Звучание сердец (СИ) - Волчек Дарья

— Никаких с Женькой, Юля. Мы работать сюда приехали, а не шашни крутим.

— Ой, да ладно тебе, Белый, — отмахнулся Женя. — А сам-то?

— А Саша не в нашей группе, — одёрнул его Богдан.

— Да? А мне казалось, что она уже давно часть нас, ещё один стопроцентный аутсайдер, разве нет?

— Да я не про это же, — попытался возразить Богдан, но затем махнул рукой на ржущего Женю. — Так, у кого какие планы?

— Я спать, — заявил Семён, — тем более что вечером нам ехать на студию.

— Мы с Юлькой залипнем во что-нибудь пока, да? — Женя посмотрел на девушку, на что та положительно кивнула.

— Окей. Мы тогда с Сашкой прогуляемся по району, посмотрим, куда нас занесла судьба на этот раз.

— Белый, только не забудь, в семь мы должны быть на студии!

— Да понял я, — отмахнулся он от назойливых напоминаний.

На улице я полной грудью вдохнула воздух незнакомого города, и он совсем не был похож на Питерский. Не было в нём той лёгкой солоноватости и влажности, которая заполняла лёгкие после каждого вдоха. Одинаковые и скучные многоэтажки толпились вокруг нас, тут и там вырастая серыми столбами. Казалось, им не было конца и края. Точно мы были в лесу из каменных деревьев. Где-то вдалеке слышалось гудение машин, громкие сирены, крики детворы и звуки непрекращающейся стройки. Они доносились до нас как из параллельной вселенной.

Мы наугад двинулись вперёд, даже не понимая, куда именно идём, но уже скоро уткнулись в шумный перекрёсток. Мимо нас со свистом проезжал поток автомобилей, через дорогу спешили люди, проживая свою жизнь в безумной гонке. Богдан уверенно повернул направо, увлекая меня за собой, вливаясь в общий поток человеческих тел. Я с интересом осматривала местных жителей, так непохожих на петербуржцев. Даже ритм жизни здесь был совсем иной, в который мне только предстояло влиться. Но Богдан чувствовал себя здесь, словно рыба в воде. Он был абсолютно на своём месте, как настоящий москвич.

— Мне кажется, тебе здесь понравится, — сказала я, крепче цепляясь за руку Богдана, боясь быть снесённой бегущим на всех парах молодым человеком.

— На самом деле я никогда не мечтал жить в Москве, я всегда грезил Питером, — признался он. — Ближе мне твой город как-то. И если бы не это предложение, я бы ни за что не променял Санкт-Петербург на столицу.

— Возможно, нужно было подождать? Возможно, вам бы и там сделали предложение, да ещё лучше, как думаешь?

— Кто знает, — он задумчиво улыбнулся. — Но неизвестно, сколько бы мы его ждали. А тебе здесь понравится?

— Я очень на это надеюсь…

Мы долго бродили по незнакомым улицам, бездумно сворачивали в неизвестных направлениях, и, судя по всему, уже отошли от нашего дома на приличное расстояние. На город опустилась плотная пелена сумерек, и я снова заметила, что и закаты здесь другие. В Санкт-Петербурге они жемчужно-серые, с волнующими душу отблесками розоватого солнца, чьи лучи тонули за горизонтом, окунаясь в заливы и реки. Сумерки там обещают нечто волшебное. Здесь же они просто тёмные. Со слабым мерцанием солнца боролись тысячи разноцветных огоньков, созданных руками человека. Это было красиво по-своему, но атмосферы чуда не создавалось. Просто город, просто небо.

На зданиях тут и там мелькали неоны рекламных билбордов и вывесок, отбрасывая блики на дома и людей. Окна в квартирах загорались жёлтым, маня присмотреться, что же творится за их тонкими стёклами.

Ноги прилично гудели от долгой ходьбы, на тело накатила усталость от бессонной ночи в поезде. Глаза слипались, и я начала отчаянно зевать, мечтая только об одном — опустить голову на подушку и предаться сладким снам.

— Устала? — Богдан нахмурился. — Домой?

— Было бы неплохо, — пробормотала я, снова прикрывая рот ладошкой.

— Давай я тебя на руках…

Фразу оборвали громкие гитарные завывания и крик солиста любимой группы Белинского. Он извлёк из заднего кармана телефон и чертыхнулся, бросая взгляд на часы.

— Да, Жека. Да, я помню, уже лечу, — он сунул сотовый обратно, потёр переносицу и виновато улыбнулся. — Мне же на студию, я забыл совсем. Я побегу, ладно? Иначе меня линчуют.

Я растерянно кивнула.

— Вызывать тебе такси? — его ладонь дотронулась до выбившейся прядки из моего наскоро собранного хвоста.

— Нет, нет, беги уже, — я вздохнула, — сама вызову.

Богдан быстро поцеловал меня и почти сразу растворился в людском потоке, оставляя совершенно одну посреди шумной улицы. В незнакомом городе.

Оглянувшись по сторонам, я зябко поёжилась — к вечеру температура опустилась на пару градусов, джемпер не спасал от неприятной прохлады и пронизывающего ветра. Или это вовсе не от ветра, кожа покрылась пупырышками? Не имея понятия, в какую же сторону мне нужно идти, я неловко топталась на месте. Топографический кретинизм в деле.

Люди огибали меня, словно неприятное препятствие, явно не видя моего замешательства. Мы столько раз сворачивали то направо, то налево, а я, глупая, даже не пыталась запомнить дорогу. Мужчина в чёрной тонкой ветровке бросил на меня оценивающий взгляд через плечо. Я вздрогнула и наугад поспешила в противоположную от него сторону, судорожно сжимая телефон в руке. Мысленно ругала медленный интернет, этот город и Богдана, который вот так вот просто оставил меня посреди улицы, словно фантик от конфетки выбросил в мусорку.

В душе шевелилось что-то похожее на разочарование и обиду, хотя головой я понимала — для Белинского всё это важно, и ему пришлось убежать, становясь одним из многих в потоке. Но сердце принять этого так и не смогло.

Глава 26

Хаос. Ни с чем несравнимый хаос творился вокруг. Бешеным смерчем мимо меня пронеслась хрупкая девушка, доверху нагруженная вешалками с одеждой. Ну, я надеялась, что это была девушка — за обилием лакированной кожи, перьев и мотков ткани в её руках толком не было видно ни лица, ни фигуры. Получилась самая настоящая вешалка на ножках.

Здесь же суетились организаторы, сверяя программу выступлений, и менеджеры других исполнителей, что сейчас репетировали в других залах, либо отдыхали в своих гримёрках. Полный мужчина в плохо сидящем костюме тряс кипой листочков и отчитывал, должно быть, свою юную ассистентку, покрываясь яркими свекольными пятнами негодования.

По репетиционному залу разносилось эхо металлического дребезга. Эти лязги протекали по узкому коридору и приземистому переходу прямо из концерт-холла. Там вовсю возводили новую сцену, устанавливали дорогостоящее оборудование, завершая подготовку к грандиозному событию. Через два дня в этих стенах отгремит музыкальная премия «Radio Star». Звёзды, много звёзд. И уж продюсер Богдана позаботился, чтобы группа смогла засветиться и здесь, выходя далеко за пределы интернет-сенсации.

— Посторонитесь! — прокричал мужчина, толкая к выходу огромный музыкальный сабвуфер. — А то раздавлю.

Мышцы на его руках заметно напряглись, а на лбу проступила испарина. Но он с упорством черепахи продолжал свой путь. На одном из плеч были намотаны круги толстого кабеля.

Я устало откинулась на бетонную стену, подбирая под себя ноги. Шершавая поверхность оцарапала лопатки, но держать спину прямо было просто невыносимо. Почти три часа я болталась без дела, пока ребята репетировали предстоящее выступление. Это не просто в клубе выступить. Здесь всё гораздо серьёзнее, а ставка — успех на поприще. Опозоришься перед камерами или музыкальными критиками и всё, карьера закончилась, даже толком и не начавшись.

— Проба звука через пятнадцать минут, — сообщил трескучий голос звукооператора через динамики. — Всем исполнителям приготовится. Полный прогон на сцене через два часа.

Поднялась новая волна движений — юркие ассистенты, все как один, устремились к гримёркам, выманивая оттуда задержавшихся, ну или зазнавшихся, музыкантов. Среди всего этого шума и гама, этой муравьиной возни никто и не замечал меня. Я сидела на отключённой колонке, вжавшись всем телом в угол. И уже слилась со стеной точно хамелеон. Даже мои яркие волосы от такого неподвижного сидения приняли бы этот неприятный серый оттенок.