Птицеед (СИ) - Пехов Алексей Юрьевич

— Но она оказалась там. Пройдя периметр, — веско возразила мне бабка. — Такая мелкая гнусь не может шагнуть через границу стен и не сдохнуть от этого. Только если кто-то ей помог.

— Вне всякого сомнения. Я подозревал ритессу Рефрейр или её слугу. — Я увидел, как возмущённо нахмурились брови Фрок, и пояснил: — Они единственные, кто путешествовали до андерита без нас и имели возможность взять седьмую дочь. Но… опять же. Пронести её через стену у них бы не получилось. Это не завёрнутая в кокон Личинка. Так что ума не приложу, как подобное осуществить.

— «Подозревал»?

— Подумав, отказался от этой идеи. Во всяком случае, касательно девушки. Насчёт росса до сих пор не уверен. Он ушёл, когда мы попались Кровохлёбу. И суани, я видел по его глазам, не отпустил бы нас живыми.

Фрок хохотнула:

— И что с того? Половина из Племени Гнезда были бы счастливы исполнить своё предназначение, сдохнув от рук столь гадкого существа. Другая половина не понимала бы, что они для такого создания всё равно что мусор. Даже если угождают. Он расправился бы с Идой без колебаний, пускай бы она служила и молилась Светозарным.

— Но она не молится? Вы ведь тоже считаете, что она не связана с этим?

Бабка окликнула дворецкого, потребовала налить ещё шерри. Только потом ответила:

— Я хотела бы, чтобы она не была связана. Не вижу в ней зла. Хотя кто я такая, чтобы ставить на это свою жизнь? В её пользу говорит то, что Ида никогда не была в Иле. Первая вылазка, она просто не могла бы обрасти столь крепкими узами, чтобы вдруг стать настолько ловкой. В отличие от твоего отряда. Даже если они не брали седьмую дочь за пазуху, некто сообщил кому-то о том, кого вы нашли. И где. И куда направляетесь.

Я поморщился. Неприятно думать, что среди наших есть один из Племени Гнезда. Тот, кто поклоняется Птицам, ждёт их прихода и готов распластаться перед Светозарными. Воистину порой человеческое племя не перестаёт меня неприятно изумлять. Я вспомнил мёртвых солдат в мундирах Третьего Линейного, напавших на Иду на кладбище. Про этих тоже было сложно подумать, что они играют на руку одной из Светозарных.

— Остается тот, кто протащил седьмую дочь. Кто-то из служивых андерита?

— Как вариант. Впрочем, это совершенно не важно, если рассматривать проблему в масштабе дальнейших событий. Кто предупредил, кто проследил — пустота. Ты не грач, чтобы ловить подобных людей. Это задача Фогельфедера — находить, карать и кормить чаек. Я подняла эту тему, чтобы ты знал, что среди людей Августа Нама может быть тот, кто когда-то устроит вам неприятный сюрприз. Так что почаще оглядывайся в Иле, когда отправляешься вместе с ними. Или ещё лучше — брось это занятие, недостойное приличного риттера.

Ну, тут меня нечем удивить. Её отношение к моим делам с «Соломенными плащами» я прекрасно знаю. И плюю на него из высокого гнезда.

— И всё же я не понимаю, каким способом возможно пронести седьмую дочь в андерит.

— Потому что большинство из вас считает этих созданий мелочью. Мерзкими надоедливыми тварями, падальщиками, опасными лишь в стае. Но дочери — обладают разными талантами, например засыпать в виде семени, если использовать на них правильное колдовство. Они капсулируются в нечто вот такого размера. — Бабка свела пальцы, так, что просвет был меньше дюйма. — И пока дочь в таком состоянии, ей нипочём многое, в том числе и переход в Айурэ.

— То есть седьмая дочь может быть как росская матрёшка? — подала голос Элфи. — В ней спрятали семя портала муравьиного льва, а её саму тоже обратили в семя и спрятали… у кого-то в кармане. А потом они начали пробуждаться одно за другим?

— Верно мыслишь. В годы сражений между Светозарными они были прекрасным оружием-шпионом. Это сейчас их распустили и они расплодились вне всякой меры.

— Но кто-то вспомнил. — Я был мрачен.

— Да. Кто-то вспомнил их основную задачу и удачно воспользовался, чтобы протащить в андерит суани.

— Кровохлёб? — спросил я. — Что вы думаете о нём?

— Мелочь, — последовал небрежный ответ.

Элфи нахмурилась, покосилась на меня. Вполне понимаю, о чём девчонка размышляет. Эта «мелочь» разнесла половину крепости, перебила кучу людей и засеяла клевером довольно большое пространство.

— Простите, ритесса, но я пролистала «Атлас младших слуг» Мондера и «Суани и вьи́тини[3]» Хоббнергара, и там Кровохлёб относится к тем, кто немного недотянул до вьитини. Он сражался еще в гражданской войне и был известным воином, — сказала моя подопечная.

— Мелочь, — жёстко повторила бабка. — Хоббнергар выдумщик и враль. Половину информации он брал из головы, чтобы заткнуть дыры в логике. Что касается Мондера, тот всё же жил на сто лет пораньше, его труд основан на нескольких монографиях современников Когтеточки. Но в то время мало кто интересовался слугами, учениками и прочими прихлебателями Светозарных. Единственное исключение — если в этих многочисленных разномастных свитах появлялись действительно талантливые или легендарные люди. Совершившие нечто героическое или подлое. Или… хотя бы заметное. Кровохлёб не из их числа. У Мондера о нём лишь упомянуто. Этих проклятых суани в боях перебили довольно много. Порой истории о них путались между собой, или одного вьитини наделяли личностью трёх разных суани, приписывая им подвиги, которые те не совершали. Открой Феклистова и его «Потери в огненном веке». Там вообще написано, что Кровохлёба убил кто-то из учеников Честного Лорда. Так что эта тварь — мелочь. Обычный ничем не примечательный суани, едва достойный целовать ступню своей некогда прекрасной госпожи. Ибо про него у всех авторов нет единого мнения и фактов. Посмотри хотя бы, что пишут о Готе или о Сестре Мари. Кровохлёб жил тускло и умер тупо.

— По мне — в нём была колоссальная сила.

— Тогда ты не ведаешь, что такое настоящая сила. И я, по счастью, тоже. Об этом суани важно знать одно — он слуга Осеннего Костра.

— И именно поэтому я здесь. О Светозарных вы знаете больше всех. Расскажите мне о ней. Всё, что не сказано в распространённых книгах и не говорят на лекциях университета Айбенцвайга.

— Ха, — мстительно ухмыльнулась Фрок. — Ты дошёл до того, чтобы признать мою правоту?

Она и вправду знала многое, потому что посвятила этому всю жизнь. И в университете, и в путешествиях, и вернувшись обратно. Она последняя из нашего рода, кто читал погибшую во время пожара уникальную семейную библиотеку, в особняке Вранополья. Впитала древние истории от своего отца и деда, а те от своих и так далее, до первых свидетелей, видевших уход Птиц. Помнила то, что утрачено, и не спешила делиться этим с чужаками. Фрок рассказала лишь Рейну, ибо ему было интересно. Я же — никогда не питал тяги к прошлому Светозарных и знал лишь то, что говорилось в обычных легендах и сказках. Мне всегда было достаточно. Я так ей и сказал когда-то, бунтуя против… всего, что она могла бы дать.

— Признаю вашу правоту, — покладисто ответил я и с удивлением не заметил никакого торжества в её глазах.

— Осенний Костёр — легендарный персонаж. Все в Айурэ знают, что она была из квелла — древнего народа, почти истреблённого Птицами. Самая красивая из всех женщин того времени. Молода, прекрасна. Восхищала мужчин. Отец Табунов подарил ей сапфировую корону, и она одна из последних ввязалась в раскол среди Светозарных. Что я не сказала из известного всем, дева?

Элфи сложила руки на коленях.

— Сильная колдунья. Первая получила руну от Когтеточки. Говорили, что была его женой. Что она опасный боец, принимала участие в создании Небес и храбро сражалась с Птицами. Люди за ней шли. Существует много сказок о её хитрости, изворотливости и коварстве. Их надо рассказать?

— Ни к чему.

— Она была несравненным героем, пока не сошла с ума в Иле. А после стала страшным врагом. Сейчас, как считается, она входит в тройку самых грозных выживших Светозарных, наравне с Комариным Пастухом и Старой Песней. Ну, ещё это она придумала атт-эттир, науку рун. И дала названия ветвям магии.