Опция номер (СИ) - "FlatWhite"

Хибари не должен был звонить ему, если бы они с Гокудерой были любовниками.

— Хибари… вчера ты остановился не потому, что вы и так начали проводить течки вместе?

— Не потому, — отвечает Кёя.

Это не помогает понять характер их отношений, и Такеши спрашивает без увиливаний:

— Вы спите друг с другом?

Кёя смотрит на него в упор. Глупый и далеко не самый важный вопрос. Он предпочёл бы случайных бет: без имени, следов на его теле и вторжений в его личное пространство. То, что Гокудера тут заливает его кровать, катастрофа большего масштаба, чем если бы они трахнулись на базе да разбежались, зная — их ничего не связывает.

Только связывает. И таки приходится заморачиваться.

— Мне сообщить тебе, если начнём?

Ямамото серьёзно отвечает:

— Да.

— Зачем? — Хибари выгибает бровь. — Тебе не нужен повод, чтобы подраться со мной. Я всегда открыт к таким предложениям.

Такеши сверлит взглядом дверь в комнату Хаято. Сколько раз ему ещё придётся так стоять за ней?

— Я просто не хочу, чтобы кто-либо причинил ему вред, пока он хуже осознаёт и контролирует ситуацию.

— У меня тоже нет подобных желаний, иначе я бы не тратил своё время на его тренировки. — Хибари озвучивает очевидное, если после вчерашних событий у Ямамото не случился приступ амнезии. — Я убийца, а не насильник. Ты ведь тоже?

«Да», — читает Кёя в его глазах. Ямамото осторожно дёргает уголком губ — не улыбается, но явно чувствует себя спокойнее после такого ответа.

Он протягивает пакет с вещами Гокудеры.

— Держи меня в курсе и позвони, если понадобится что-то ещё.

***

Кёя оставляет пакет у Гокудеры под дверью. Был соблазн поставить рядом тарелку, но с Гокудеры станется с налёту наступить на неё и поранить ступни. Тарелку жалко, да и не собака он, поэтому пусть идёт на кухню.

Кёя уходит по делам и возвращается домой уже за полночь. Пакета у двери нет, и бордовое полотенце в ванной мокрое.

На следующий день Кёя идёт в школу и возвращается тоже ближе к ночи. И только тогда они пересекаются в первый раз.

Гокудера появляется на кухне в чистой футболке и пижамных штанах, которые принёс Ямамото. Бледный и весь мокрый, словно у него горячка.

— Как ты? — Кёя отрывается от фотографий, сделанных членами ДК на месте погромов. Очередная стычка банд невдалеке от спальных районов.

— Как в огне. Хочу пить и залезть в большой сугроб.

Гокудера наливает воду из графина и отходит от Кёи подальше — в другой конец кухни.

Кёя настороженно всматривается в движения этой ходячей бомбы.

— Лёд подойдёт?

В лице Гокудеры ни кровинки, и Кёя, наоборот, закутал бы его в одеяло, но решает поверить ему на слово.

— Дашь мне кусок мяса из морозилки?

— Конечно, я там как раз храню разрубленные трупы врагов. Выбери себе кусок потолще. — Голос Кёи серьёзен, и Гокудера с опаской зыркает на огромную морозильную камеру в треть от всего холодильника. — Хаято, есть ледогенератор, можешь нажать кнопку и отсыпать в стакан. Или ты красивых и лёгких решений не ищешь?

Гокудера громко фыркает. Пару кубиков ему до задницы.

— Херня это всё.

Он тянется к стопке с салфетками и сгребает сразу три. Левое ухо горит голубым, и это ощущается так, будто он стоит перед Кёей не босой и ослабленный, а с тяжеленным щитом наперевес. Хотя по факту один или два гвоздика в ухе ничего не решают.

— Шестьдесят метров льда тебя удовлетворят?

— Что? — Гокудера убирает салфетки ото лба. — Какие шестьдесят метров?

— Я про каток.

Гокудера несколько секунд просто смотрит на него, а потом начинает хрипло смеяться. Не весело и легко, а так, как это делает болеющий ребёнок — искренне, но через боль и досаду, ведь Кёя обещает подарок после выздоровления. А он хочет здесь и сейчас.

— И это я не ищу лёгких решений?

Кёя пожимает плечами и вновь утыкается в свои фотографии.

— Было бы круто. Но пока нельзя. — Гокудера проводит руками по животу и, полностью опустошив салфетницу, возвращается с новым запасом в комнату.

Кёя роняет фото на стол, и те веером разлетаются по поверхности.

Он подходит к холодильнику и подставляет оставленный Гокудерой стакан под отверстие диспенсера. Нажимает на рычаг системы подачи льда.

Жар заразен, и он бы сам не отказался разлечься на большой ледовой арене. Но Гокудера прав: сейчас нельзя. А потом и не надо будет. После течки они остынут и никуда не пойдут.

Кёя прикладывает наполовину полный стакан к своей щеке. Не больно-то и хочется.

========== Часть 4.2 — Вот он ка… вот он какой ==========

Комментарий к Часть 4.2 — Вот он ка… вот он какой

У меня сломан ноутбук, не знаю, как долго еще будут ремонтировать, поэтому выставлю, что есть.

Отсылка к концовке Части 3.1 - Синхронизация.

Такеши сжимает в руке коробочку, особенную — не только для него, но по-настоящему уникальную. Из всех известных им творений Инноченти и Кенига она единственная содержит в себе одновременно двух животных разных видов. Птица и собака, два его любимца, и один из них вцепляется зубами в край его синего хакама.

— В чём дело, друг? — Такеши обхватывает морду Джиро ладонями и легонько треплет из стороны в сторону. Глаза пса удивительные, цвета индиго, остаются широко открытыми и не смягчаются от ласки.

— Ну же, что с тобой?

Джиро расцепляет пасть и проскальзывает между широкими полами складчатой самурайской юбки, громко тявкает за спиной Такеши и семенит к выходу из додзё. У порога, навострив уши, пёс останавливается и кидается обратно. Сипло лая, пробегает широкий круг вокруг хозяина и, сам не зная, чего хочет, начинает вертеться на месте, вскинув вверх встревоженный хвост. Как и Такеши внизу, Коджиро с интересом следит за ним с одной из деревянных балок под потолком.

Могло быть несколько причин, почему Джиро так суетлив и беспокоен.

— Ты унюхал что-то странное? Неприятеля? — Такеши направляется к нему, и ожерелье на шее пса звякает, когда Джиро отпрыгивает и бросается в другой конец додзё. — Или это я виноват? Заразил тебя?

Такеши виновато глядит на четвероного друга. Если так, бегать за ним бесполезно.

Он поднимает лежащий на деревянном полу клинок и гасит пламя, оставляя рукоять с гардой без опасного острия. Разрубленные тренировочные столбы разметали щепки под босые ступни, но ещё три толстых вязанки хвороста остались нетронутыми. Он закончит с ними позже.

Сейчас надо выровнять дыхание и угомонить акита-ину. Его нюх и безошибочное чутьё улыбкой и добрым словом не проведёшь.

Такеши смиренно садится в сейдза и по всем правилам складывает руки в хоккай-дзёин: левую кладёт поверх правой, формируя кончиками больших пальцев кольцо. Расслабляет плечи. В додзё пахнет успокаивающей сухостью летнего леса, и это зачастую помогает остыть и прийти в себя в конце тренировки. Но сегодня он не успел разгорячиться: они только начали, и Джиро почти сразу перестал слушаться.

Такеши медленно втягивает воздух через нос.

Последние три дня ему неспокойно, хотя причина неуловимо ускользает. Как первая пыльца в наливающиеся теплом весенние дни, она, невидимая, дразнит нос и причиняет дискомфорт. На первый взгляд все как обычно: школьные будни, какие-то мелкие проблемы и глупости, опять болеющий Гокудера. В коридорах Хибари проходит мимо, не удостаивая их с Тсуной даже взглядом, а потом привычно делает обходы после уроков.

Он верен своим привычкам, и, с одной стороны, Такеши рад, что Хибари не засел на всю неделю в спальне с Хаято и не мчит к нему сломя голову после последнего звонка. А с другой, потому и тревожно: если Хибари в школе, то Хаято один, и нет никакой разницы, он у себя дома или у него, если некому пресечь омежьи вылазки в город. Отряды членов ДК не в счёт, Хаято как-никак хранитель и в обычном состоянии укладывает их голыми руками.

А в необычном… Никто не видел его во время течки, и Такеши понятия не имеет, какой он тогда: совсем ослабевает или может спокойно высвободить Ури и постоять за себя. Всё понимает или забывается и теряет связь с реальностью?