разбить, палатки армейские поставить под видом учений.

– Военные вблизи объекта? Чушь! И Министерство обороны начнёт свой нос совать: что это за палатки, откуда люди, к кому приписаны? Пара запросов – и всё.

– А если строительство?

– Что, например?

– Просеку нужно прорубить, столбы вкопать или дорогу проложить. Кто эту работу будет делать?

– Зэки. Гражданским такой подряд никто не доверит. А зэки под круглосуточной охраной.

– Так, может, начать что-то строить? Стройка не будет привлекать к себе внимания, как машины или следы в лесу. К стройкам все привычны. Поставить барак, обнести колючей проволокой с фонарями и вышками и начать заливать фундамент.

– Умно. Необходимые бумаги, проект и разрешение я обеспечу. Машины бортовые, материалы возить – тоже. На них, если что, до объекта пять минут ходу. Будем строить!

– И еще гражданских архитекторов и инженеров прикомандируйте, чтобы веры больше было. Пусть они считают, что это стройка.

– Но тогда строить придётся.

– Значит, будем строить – не впервой.

Товарищ Берия припечатал ладонь к столу.

– Молодец, Пётр Семёнович, умеешь мыслить. Такую маскировку придумал, что никому в голову не придёт! Ценю. За какой срок справишься?

– Если все бумаги и материалы будут в наличии – за неделю.

– Неделя – много. Три дня. Народа у тебя в достатке, одни будут колючку тянуть, другие барак собирать. Если что, костры разведёшь или палатки для ночёвки поставишь. Работать круглосуточно в три смены. На стройку наложу гриф секретности, чтобы никто не совался. Если кто-то