Необъявленная война: Записки афганского разведчика - Ким Николаевич Селихов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нашел… Все точно! — радостно произнес генерал, в руках он держал раскрытый блокнот, который только что извлек из тяжелого металлического ящика. — Память не подвела. Есть маленькая ниточка, за которую можно ухватиться и размотать весь клубок. Совсем маленькая ниточка, — повторил генерал и улыбнулся в свои пышные холеные усы. — И ведет она не куда-нибудь в сторону, а прямой дорогой в лагерь известного вам господина Бури.
Ахмад и полковник удивленно переглянулись. Им хорошо было известно, казалось, все, что делается в лагере у Бури. Хотя он и был отъявленным душманом, но с другим почерком. Предпочитал действовать с Кораном в одной руке и с автоматом в другой. А здесь преступления носили другой характер, кто-то действовал более тонко, со знанием дела. Наверняка это был убийца в белом халате ученого.
— Понимаю ваше удивление, — продолжал генерал. — Но преступника и его сообщника все же следует искать в логове Бури. Вспомните одну из шифровок от Хирурга. Поднимите на ноги всю нашу агентурную сеть… Хоть из-под земли, но найдите для суда не только своего народа, но народов всего мира этого отравителя. И этим займетесь лично вы, подполковник Ахмад Хан. Но при этом ни на минуту не забывать о главной операции! Пора вашей группе, дорогой Ахмад, начать действовать в тылу врага. У вас, надеюсь, все готово?
— Так точно, рафик генерал! — ответил мой друг.
ГЛАВА XXIX
Влюбленный явно чужд закону мусульман,
Иной религией он нежно обуян:
В любви ни тела нет, ни разума, ни сердца,
Кто не лишился их, тот от любви не пьян!
Джалаладдин Руми
…Она тогда осталась в моем номере на всю ночь. Мир перестал существовать для нас с Гульпачой. Мы слились телом и душой, только я и она, нежность и радость. Бесконечная, захватывающая все существо радость до самой утренней зари. Усталая, счастливая Гульпача заснула на моей груди. Я лежал не шелохнувшись, боялся разбудить девушку. А когда глаза открыл, ее уже не было рядом со мной. Один аромат тонких французских духов остался на мягкой подушке. За завтраком хотел ее поцеловать, не далась, нахмурилась, в глаза не смотрит…
— Гульпача, милая, что с тобой?
Ответила не сразу, долго гладила ладонью белоснежную скатерть.
— Со мной все в порядке… И давай договоримся раз и навсегда — вчерашнее забудь!
— Как забудь? — не понимал я. — Это невозможно!
— Возможно, Салех! — говорит она твердо, голову кверху… Смотрит на меня холодными, чужими глазами, я в полном недоумении.
— Да объясни же наконец, какая черная кошка пробежала с утра между нами? — прошу Гульпачу.
— Объяснение простое… — сказала она тихим голосом. — Я виновата… Забылась… Потеряла голову… Тебе просто нужна была женщина…
— Гульпача! Опомнись! Что ты говоришь!
— Не перебивай! — она властно остановила меня рукой. — Да… любая женщина. Я или какая другая… Надо было отомстить Джамиле… с опозданием, но сделать назло… Усладить мужское самолюбие. Ночь прошла, сейчас утро…
— Это же не так! — перебиваю Гульпачу. — Я был искренен, поверь, ты мне стала очень дорогой…
В ответ она только горько улыбнулась, поднялась из-за стола, сказала сухо уже совсем о другом:
— В десять тебя ждут на полигоне… Испытание нового огнемета… В два часа обед в обществе помощи афганским беженцам… Вечером встреча в клубе…
Начинается мой обычный рабочий день. А может, все к лучшему, что вот так сразу топором под корень и не цвести больше яблоне в саду… Она, кажется, права. Какая там, к черту, любовь… Просто потянуло к женскому телу… Но мне так было хорошо с Гульпачой, как никогда в жизни… И слов я никаких не придумывал, просто говорил ей все, что чувствовал. Пойдем одной тропой… Мне нужен верный друг… След в след, как тогда через границу. Да будет неиссякаем колодец твоих ласк, моя единственная. Нет, ночью я любил Гульпачу… Ее щекочущие волосы, горящие глаза, припухшие от поцелуев губы… Смотрю на нее сейчас, сомнение лезет в душу… Ни искры от ночного костра и ни золы горячей… Я не мог любить эту женщину. У нее глаза с прицелом. Вот так она целилась в того парня, в моего товарища, чтобы убить его… Она не друг, а враг мой… И слова от сердца не для нее. Это я сейчас так думаю… А ночью, когда сердцем слушал ее сердце, а ночью… О, Аллах, сними с моих плеч тяжкую ношу любви… Пусть нас рассудит время. Настоящая любовь из ручейка в бешеную реку разливается. Случайная — сохнет от первого луча солнца. И хватит об этом, пора собирать бумаги в свой портфель, спешить на полигон…
…Брюссель, признаться, мне изрядно надоел, но Бури и слышать не хотел о моем возвращении в Пакистан…
— Вы мне с Гульпачой нужны там!.. Оружие, оружие и еще раз оружие — вот о чем вы должны помнить днем и ночью. Многострадальная наша родина не забудет ваш патриотический труд. Ждем новых поставок, — писал он в последнем письме.
Новых поставок ждет, а вот нужную сумму денег перевести на наш счет забывает. Советует проявлять инициативу, быть изворотливыми, уметь делать коммерцию… Это поначалу мне показалось, что с фирмой «Интерармс» легко договориться. Пронюхав, что наша организация обладает немалым капиталом для покупки оружия, она тут же повысила цену на оружие. Я начал искать другого продавца, товар у которого ценой подешевле, а качеством получше. Не знаю, кто из специалистов штаба советовал Бури, но в современной военной технике они толк понимали. Запросы были профессиональные, чувствовалось, что в штабе у Бури внимательно следят за новинками. Я тоже по-своему был заинтересован в покупке первоклассного оружия. Оно по назначению может быть использовано у меня на родине. Но чтобы его заполучить, надо начинать новую торговлю.
Надежные люди помогли
