Твой ход, Барон Самеди! - Марина Анатольевна Гришина

Арисалия осталась одна. Раненая и без своей пары. Но у нее был смысл выжить: она знала, что скоро появится яйцо. Ее кровь. Ее наследие. Ее память. Последний из драконов.

Она просто не могла уйти вот так. Не дав ему шанс на жизнь. Она не смогла залечить свои раны до конца. Силы утекали, и все, что ей оставалось, – ждать. Надеяться, что однажды придут те, кому она доверит самое ценное сокровище.

На этих словах Арисалия приподняла крыло. В самом уязвимом месте, возле живота дракона, под защитой мощных лап лежало яйцо. Нежно-голубую скорлупу пересекали темные прожилки. Оно немного сияло, пульсируя.

– Это же?.. – Изабель совсем неэлегантно ткнула пальцем в ту сторону. Она не слышала историю, та звучала только в моей голове.

– Да. Это то, о чем ты подумала. – Я смотрела на дракона в таком же шоке, как и принцесса.

«Сохраните его».

– Нас просят сохранить яйцо. Это последний дракон. А она… умирает.

Я не знала, что и думать. Нет, мы шли сюда за драконом. Но я до последнего не верила, что мы его найдем. А планов дальше этого момента я не строила.

– Мы поможем.

Я оглянулась на принцессу. И что она будет с ним делать? Вот куда мы сейчас отправимся с такой ношей? А если детеныш вылупится в самый неподходящий момент? И вообще…

Но Изи уже шагнула вперед, не дожидаясь моего разрешения. Она осторожно подошла к самой морде дракона и протянула руку.

Драконица задумалась, не сводя с нее взгляда. А я задержала дыхание, боясь шевельнуться. Но через пару ударов сердца огромная морда шевельнулась и подалась вперед. Впервые за столько лет человеческая рука коснулась дракона. Но не с желанием убить, а чтобы помочь и защитить.

– Что нам нужно будет сделать? – Принцесса осторожно гладила черную чешую, проводя пальцами по острым краям. – Чем кормить, какие условия ему нужны?

«Свобода. Подарите ему жизнь без страха».

Ну и что мне оставалось делать? Я подошла ближе. Пальцы обожгло от ощущения горячей чешуи. Она была будто металлическая, а внутри билось не сердце, а огненный шар. Бока тяжело поднимались, и я только сейчас поняла, что нас встретили слишком ласково. Если бы драконице хватало сил, нам бы не поздоровилось.

– Почему мы? Как ты вообще решила довериться людям, если они принесли вам столько горя? – У меня захватывало дух от близости с этим огромным существом.

«Был. Один человек. Он пришел с охотниками. Но лес его принял. Я видела… В его мыслях не было зла. Он показал, что не все вы такие».

– Мы можем помочь тебе? Чтобы ты сама смогла его, – я указала на яйцо, – растить? Может магия, травы… хоть что-то!

«Нет. Я и так слишком долго его берегла. Он должен был родиться уже давно. Но нельзя. Нельзя оставлять его здесь. Одного».

И она осторожно подвинула яйцо к нам. Тяжело вздохнула, поправила крыло, наконец улеглась удобнее и прикрыла глаза, в которых мелькнула подозрительная влага.

Изабель бережно взяла в руки бесценный подарок. Новую жизнь. Ноша была не такая большая, но весила прилично, и девушка с трудом обхватила его одной рукой сбоку, а второй придерживала снизу.

Я дотронулась до скорлупы. На ощупь она была как чешуя – твердая, горячая. И пульсировала в такт биению сердца внутри.

– Поставь пока. Темнеет. Нам стоит остаться здесь на ночь. Отправимся утром.

Мы подготовили место для ночлега. Набрали сосновых веток для постели, развели небольшой костер, приготовили травяной чай. И все это поглядывая на Арисалию. Но она положила голову на передние лапы, и лишь раздувающиеся ноздри выдавали в ней жизнь. Она молчала, а мы ее не трогали.

Яйцо Изи положила рядом с собой, укладываясь спать. Ну настоящая мать драконов! Я тихонько улыбнулась, разглядывая ее со своего места. Пусть. Она долго к этому шла, перенесла немало трудностей. Может, действительно судьба? Ведь такая дурацкая на первый взгляд идея помогла спасти чью-то жизнь. А кому-то дала возможность спокойно уйти.

Утро встретило меня птичьим гомоном и ярким солнечным светом. Нога затекла от неудобной позы, иголки больно впивались в руки в тех местах, где сбилось накинутое на лежанку одеяло.

Я села, радуясь, что следующую ночь можно будет провести в более комфортных условиях. Но что-то изменилось.

Дракон исчез. На том месте, где лежала Арисалия, осталось только большое вытоптанное пятно, куда за ночь набралась вода из озера. А рядом лежал небольшой камень.

Я подошла ближе. Нет, я не думала, что за несколько часов ослепла и просто не заметила огромное существо. Я знала, что она ушла. Надеюсь, со спокойной душой.

Камень, который я подняла, был странным. По размеру чуть меньше моей ладони, он скорее напоминал серебро и немного грел руку. Я достала медальон, что носила на груди. Пусть выгравированные символы и смущали, но это был один и тот же материал. Все, что осталось от дракона. Его сердце.

– Где она? – Изи тихонько подошла сзади.

– Ушла. Осталось только это. – Я разжала ладонь и протянула принцессе камень. – И яйцо.

Теперь мы просто обязаны его сберечь. Сделать все, чтобы детеныш дракона мог расти на свободе, не боясь очередных приспешников жреца. Я была почти уверена, что он приложил руку к их исчезновению. Не так много у нас людей, владеющих черной магией.

Мы молча собрали вещи. Говорить не хотелось, сердце сжималось от тоски и боли. Яйцо аккуратно положили в сумку. Не зря взяли именно эту, куда помещалось намного больше, чем казалось на первый взгляд. Показывать свою ношу окружающим слишком опасно.

Теперь можно было идти дальше. Нас заждались остальные проблемы, жрец и Аррон. Надеюсь, с ним все хорошо.

Аррон

Столица встретила Аррона тишиной.

Будто поддавшись предчувствию надвигающейся беды, город почти вымер. Впрочем, утаить здесь что-либо было непросто, а значит, все и так знали обо всем. И прятались, чтобы ненароком не оказаться втянутыми в борьбу высших сил.

Портал выбросил его в глухом закоулке в одном из неблагополучных районов города. Аррон понимал, что его будут искать и накинутый на голову плащ не спасет от стражей. Он сам им был и знал, сколько к его поимке приложат усилий.

Предателей не прощают. Тем более в такие смутные времена.

Совершенно некстати напомнили о себе шрамы на спине, и Аррон сбился с шага. Они всегда начинали болеть перед грозой. Нет, ему много раз предлагали убрать их – целители за пару недель могли почти полностью стереть следы наказания.

Только он не