Опция номер (СИ) - "FlatWhite"

— Н-нафига? Я её не транжирю, не боись.

— Считаю до трёх, можешь в это время прикрыть срам, если хочешь.

— Я тебе девчонка что ли? Надеешься, у меня во время течки вырастает гр-р-рудь?

Три секунды прошли, пока Гокудера возмущался, поэтому Кёя просто открывает дверь.

Гокудера сидит в ванне, заполненной водой, и стучит зубами.

— Помогает?

— Суп-пер эффект.

Кёя опускает руку в воду:

— Умом тронулся?

Гокудера стукает его по руке.

— Я недолго, время от времени вылажу.

Кёя смотрит на него и опять не узнает. Течка всё же искажает восприятие омег альфами: Хаято, как и вчера, кажется одновременно знакомым и незнакомым, непривычным, будто его измельчили в фарш, смешали напополам с мясом поблагороднее и вернули в форме аппетитной котлетки. Та же курица, а слюни текут, и обратно никак не отделишь.

Кёя хватает его под мышки и вытягивает из ванны. Кожа Гокудеры холодная, покрытая гусиной кожей и очень бледная. Вода стекает на пол и на рукава рубашки, и руки Гокудеры оставляют мокрые следы на его плечах.

— Что ты… — Он заваливается немного набок, соскальзывая под своим весом — не маленький же ребёнок, но даже дети ведут себя умнее.

Светлые пряди мазнули по подбородку, и Кёя отдёргивает голову.

— Хотя бы додумался не мочить волосы.

Макушка и лицо — единственные сухие места, и Кёя старается смотреть только на них, пока закутывает его в большое махровое полотенце. А Гокудера ещё сопротивляется и выдёргивает края. Полоумный.

— Тебе настолько плохо… — Кёя хочет сказать «из-за меня», но не собирается признавать оплошность, — после вчерашнего?

— Плохо всегда.

— И ты всегда устраиваешь купания моржей?

— Это работает, ясно тебе? И я почти никогда не болею.

Кёя передумывает: он не побьёт его, когда течка закончится, нет. Он возьмёт ремень и выпорет его, как первоклашку, этого будет достаточно. Гокудера уже сам себя наказал.

— В следующий раз отдам тебя Ямамото, пусть он с тобой возится.

У Гокудеры глаза полны возмущения:

— Не надо меня никому отдавать. Как-то и без вас обходился, не думаешь? С какого перепугу вы мне теперь понадобились?

— Без нас? Ты так долго протянул, только потому что я тебя домой за ручку вожу и патрульные отгоняют перевозбуждённых сопляков.

Гокудера даже не видит, что творится за спиной, настолько поглощён собственной борьбой и проблемами.

— Хочешь проверить, что будет, если останешься один? — Голос Кёи с каждым словом звучит всё ниже и тише. — Немеченый и гордый, твою задницу порвут в первом же переулке.

— Я тебя ни о чём не просил, — заводит Гокудера и осекается. — Реборн попросил тебя? Да? Ты из-за него расстарался?

Кёя начинает медленно терять терпение.

— Я делаю только то, что хочу.

— Захоти пойти на хер, — шипит Гокудера.

Кёя раздувает ноздри: Гокудера единственный, кто позволяет себе так с ним разговаривать. Вроде и пуганный, и не раз битый, а всё равно язык без тормозов.

— Я предпочитаю дырки.

Кёя засматривается на него: мокрого и ершистого, в одном несчастном полотенце, в каких-то десяти сантиметрах от него. И точно знает, какие две дырки прямо сейчас влажные и можно использовать.

Обсыхая, Гокудера опять начинает пахнуть.

— У тебя две опции. Первая: закрываешь рот и возвращаешься в комнату, где тихо-мирно сидишь до конца течки и даже на глаза мне не попадаешься. Вторая: мы заканчиваем твою течку здесь и сейчас, ты успокаиваешься и счастливо катишься на все четыре стороны.

— А позавчера ты мне предлагал шестьдесят метров льда, — фыркает Хаято. — Каждое новое предложение заманчивее предыдущего.

— И это тоже можем включить в нашу развлекательную программу. Но тут уже важна последовательность.

— Секс, а потом каток? Дудки!

Гокудера как колючка впивается ему в бок. Видимо, это должен быть удар или щипок — Кёя не понял.

— Почему нет? — Он отводит ледяную руку от своего бока. — Ты ведь хочешь остановить течку?

Пламя зажигается в серёжках. Гокудера меньше дрожит, согревается, и отрезвляющий эффект холодной воды начинает сходить на нет.

— Мы… не можем это сделать, — твёрдо. По дороге на выход из ванной.

Кёя отпускает его не из-за напряжённых худых лопаток, остро выступающих на чистой спине. «Не можем» произнесено без колебаний, как если бы Кёя предлагал невозможное, а не наоборот — самое простое и не требующее никаких волевых усилий.

========== Часть 4.3 — Причина быть здесь ==========

Комментарий к Часть 4.3 — Причина быть здесь

Ниже финальный кусочек временного прыжка назад. Пятая (следующая) часть вновь о настоящем.

Кристально прозрачная вода утекает с тихим журчанием и уносит дурманяще-пряные и медвяные нотки. Так пахнет ручей, подхвативший цветы и бегущий сквозь прогретую сосновую рощу, и Кёя нырнул бы в него с головой, да мелковато.

Мутная беспричинная злость выцветает, оставляя за собой липкий след замешательства, а он сидит на борту ванной и не помнит, зачем решил войти и начать разговор с Гокудерой. Взывать к его разуму пока бесполезно, и пусть бы сидел тут, раз ему так проще. У каждого свои способы справляться с проблемами, и методы Гокудеры — не самые худшие.

Хаято не просил облегчить его участь и вёл себя намного лучше, чем мог бы. Оттого мерзко и противно, как Кёю самого перемалывает в порошок без малейших стараний и усилий с его стороны. Не физически — таблетки Кёя пьёт — в мозгах что-то перемалывает.

Его калечат мимоходом, не нарочно, и Кёя назвал бы это несправедливым, если бы верил в такие понятия и речь не шла о природе — а ей свойственны такие безразлично-холодные насмешки.

Он включает поток свежей воды из душа и методично проходится по всей поверхности опустевшей ванны — окончательно уничтожает следы чужого присутствия.

Не природа сказала ему «нет». И как это понимать?

Причина была любопытнее, чем сам факт отказа. Гокудера не мог не хотеть его. И бояться не мог. И он не кинулся на шею Ямамото с требованием забрать его.

Кёя непроизвольно думает об этом, когда вешает чистое полотенце и снимает мокрую рубашку; когда разбирает тонфа и смазывает маслом каждый стык труб и каждое звено спрятанной в тонфа стальной цепи; пока выбирает в магазине сырую говядину и придирчиво осматривает молочно-белые прослойки жира и мякоть цвета спелой малины; пока натирает для Хибёрда морковь и смешивает семечки подсолнуха с толчёными пшеничными сухариками.

Может, действительно последовательность в опции не та, а Гокудере это важно. Идеалист?

Кёя переглядывается с ожидающим ужина пернатым.

А ничего не ест и отказывается от горячего чая он согласно каким идеалам и верованиям? И кошку свою держит на такой же голодной диете. О животном нельзя забывать, полагая, одного лишь пламени достаточно: она из тех коробочек, которым необходим контакт с внешним миром и внимание — любое. Кёя не знал ни одного другого животного, которое так требовало физических ласк, лакомств и всеми силами отказывалось возвращаться в коробочку. И купайте её, и чешите, и делайте это именно так, а не иначе, и только тогда, когда она хочет. И обязательно те, кого она сама одобрит — далеко не всегда все вышеперечисленные процедуры позволялось выполнять Хаято, и его периодически подменяли Хару и Киоко. Кошка будто изо дня в день доказывала: она самая живая, настоящая и каждому необходимо помнить о её желаниях и считаться с ними.

Кёя включает свет над кухонным столом и достаёт разделочную доску и широкий стальной нож.

Сам Хаято пусть хоть загнётся, но Ури не виновата, что хозяин дурак и живодёр. Хищникам нужно мясо и силы для битв, а таким как Ури и Ролл — ещё крепкая ментальная связь с владельцами и их поддержка, без которых они теряют контроль над своей разрушительной силой.

Если говорить о мясных блюдах, сам Кёя предпочитал рубленый бифштекс, но на его приготовление нужно много времени, и он не чувствовал в себе всепоглощающей неземной любви к чужому зверью, чтобы настолько заморачиваться. Она может и отказаться, поэтому Кёя останавливается на самом обычном варианте стейка. С ним всё просто: отруб помыл, крупно порезал, промокнул бумажным полотенцем и, поперчив-посолив, кинул на сковородку. Всё.