КГБ в Англии - Олег Царев

14 марта 1938 года британские подданные Глейдинг, Вильмяс и Вомак были осуждены за шпионаж и приговорены соответственно к 6, 4 и 4 годам тюремного заключения. Вильямс и Вомак были инженерами «Вуличского арсенала». Они были известны как коммунисты в течение многих лет, но в разведывательной деятельности до самого их ареста замечены не были. Глейдинг работал на «Арсенале» с 1924-го по 1928 год, когда он был уволен за коммунистическую деятельность. До марта 1937 года он был сотрудником Антиимпериалистической лиги, затем уволился и порвал все легальные связи с Компартией.

Раскрытие организации Глейдинга стало возможно благодаря агенту МИ-5, который именуется в меморандуме как мисс X. Эта женщина была внедрена в Компартию еще в 1931 году с целью установления контакта с руководителями КПВ. В 1935–1937 годах она поддерживала дружеские отношения с Глейдингом и другими видными коммунистами.

В феврале 1937 года мисс X. позвонила офицеру контрразведки и сообщила, что Глейдинг попросил ее снять квартиру для встреч с агентами. По указанию МИ-5 она согласилась. Квартира была снята на Холланд-роуд.

В конце апреля 1937 года Глейдинг пришел на квартиру в сопровождении доктора Петерса, который позднее был установлен контрразведкой как Пауль Хардт. Этот визит был вызван, по мнению МИ-5, необходимостью посмотреть квартиру и познакомиться с Мисс X.

В мае 1937 года Глейдинг предложил мисс X. уволиться из фирмы, где она работала машинисткой, снять на свое имя конспиративную квартиру и находиться при ней.

В августе 1937 года Глейдинг привел на квартиру мистера Стивенса, впоследствии установленного как Вилли Брандес, агент ОГПУ. Глейдинг сказал, что начиная с октября жена мистера Стивенса будет на этой квартире два раза в месяц производить фотографические съемки.

В начале октября супруги Стивенс принесли на квартиру «лейку» и прочую фотоаппаратуру и тогда же провели пробную съемку карты лондонского метро.

21 октября 1937 года миссис Стивенс принесла огромный чертеж, который был снят по частям. Мисс X. распознала чертеж морской пушки. Наружное наблюдение установило, что позже миссис Стивенс у Гайд-парка встретилась с мужем и еще одним человеком, которому и был передан завернутый в газету чертеж. Этим человеком был Джордж Вомак.

В начале ноября мисс X. узнала от Глейдинга, что мистер и Миссис Стивенс вернулись в Москву. 6 ноября они выехали из Англии в Париж.

В декабре Глейдинг взял фотоаппарат и, по словам мисс X., занимался фотографированием на дому. 12 января 1938 года мисс X. стало известно, что 15–16 января ему предстоит проделать важную работу — переснять некую книгу. 16 января наружное наблюдение зафиксировало его встречу с каким-то человеком, которому он передал газетный сверток и который был установлен как Чарльз Вальтер Манди, помощник инженера на «Арсенале».

21 января мисс X. позвонила в контрразведку, сообщив, что Глейдинг только что ушел из дома и направился на станцию метро «Черина-Крос», где должен в 8.15 встретиться с человеком, от которого получит материал для фотографирования. Сотрудники контрразведки подоспели на место встречи как раз во время передачи материала и арестовали обоих. Вторым человеком оказался Альберт Вильяме. Переданные материалы представляли собой техническую документацию некоего прибора, который являлся собственностью исследовательского отдела «Вуличского арсенала».

При обыске в квартире Глейдинга было обнаружено много любопытных материалов, в частности катушки с пленкой, на которой был отснят «Справочник о взрывчатых веществах» и чертежи авиационных конструкций, На квартире у Вильямса также были найдены фотоматериалы.

Вомак и Манди были арестованы 29 января 1938 года. У Вомака был найден чемоданчик с двойным дном, в котором он выносил чертежи из «Вуличского арсенала».

На суде Глейдинг, Вильямс и Вомак признали себя виновными. Манди виновным себя не признал, и в конце концов был освобожден.

В заметках Бланта по делу-формуляру на Глейдинга говорится, что оно начато в 1922 году с донесений о его официальной коммунистической И профсоюзной деятельности. В 1927 году он якобы был связан через Мессера с советской разведывательной организацией Кирхенштейна. Первые донесения от агента М12, то есть мисс X., она же Мисс Грей, начали поступать в 1933 году… Затем Глейдинг связался с агентом М3,-которого Блант идентифицирует как [Том?] Дрейберг, как с возможным контактом в Министерстве авиации.

Дело на Глейдинга состояло из донесений М12, докладов о его официальной деятельности, перехваченной корреспонденции и сообщений о его передвижениях. Было ясно, что Глейдинг в глазах английских спецслужб являлся весьма подозрительной личностью, но в деле не было никаких компроматов.

Представляет интерес заключение по делу об организации Глейдинга, которым завершается его обзор в меморандуме русского отдела МИ-5:

«Расследование, проведенное после окончания дела Глейдинга, пролило свет на советский военный и морской шпионаж в Англии в 1937 году.

Британские подданные, сотрудничавшие с советской разведкой, все являлись членами Коммунистической партии Великобритании. Все они прекратили открытую партийную деятельность, как только были завербованы в шпионскую группу. Многие другие британские коммунисты, кроме упомянутых, сильно подозревались в принадлежности к этой группе, но получить соответствующие доказательства на этот счет было невозможно.

Интересно отметить, что, хотя Глейдинг, несомненно, был создателем этой группы коммунистов-под-агентов, на протяжении всего времени за исключением двух последних месяцев перед арестом он не был волен самостоятельно осуществлять руководство группой и вербовку агентуры, а только исключительно с ведома советского резидента в Англии… Например, мисс X. получила разрешение продолжать работы, но не знала характера предстоящей работы, пока с ней не повидался и не проверил ее Пауль Хардт, он же Петерс.

Способ, которым Глейдинг добывал нужные СССР сведения военного и военно-морского характера, был весьма прост. Его агенты работали в различных департаментах и на заводах типа «Вуличский арсенал». Они брали нужные ему материалы вечером, уходя с работы; передавали Глейдингу, который немедленно переснимал их на пленку и в тот же вечер возвращал подагенту, который, в свою очередь, по-видимому, на следующий день возвращал их на место, туда, откуда накануне взял.

Совершенно очевидно, что советское посольство не финансировало организацию Глейдинга, не пересылало шпионские материалы в Москву. Известно, что, когда преемник Брандеса не приехал, как ожидалось, в начале января, Глейдинг стал беспокоиться о возможности материалов, которые скопились у него за предшествующие два месяца».

Глава 10

Берджес и Блант

Целый ряд известных, но главным образом неизвестных до сих пор, обстоятельств указывает на то, что тайная жизнь Берджеса и Бланта настолько тесно переплеталась, что должна рассматриваться в их тесной взаимосвязи, а посему — в отдельной главе, посвященной им обоим. Подобно тому, как в истребительной авиации взаимодействуют ведущий и ведомый, Берджес и Блант взаимодействовали, заменяя друг друга в своей сфере — в невидимой для постороннего глаза секретной работе советской разведки.

Вербовкой Гая Берджеса в конце 1934-го (или в самом начале 1935 года) завершилось создание ядра будущей «Кембриджской группы» агентов Иностранного отдела НКВД. 1935-й и 1936 годы были посвящены главным образом «очищению» Филби, Маклейна и Берджеса от мелкобуржуазных завихрений и подготовке их к внедрению в интересовавшие разведку государственные учреждения Великобритании. Если Маклейн уже устроился на службу в Форин Офис и регулярно передавал Арнольду Дейчу секретные дипломатические документы, то Филби все еще экспериментировал с прогерманским журналом, а Берджес сотрудничал с Би-би-си («Роковые иллюзии». М., 1995).

В документах ИНО 1935–1936 годов не сохранилось какой-либо документально зафиксированной директивы о расширении «Кембриджской группы». (Анализ ее работы был сделан лишь в декабре 1937 года в докладной записке начальника 7-го отдела (иначе — ИНО) ГУГБ НКВД комиссара госбезопасности 2-го ранга А. Слуцкого народному комиссару внутренних дел генеральному комиссару госбезопасности Н.И. Ежову. Имеются, однако, свидетельства того, что этот вопрос обсуждался резидентом нелегальной лондонской группы Теодором Малли (МАНН) во время его пребывания в Москве во второй половине 1936 года. В отчете Малли о работе в Лондоне, датированном 23 мая 1938 года, говорится, что он просил Дейча подготовить доклад о состоянии «технической линии» (НТР) с тем, чтобы он мог обсудить его при поездке в Москву осенью 1936 года. Со значительной долей уверенности можно предположить, что Малли намеревался обсудить в Центре также и положение дел на «политической линии», однако обращаться за помощью к Дейчу в этом вопросе ему не было необходимости, так как он знал ее агентов лично. Такие беседы в Москве, видимо, состоялись, и были приняты решения, направленные на расширение работы. Малли в своем отчете пишет, что после возвращения в Лондон он и Дейч «начали разрабатывать новые возможности по политической линии», в частности, «наводки от ЗЕНХЕН и МЕДХЕН и от ЭДИТ — на СКОТТА».