Звучание сердец (СИ) - Волчек Дарья

— Да она ему надоест, посмотри, он даже к ней не подходит.

Я резко распахнула глаза, встречаясь со своим отражением. Красные щёки, блестящие от слёз глаза, подтёки туши, ещё и уголки губ опущены как у Пьеро.

Жалкая и ничтожная. Я горько усмехнулась своему двойнику, который скоро станет полноценной частью меня. Простушка и мне тут не место.

— Можно побыстрее! — ручка заходила ходуном.

— Можно, — я спокойно открыла дверь, удивляя двух сплетниц своим неожиданным появлением.

Их глаза забегали по стенам, ведь они только что обсуждали нас с Богданом, а я стала невольной слушательницей их трёпа.

— Ну, чего встали? — я толкнула одну из них плечом, исчезая за поворотом коридора.

Скорее на улицу. Подальше от всей этой грязи и чуждой мне атмосферы. Я никогда не буду принадлежать этому миру. Не пойму правил игры и не смогу любезничать в глаза, а за спиной лицемерить и поливать окружающих отборным дерьмом.

Я с трудом нашла гардероб, выбралась из запутанного лабиринта коридоров и переходов, наконец, оказалась на свежем воздухе. Сентябрьский ветер тут же подхватил мои волосы, забавляясь и резвясь в их плотном сплетении. Лицо пригревали уходящие лучи тепла. Скоро придут холода, и, надеюсь, я не застану их в полном одиночестве.

Я брела по оживлённой улице, не зная, куда иду. Карман пальто оттягивали деньги, которые мне всучил Кирилл. По иерархии я спустилась куда-то к девочке на побегушках. Замечательно!

Теперь Богдана всегда будут окружать люди: менеджеры, ассистенты, звукачи, журналисты, фанаты. С этим пора смириться. Но влюблённое сердце было совсем не готово к такому раскладу. Я могла делить его с другими. Но сейчас было больше похоже, что это они делят его со мной. А я довольствовалась лишь жалкими крохами по утрам и перед сном.

Я нахмурилась. Всё это было ужасной ошибкой. Весь этот план по покорению мира. Ребята чувствовали себя в этом как рыбы в воде и даже не казались новичками. А я была чужаком в стае, который никак не мог прижиться. Рано или поздно меня загрызут. И с этим нужно было что-то делать, потому что отказаться от Богдана я не могла. Слишком любила и только поэтому, бросив всё, отправилась с ним.

Но был ли в этом смысл, если он, в результате, охладеет ко мне? Я буду раздавлена и выкинута на пустынную дорогу жизни. Снова одна…

Телефонная трель прервала полёт моих печальных мыслей. На экране высветилось самая прекрасная на свете улыбка. Звонил Богдан.

— Да, — приняла вызов я.

— Лисичка, куда ты пропала? — голос Богдана казался взволнованным.

— Решила прогуляться, — прошептала я.

— Тебя кто-то обидел? — нотки переживания усилились.

— Нет, просто отправили за кофе.

— Кирилл? Когда-нибудь я его задушу.

— Он вам ещё пригодится, — я свернула направо, пересекая пешеходный переход. — А мне несложно сходить, к тому же вы ничего не ели с самого утра.

— Только возвращайся быстрее, хорошо? Очень хочу тебя обнять, пока объявили перерыв.

— Я буду быстрее молнии.

— Нужно ещё быстрее, — на заднем фоне кто-то позвал Богдана, — Кириллу снова что-то от меня нужно. Люблю тебя очень, лисичка!

— Я сильнее…

Звонок прервался, не дав мне договорить. Вечная спешка — новый стиль нашей с ним жизни. Что же случится, когда начнутся туры?

Но забота в голосе Белинского давала светлую надежду на то, что всё скоро наладится и встанет на свои места. И мы с этим справимся. Просто нужно быть сильной и терпеливой. Ему сейчас куда тяжелее.

Примечания авторов:

1) Сабвуфер — акустическая система, воспроизводящая звуки самых низких частот, обычно примерно от 20 до 65 Гц.

2) Пре-рекорд — это предзаписанный трек без дополнительной обработки. То есть исполнитель пришел в студию, спел песню, звукорежиссер ее сохранил. Пре-рекорд используется в качестве фонограммы, которая не бросается в глаза. Зритель слышит, что играет не альбомная версия, расслабляется и наслаждается.

Глава 27

Я лавировала между разодетыми людьми, пытаясь избежать вспышек фотокамер и любопытных взглядов. Новые лица в чужих компаниях всегда привлекают внимание, но не всегда оно желательное или положительное.

Огромный зал вместил в себя, наверное, пол-Москвы. Но, приглядевшись внимательно, понимаешь — простым смертным сюда вход заказан. Всё здесь кричало о кичливости и чрезмерной роскоши. Дорогие костюмчики и начищенные до блеска кожаные ботинки, пёстрые и весьма экстравагантные украшения, дизайнерские платья и юбки разных фасонов. Если не знать, по какому случаю здесь собрался такой контингент, можно подумать, что я оказалась где-нибудь на неделе моды в Париже или в декорациях к фильму о баснословно богатых и знаменитых.

Плечом случайно задела женщину в великолепной синей блузе, ворот которой был сплошным воланом. В ушах сиянием тысячи звёзд поблескивали серьги. Достаточно одного взгляда, чтобы определить: они стоят больше чем все мои вещи вместе взятые. Женщина хмыкнула и брезгливо скривила надутые губы, верно принимая меня за жалкую замарашку.

Я нервно одёрнула простенькое чёрное платье и поспешила скрыться за широкой мраморной колонной, что подпирала собой высокий потолок, отделанный лепниной, подальше от оценивающих взглядов. Я устало прислонилась к холодному камню. Ноги гудели как после трёхчасовой пробежки, а во всём виноваты лодочки на высоченных каблуках. Мало того что неудобные, так ещё и мозоль натёрли.

Переводя дух в укромной тени, между колонной и винтовой лестницей на второй этаж, я беспрестанно шерстила нарядную толпу взглядом, выискивая знакомые лица. Чувство паники мягкими волнами накрывало меня. Никогда раньше я не страдала ни агорафобией, ни страхом перед незнакомцами, но здесь я чувствовала себя крайне неуместно. Словно на картину талантливого художника неумелый ребёнок пририсовал меня шутки ради. Я выглядела кляксой на фоне золочёных гигантских люстр и расписных стен.

Богдана, который и пригласил меня на этот праздник жизни, нигде видно не было. Он настаивал, а я и не сильно сопротивлялась. Когда же ещё я смогу побывать на премьере нашумевшего голливудского фильма? Никогда, поэтому я и собиралась сюда как в последний раз, желая произвести впечатление на Богдана и не ударить в грязь лицом перед богемой Москвы. Ага, произвела…

Совсем скоро, после нашего появления здесь, Белинский очень уж увлечённо разговорился об инструментах в компании неизвестных мне молодых музыкантов, и, похоже, забыл о моём существовании. Ребята тоже разошлись по вытянутому полукругу зала. Все нашли себе собеседников, даже молчаливый Семён. Одна я, как дурочка, стояла и подпирала плечом колонну, тихо попивая шампанское.

В поле зрения появился известный рэпер в обнимку с длинноногой брюнеткой. Я грустно улыбнулась. Вот кому бы здесь понравилось, так это Машке. Она бы без капельки неловкости влилась сюда, поддержала бы беседу, даже не зная её предмета. Представляю, как она будет визжать, когда я расскажу ей, где провела этот вечер.

Откуда-то сверху раздался весёлый смех, и этот звук ревностной болью отозвался глубоко за рёбрами. Я подняла голову к перилам второго этажа. Богдан, расслабленно облокотившись на одно из них, вовсю улыбался в компании девушки и двух парней. Я с силой стиснула тонкую ножку бокала и уверенным шагом направилась к своему парню. Каблучки звонко цокали по полу, в зеркальном блеске которого легко отражалась потолочная лепнина и моё недовольное лицо.

Кончиками пальцев пробежалась между лопаток Белинского, в попытке обратить внимание на себя, при этом не вызывая подозрений окружающих. Но три пары глаз тут же с огромным интересом уставились на меня.

— О, Сашуля!

Растянул Богдан моё имя, словно и не ожидал здесь увидеть. Вот так сюрприз. Я с трудом проглотила обиду и натянула на лицо улыбку, которую так часто использовала в Рафинаде.

— О чём разговариваете?