Живущий Правдой - Сергей Анатольевич Шаповалов

Анхесанамун изящно присела на скамеечку у его ног, сложила нежные ручки на колени правителя и брезгливо морщила носик, глядя на окровавленные туши животных. К правителю подошли Небнуфе и посланник Великой Хатти.

– Как тебе охота? – спросил Тутанхамун у посланника, явно гордясь столь богатой добыче.

– Славная охота, – нараспев произнес посланник. – Я в таком побоище никогда не участвовал. И охотники у тебя отменные. Ты и сам, о, Солнцеподобный, носился на колеснице, словно ветер и метал стрелы, как громовержец.

– Жалко, что с нами не было Хуто и Хармхаба. Вот те действительно – славные охотники, – посетовал правитель.

Небнуфе недовольно поморщил свой большой нос.

– Если и воины Солнцеподобного, такие же умелые, – пропел посланник, то Кемет, действительно – великая страна.

– Ты в этом смеешь сомневаться, – метнул на него гневный взгляд правитель. – Воины у меня отважные. Воины Кемет всегда славились умением и дисциплиной.

– Ничуть не сомневаюсь, – вытянул вперед ладони посланник, как бы, загораживаясь от гнева Тутанхамуна. – Но прошу заметить, Сына Солнца, что на севере его границ наглые хабири хозяйничают на всех дорогах. Да! – усиленно закивал посланник, встретив горящие глаза правителя. – Я едва остался жив. Хорошо, что колесница у меня проворная.

– Это правда? – обратился Тутанхамун к Небнуфе.

– Как не стыдно мне об этом говорить, но посланник прав. На дорогах севера нагло орудуют банды хабири.

–Нахтимин! – громко позвал правитель, побагровев от гнева.

– Я у ног твоих, – Рысцой подбежал военачальник и склонил голову.

– Выдвигайся с армией Севера в пустыню и наведи порядок. Очисти от хабири всю местность до источника Хупана. Я вскоре присоединюсь к тебе, и мы двинемся к Газе.

– Могу ли я без ведома Хармхаба…– несмело спросил Нахтимин.

– Я твой повелитель, ты – мой военачальник! – отчеканил Тутанхамун.

Колесница Нахтимина умчалась, оставляя тонкие следы колес на красном песке.

– Теперь тебе не надо опасаться разбойников, – обратился Тутанхамун к посланнику.

– О, мудрость твоя безгранична, – поклонился довольный посланник. Только доволен он был не тем, что теперь сможет без боязни путешествовать, а тем, что так легко выполнил задуманный план.

***

Молодой военачальник Нахтимин прибыл в Хекупта поздно ночью. Из постели вытащили всех чезетов меши Севера и созвали в Дом Ликования.

– Сонцеликий, да живет он вечно, вековечно, приказал очистить от кочевников дороги до самого Хупана. Войско возглавлю я. Выдвигаемся на рассвете.

– Прости, победоносный, – сказал один из военачальников. – Для марша готовы только два чезета атакующих воинов. Лучники посланы в Оазис Жизни для подавления голодных бунтов. Колесничие, в основном знатные люди, находятся в своих поместьях. Их надо созывать. Да и обоз подготовить не так-то легко.

Все остальные подтвердили справедливость слов опытного воина.

– У меня сложилось впечатление, что я попал на сборище торгашей, – раздраженно воскликнул Нахтимин. – Мы на войну собираемся. Сборы должны проходить очень быстро, а вы, как дамы на праздник наряжаетесь.

– Воевать в пустыне тяжело, – возразили ему. – Нужно хорошую поддержку войска: обоз с продовольствием и водой, лекарей, коновалов.

– Так почему поддержка у вас не готова? – кричал Нахтимин.

– Прости, но на содержание армии выделяется недостаточно средств. Конечно, гипессару города перетрясет всех богачей, но на это понадобится время.

– Сколько вам нужно на сборы? – начинал сдаваться Нахтимин.

– Дней пять.

– Что? Пять дней! – Нахтимин пыхтел и дулся. – Да через три дня Солнечный хочет присоединиться к походу уже в Хупане! Почему готовы только два чезета?

– Воинов нечем кормить, поэтому их отправили помогать на каменоломни и в поля.

– Я выдвигаюсь с двумя чезетами на рассвете. Вы формируете отряды и двигаетесь вслед за мной, – нашел решение Нахтимин. – И не надо меня учить, как воевать, – прекратил он все возражения. – Я не хуже Хармхаба разбираюсь в войне.

Два чезета атакующих воинов целый день скорым шагом пробирались по пескам, не смотря на нестерпимую жару. В конце дня, совсем обессиленные, остановились среди песчаных барханов и разбили лагерь.

Ночью все началось. Хабири, пользуясь темнотой, ворвались в лагерь и устроили резню. Их отбросили с большими потерями. Нахтимин неудачно расположил стан в низине. Всю ночь разбойники осыпали воинов Кемет стрелами с барханов. Утром кочевники появились огромной серой толпой и призывно завыли. Нахтимин выстроил воинов и бросил в атаку, даже не сделав предварительной разведки. Атакующим воинам пришлось подниматься вверх по барханам, где ноги проваливались по колено в песок. А сверху летели копья и стрелы. Бой проходил жестокий и долгий. Хабири отогнали, потеряв многих убитыми и покалеченными. Кочевники еще умудрились ударить во фланг, который невозможно было прикрыть, – колесниц ведь не было.

Нахтимину хватило ума не двигаться дальше. Он разумно решил подождать основное войско. Но к вечеру вестовой ему сообщил, что на чезет копьеносцев, что шло к нему на помощь совершено дерзкое нападение. Погибли почти треть воинов. Остатки повернули назад.

– Не можем победить дикарей с дубинами! Да что же это такое! – заорал Нахтимин.

– Предательство, – ответил ему один из старых воинов и показал стрелу, которой его ранили.

Подумать стоило над чем. Хабири не пользовались такими стрелами, да и луками они пользоваться не умели, все больше дрались дубинами или копьями с кремневыми наконечниками. Но стрела представляла собой ровное древко, с хорошо подогнанным медным наконечником, и с жестким оперением.

– Ночью на нас не хабири напали, – сделал вывод старый воин. – Стрела хеттская. Не ножами нас резали, а хорошими мечами.

Нахтимину стало страшно. Еще одна такая ночь, и от его двух чезетов ничего не останется. Он вынужден был поворачивать войско. Пусть на него обрушится гнев правителя. Это не так страшно, как гнев Хармхаба. Тот его жалеть не будет. Придушит – в лучшем случае. А может прилюдно выпороть и отправить чистить каналы.

Так позорно армия Та-Кемет еще никогда не возвращалась домой.

***

Кони стремительно вынесли легкую колесницу на вершину песчаного холма. Тутанхамун умело управлялся с упряжкой. Лихо закладывал опасные повороты, так что колеса с тонкими точеными спицами зависали в воздухе. Другие колесницы с охотниками еле поспевали за ним. У него самые резвые скакуны, самая легкая колесница – подарок хеттского правителя. Мысленно он сравнивал себя с леопардом, быстрым, стремительным, не знающим пощады.

С холма хорошо проглядывалась бескрайняя пустыня. Кое-где торчали островки пожухшей травы. Лаем заливались собаки, выгоняя на стрелков антилоп и косуль. Тутанхамун вынул охотничий лук, проверил тугую тетиву. Тетива звонко пропела. Он выбрал нужные стрелы, короткие, но с тяжелым наконечником. Ветер не снесет такую в сторону от цели. Тутанхамун оглянулся на отставших охотников. В одной из повозок, под навесом от солнца ехала Анхсэмпамун. А следом музыкантши, танцовщицы, повара. Вечером, после охоты намечался праздник.

Стайка тонконогих газелей, напуганных собаками, выскочила в долину. Тутанхамун не стал ждать, пока его догонят нерасторопные слуги. Газели уйдут. Он хлестнул вожжами коней и направил колесницу вниз, наперерез