Обман, или Охота на мачо - Сара Мэйсон

— Наша следующая гостья не нуждается в представлении, поскольку все жители Бристоля читали о ней. У нас в гостях Холли Колшеннон, работающая в «Бристоль газетт» и печатающая свой ежедневный отчет о работе с бристольской полицией, в частности, с детективом Джеком Свитеном.

Он поворачивается ко мне:

— Итак, Холли, расскажите о вашей работе в полиции.

И мы поспешно начинаем разговор. Не знаю, может быть, Джайлис хочет провести побольше времени с получившими приз хорьками, но мы быстро проносимся по теме «Я как сторонний наблюдатель», переходим к теме Лиса и деталей, связанных с этими преступлениями, и, наконец, подходим к одному из последних вопросов. Мне неудобно сидеть, поэтому я все время ерзаю на месте. Микрофон, который Мик прикрепил сзади к моей юбке, съехал вниз, к ногам. Я тянусь за стаканом воды, заботливо поставленным кем-то на столе напротив меня, стараясь скрыть тот факт, что я испытываю какие-то неудобства.

— Хорошо, Холли, — говорит Джайлис, одаривая меня тем, что называется обворожительной улыбкой. — Расскажите людям, которые не читают вашего «Дневника», откуда у вас взялся синяк под глазом. Это произошло, когда вы преследовали знаменитого Лиса?

Мне не удается ответить на этот вопрос. Наклонившись, чтобы поставить стакан с водой обратно на стол, я задеваю микрофонный провод. Моя рука резко дергается, и вода выплескивается из почти полного стакана, причем, описав в воздухе идеальную параболу, она оказывается прямо на пиджаке Джайлиса. Одновременно с этим мой микрофон отклеивается и с громким стуком падает прямо в лужу воды, подобно ребенку, которому вздумалось закатить истерику. Джайлис вскакивает, поскольку, судя по всему, вода просочилась ему в трусы, и стоит, глядя на меня с открытым ртом. Я тоже смотрю на него, не в силах пошевелиться от ужаса. Затем в студии начинается движение. К съемочной площадке подбегают два человека. У одного из них в руках полотенце, которым он начинает быстро вытирать промежность Джайлиса. Другой человек пытается поднять футляр с моим микрофоном. Кажется, его не беспокоит то, что микрофон лежит в луже, но, к сожалению, законы физики против него. Его бьет током, и с криком «Дерьмо!» он бросает микрофон обратно в лужу. Во время всего этого хаоса я, не отрываясь, смотрю на Джайлиса, который, являясь ведущим этой передачи, как я надеюсь, должен спасти нас от происходящего здесь кошмара. Но он, кажется, с трудом контролирует себя. Его губы странно подергиваются, создается впечатление, что он вот-вот зарычит. Не в силах больше смотреть на него, я отвожу взгляд и, стараясь обрести контроль над собой, начинаю глубоко дышать, уставясь в пол. Я сильно прикусываю внутреннюю сторону щеки, стараясь подавить вырывающийся смех. Судя по всему, Джайлису так и не полегчало. Он громко фыркает, я тоже больше не в силах контролировать себя. Это настоящий крах для нас обоих. Я в изнеможении падаю на диван. У меня по лицу катятся слезы. Постепенно я перестаю смеяться, увидев, как яростно размахивает руками стоящий за камерой помощник режиссера. Вытираю глаза.

— Простите. Пожалуйста, — шепчу я.

В ответ Джайлис ухмыляется и поворачивается лицом к камере.

— Черт возьми! Ну что ж, спасибо вам, Холли, за то, что пришли. Не забывайте читать о приключениях Холли в «Бристоль газетт». Наш следующий гость…

Моя беззаботность по отношению к происходящему улетучилась, как только позвонил Джо и обрисовал, насколько ужасно все выглядело. Он сделал мне выговор. Единственное, что я могла придумать, чтобы отвязаться от него, — пообещать перерезать себе вены сразу после нашего разговора, а то и раньше. Это был первый телефонный звонок.

Как только я отхожу от телефона, он снова начинает звонить. Уже в третий раз. Я останавливаюсь и секунду смотрю на свои ноги, тщетно надеясь, что он замолчит. Проклиная компанию «Бритиш телеком», я поворачиваюсь и устало бреду в прихожую.

— Алло?

— Как все прошло?

Это мама.

— Ужасно, — со стоном говорю я.

— Почему?

— Разве ты не видела?

— Я же говорила, что у нас не показывает этот канал.

«Хоть одна хорошая новость», — думаю я, услышав ее слова. Лучше потерпеть крах на местном телевидении, чем на национальном. Меньше зрителей.

— Я пролила воду на ведущего, из-за меня ударило током техника, а затем я начала хохотать. И все это в прямом эфире.

— Удивительно, дорогая!

Мама заливается своим звонким смехом. Интересно, от кого я унаследовала свою манеру громко хохотать, как Санта-Клаус?

— Теперь люди тебя точно запомнят! Только подумай, было бы неинтересно, если бы все все делали правильно!

— Черт возьми. Ты действительно так думаешь? — раздраженно спрашиваю я.

— Это абсолютно точно! — говорит мама, не уловив интонации моего голоса. — Жду не дождусь, когда у меня появится кассета с записью!

— Уверяю тебя, что все копии этого интервью будут сожжены на костре.

— Не может быть, чтобы все было так плохо.

— Нет, правда. Все было очень плохо.

Мы молчим, и я почти что слышу, как она отчаянно подыскивает слова, желая сказать мне что-нибудь хорошее. При других обстоятельствах я бы помогла ей, но а) я не могу сейчас ни о чем думать и б) мне интересно, сможет ли она сама сказать что-нибудь полезное.

Молчание затягивается. Мозги плавятся. Ну, должна же она что-то придумать.

— В конце концов, это региональное телевидение, а не национальное. А региональное телевидение, слава Богу, мало кто смотрит!

Я плетусь обратно на кухню, за новой порцией выпивки. У меня закончился тоник, но я не хочу идти за ним в ближайший магазин, боясь, что соседские дети будут смеяться и показывать на меня пальцем. Пью водку и запиваю водой. Я в отчаянии.

Прижав стакан к груди, я, пошатываясь, иду в гостиную и плюхаюсь на диван. Беру в руки пульт и включаю телевизор, чтобы хоть ненадолго отвлечься. Пропустив тот канал, по которому показывают Джайлиса с его передачей «Сегодня вечером», я включаю четвертую программу — там каждую пятницу идет юмористическая передача.

Второй телефонный звонок (сразу перед маминым) был от Лиззи. Если бы она позвонила перед Джо, я, возможно, была бы более восприимчива к ее шуткам.

— Ой, Холли! Это было так забавно!

Она замолкает, стараясь взять себя в руки. Я поеживаюсь. Она тоже сочла это забавным.

— Надо было видеть его лицо, когда ты пролила на него воду! О! Это была картина маслом!

Кажется, интервью произвело на нее впечатление.

— Лиззи, это произошло случайно.

— А потом, помнишь, техник громко выругался! Настоящая истерика!

— Если бы Джо был так же рад… — уныло говорю я.