Опция номер (СИ) - "FlatWhite"

Кёя может его сейчас вырубить, позвонить Саваде и спокойно оставить ему самому разбираться со своей проблемной правой рукой. Гокудера его потом проклянёт за такую подставу перед боссом, но не то чтобы Кёю это хоть сколько-нибудь беспокоило. С другой стороны, ещё пару часов назад он сам хотел с ним встретиться, и небеса любезно предоставили возможность пообщаться не с куклой, а с оригиналом.

— Садись.

Гокудера отошёл на какое-то расстояние, не слышит. Кёя слазит с байка и, вцепившись в руль, разворачивает его в противоположную сторону. Хаято оборачивается, услышав рык двигателя.

— Я сказал, садись.

Кёя ловит его взгляд, и думает, что Гокудера невозможный идиот. Дело не только в запахе или свечении серёжек из-под капюшона толстовки. На нём не было очков, которые бы скрыли дикие наркоманские зелёные глаза. Они выдают его не меньше.

— Да. — Гокудера подходит к байку, как-то слишком быстро прощаясь со своей гордостью и упрямством. Временный период прояснения заканчивается, и он опять «уходит».

— Только ты едешь ко мне домой, чтобы…

— Да. — Гокудера залазит сзади и обхватывает его руками.

Кёя вздрагивает.

— Чтобы… — Гокудера утыкается носом ему в шею, и до Кёи доходит, как тяжело сейчас будет рулить. Он заканчивает только для себя, потому что Гокудера его не слушает. — Чтобы ты точно не вышел на улицу опять. Я запру тебя, ты понял?

— Да.

Нихера он не понял. Просто дакает.

Кёя старается почти не дышать и отпускает сцепление.

***

К тому времени, как они приехали, Гокудеру уже совсем расклеило. Они сидели вплотную жалких пять минут, но этого оказалось достаточно, чтобы Гокудера начал путать его со своей кошкой и потянулся погладить по голове, когда Кёя снял шлем. Кёя перехватил его руку и стащил на грешную землю. Отпустил буквально на минуту, чтобы открыть дверь, и ощутил, как его опять обняли сзади, будто они всё ещё были на мотоцикле, а не стояли на твёрдой земле.

По крайней мере он не лезет к нему целоваться и не пытается стащить с себя штаны.

Кёя так и вносит его на своей спине в дом.

— Скинь кеды.

Гокудера послушно повисает на нём и, оторвав ноги от пола, подцепляет носками сначала одну пятку кедов, а потом и вторую. Они падают на татаки.

— Футон или кровать?

— Кровать.

Кёя тащит его по коридору, обдумывая, как всё устроить с минимальным ущербом для них всех. Кровать есть только в одной из гостевых комнат. И ни на одной двери нет замков. Конечно, он не может его запереть, Гокудере надо будет выходить в душ и туалет.

Домой к Кёе мало кому дозволено заходить без разрешения, разве что Кусакабе, но он бета. А мама после скандала и развода с отцом никогда по своей воле не переступит порог этого дома. Поэтому пусть в его пределах Гокудера ходит, если захочет. Другое дело, он не должен иметь возможность пройти через сад и покинуть прилегающую к дому территорию.

Гокудера ёрзает, подтягиваясь по его спине выше, и Кёя приказывает себе сосредоточиться на плане действий, а не том, что Гокудера течёт на нём, и его член ощутимо упирается в задницу. Масла в огонь подливает то, что после сэнто он прекрасно помнит, как этот член выглядит.

Кёя отодвигает дверь в сторону и втаскивает Гокудеру в комнату. Стряхивает его с себя на матрас одинарной кровати. Гокудера потягивается, выгибаясь в пояснице, и пинает его ступней куда-то в районе коленки.

— Благодарю за эскорт. А теперь выходи.

Вопреки словам, он вытягивает руку и делает несколько коротких махов ладонью вниз.

Кёя точно его потом побьёт. Дня через два-три, когда это не будет выглядеть как жёсткие бдсм-ные прелюдии. И тогда же напомнит ему, что в Японии этот жест тоже означает «иди-иди», но не «отсюда», как в Италии. А «ко мне, сюда».

Он сцепляет зубы и отходит. Оборачивается всего на миг перед тем, как задвинуть за собой дверь. И ловит кривую самодовольную ухмылку. Она должна разозлить его ещё больше, но вместо этого сердце ухает вниз — дыхание у Гокудеры загнанное, и Кёя знает: ухмылка дорого ему далась.

Кёя выпивает ещё несколько таблеток и звонит Тетсуе, чтобы установить новые правила входа-выхода и предупредить о проблемном жильце. Кусакабе обещает в течение нескольких часов заменить на бет всех альф, которые патрулируют ближайшие улицы. Быстро соображает. Кёя довольно хмыкает и кладёт трубку.

Он достаёт из шкафа бордовое полотенце и вешает его в ванной. Решает, надо дать ещё зубную щётку, но запасной нет. Придётся купить.

Это всё временно, думает он. Только пока не отремонтируют комнаты на базах. Кто знал, что за Гокудерой нужно следить и ему не хватает мозгов не выходить или без зазрения совести звонить Саваде.

И всё-таки очень странно. Впервые после развода родителей в доме отчётливо пахнет кем-то живым, кем-то другим. И этому «кому-то» ещё что-то надо, кроме воды и зерна. Ему надо дать пижаму, не в толстовке же Гокудере спать. И тут всё не так просто, как со щёткой. Свою Кёя давать не хочет — Хаято испачкает её смазкой, и потом её только на мусорку. К такой жертве Кёя не готов, он и так уже бьёт все рекорды гостеприимства.

Он делает себе успокаивающий зелёный чай и, помедитировав с полчаса, звонит Ямамото.

— Прости, что я должен принести? — переспрашивает травоядное из бейсбольной команды. — Я, наверное, неправильно расслышал.

— Трусы и прокладки. Ты его лучший друг, вот и сделай это. Или ты предлагаешь, чтобы я отдал приказ Кусакабе купить их? А заодно и пижаму, зубную щётку и прочее? Или лучше вломиться в квартиру к Гокудере и выкрасть всё необходимое оттуда?

— Нет, я понял. — Ямамото нервно приглушённо смеётся, представляя эту кражу века и Кусакабе в главной роли. — Это будет слишком неловко и вообще ни к чему. У меня есть запасной ключ от квартиры Хаято. И дома осталась его футболка после одной из ночёвок.

Ямамото запинается. Это было так давно.

— Я принесу, что надо. Но, может, мне просто забрать его от тебя?

— Хочешь, забирай. — Кёя не возражает.

— Ладно, я отпрошусь с тренировки. Скоро буду.

К тому моменту, когда Ямамото приходит, Кёя успевает открыть почти все окна в доме, приготовить обед, съесть свою порцию и задуматься, как занести вторую Гокудере.

Он вроде бы сидит в комнате тише воды и ниже травы, но всё равно ощущается как проблема, с которой что-то нужно делать. Хотя, по-хорошему, с ним как раз ничего делать нельзя.

— Я всё-таки взял часть вещей. Не думал, что выйдет так долго, но у него одних только видов салфеток штук двадцать. — Такеши застывает, принюхиваясь, и осторожно переводит взгляд на лицо Кёи. — А его точно можно сейчас трогать?

— Ну, пойди, тронь, — предлагает Кёя. — А потом он тебе расскажет, можно было или нельзя.

Ямамото стучит в комнату и зовёт его по имени. Гокудера не отзывается. Из комнаты вообще не доносится ни звука.

— Если он там прямо сейчас дрочит, и ты войдёшь, тебе с этим жить, — озвучивает его мысли Кёя. Он прислоняется к стенке и с интересом наблюдает, как Ямамото топчется у двери.

Идея забрать Гокудеру уже не кажется такой очевидно правильной. Если бы они встречались, Такеши бы просто вошёл. Если бы Хаято был в доме любого чужака, не принадлежащего Вонголе, он бы поступил точно так же даже в роли друга. Но в данной ситуации он не уверен, имеет ли на это право и так ли это критически важно для безопасности Гокудеры.

— Блин.

Ямамото оборачивается на Хибари. Он не доверял главе ДК до конца, но и не мог забрать Хаято к себе домой, ведь живёт не один. Отец и так устраивает ему регулярно взбучку насчёт Гокудеры.

Оставить Хаято одного тоже не вариант — они так уже сделали и хорошо, что поймали на тропе ещё в лесу, а не в городе.

— Поступим так. Я попрошу Шоичи всё срочно починить. И сделать для Хаято минимум две комнаты, чтобы он мог переходить из одной в другую, если что-то выйдет из строя.

Хибари кивает.

Решиться чертовски сложно. Ямамото смотрит на пакет в своих руках, но не спешит отдавать его хозяину дома. Сегодня он буквально порылся у Гокудеры в белье, и, видимо, этот вечер будет не столь полным и запоминающимся, если он не сделает то же самое, но уже в переносном смысле.