Матрица. История русских воззрений на историю товарно-денежных отношений - Сергей Георгиевич Кара-Мурза

Действительно, «цены могут никогда не соответствовать трудовым ценностям». Эти ценности иногда бывают смыслами человека – и в рабстве, и в капитализме, и в коммунизме. Как можно было ликвидировать из политэкономии такой аспект труда! Ведь такой труд был представлен еще в самых древних мифах.

Кейнс, наверное, не читал Булгакова, однако написал похожую сентенцию, но для капитализма – и для предпринимателей и рабочих: «Одно из качеств человеческого ума состоит в том, что большая часть наших действий зависит от спонтанного оптимизма, а не математического расчета. Предприятие… существует на основе точного расчета выгоды, может сказать, чуть больше, чем экспедиции в Южный полюс… Так что если угасло пламя и покачнулся спонтанный оптимизм, и осталась только основа математического расчета, “предприятие” увядает и умирает» (это сказано Кейнсомв «Общей теории занятости, процента и денег», см. [46, с. 65–66]). Эти «трудовые ценности» бывают социальные и асоциальные, гуманные и разрушительные – не об этом речь, политэкономия не должна была игнорировать мотивы действий за рамками экономических выгод. Понятие труда было ограничено трудовой теорией стоимости Маркса, у него стоимости определяли тип труда.

Вот сильное суждение Маркса, его не понимали советские люди, включая экономистов. Он пишет: «Труд в том виде, как он в противоположность капиталу существует в рабочем сам по себе, т. е. труд в своем непосредственном бытии, труд, отделенный от капитала, является непроизводительным. Как деятельность рабочего труд не становится производительным также и оттого только, что он входит в простой процесс обращения, вызывающий всего лишь формальные изменения…

Здесь, уже не говоря о капитале, заложена такая связь, такое отношение рабочего к своей собственной деятельности, которое отнюдь не является “естественным”, а само уже содержит некое специфическое экономическое определение…

Суть дела заключается в том, что [в капиталистическом процессе производства] порождается более высокая меновая стоимость» [16, с. 262, 263, 264].

Это мудрое рассуждение только показывало советским экономистам, что система хозяйства в России и в СССР была иной, чем в английском капитализме. Зачем надо было брать за основу доктрины советской экономики политэкономию Маркса! Ведь даже понятия и язык их политэкономии мы не понимали.

Вот, в последних томах Маркса сказано, что «рабочий сам по себе, т. е. труд в своем непосредственном бытии, труд, отделенный от капитала, является непроизводительным». Что значит, что труд рабочего – непроизводителен? И на Западе ученые над этим думали, и пришли к выводу, что правильнее сказать «непродуктивен», поскольку рабочий на производстве (на заводе, у станка и пр.) делает свое дело, делает вещь, а капиталист ее превращает в свой особый продукт – прибыль. Поэтому рабочий непродуктивен [46, с. 101].

Вся эта конструкция очень сложна, и погружаться в нее нет смысла – уже в периоде капиталистического империализма эти системы изменились. Но чтобы понять историю и провалы советской политэкономии, продолжаем сравнивать образы разных систем.

Что же такое стоимость, которую Маркс назвал субстанцией? Ясного объяснения для большинства не дали, а те, кто поняли смысл субстанции, молчат. Философский словарь (1991 г., 6-е изд.) дает такое определение: «Субстанция (лат. substantia – сущность) – объективная реальность в аспекте внутреннего единства всех форм всех форм ее саморазвития… Марксистская философия критически перерабатывает эти идеи с т. зр. материализма. С. понимается здесь как материя, как субъект всех своих изменений… Отказ от категории С…представляет, по выражению Маркса, “могилу науки”» [132].

Сам Маркс в предисловии к первому изданию «Капитала» сразу начал со стоимости: «Что касается особенно анализа субстанции стоимости и величины стоимости, то я сделал его популярным, насколько это возможно… Но товарная форма продукта труда, или форма стоимости товара, есть форма экономической клеточки буржуазного общества» [24, с. 5–6].

В этом и проблема! Стоимость – это субстанция (т. е. материя) и в то же время абстракция. При этом производительность труда относится только к конкретному труду, а не труду абстрактному: «Следовательно, один и тот же труд в равные промежутки времени создает всегда равные по величине стоимости, как бы ни изменялась его производительная сила» [24, с. 55].

Но Маркс предупредил, что субстанция стоимости – это «форма экономической клеточки буржуазного общества»! Именно буржуазного общества! Даже в советском словаря «Политическая экономия» (1990) в статье «Стоимость» ясно излагает: «Стоимостью обладают лишь продукты, предназначенные для обмена… В рыночном хозяйстве, где обособленные товаропроизводители вступают во взаимоотношения между собой как хозяйствующие и социальные субъекты, С. играет центральную роль» [133]. Зачем надо было советским экономистам 30 лет спорить о смысле этой субстанции, а затем загружать ею мозги советских студентов? Более того, элита наших экономистов утвердила «закон стоимости» в социалистической системе хозяйства.

Поэтому нам придется на несколько минут отойти от субстанции стоимости Маркса и учесть состояние представлений наших знаний.

В учебнике для вузов «Политическая экономия» (1990 г.) было сказано: «Законом товарного производства и при социализме остается закон стоимости. Он и здесь выполняет все присущие функции… Стоимостные рычаги активно воздействуют и на повышение эффективности производства» [134, с. 372][36].

Что это значит? Почему «и при социализме остается закон стоимости»? Кто утвердил и объяснил этот закон? На какой скрижали высекли этот закон? Как надо понимать смысл понятия стоимость в советском хозяйстве – ведь Маркс говорил совсем о другой стоимости, для буржуазного общества? Почему в учебнике для советских вузов сказано два слова о законе стоимости и больше о нем ничего не сказали?

Возьмем учебник «Политической экономии» 1977 года (рук. академик АН СССР А.М. Румянцев). Там есть маленький § 4 «Закон стоимости при социализме» [135, с. 139]. Его смысл авторы объяснили так: «Закон стоимости есть закон цен». Но это можно принять за шутку: ведь в «Капитале» субстанция стоимости – ключевое понятие политэкономии Маркса. Наш «закон цен» не имеет никого отношения к стоимости Маркса. Можно было бы начать дискуссии о смысле стоимости, но для нашей темы это не нужно, это нужно для авторов учебников «Политэкономия». Кстати, в учебнике «Политическая политэкономия» проф. С.С. Дзарасова (1988 года) сказано: «Известно, что цены не совпадают со стоимостью», и это очевидно.

В этом учебнике в разделе «Социалистическая система хозяйства» есть параграф «Закон стоимости». Для нас полезен фрагмент с названием «В чем состоит действие закона стоимости при социализме». Там сказано: «Чтобы ответить на поставленный вопрос, вначале надо отрешиться от фетишистского представления о законе стоимости как загадочном сфинксе, действующем по непонятным человеку законам. Ничего подобного! Практически каждый из нас повседневно сталкивается с этим законом, хотя его теоретическое понимание связано с