Чужой для всех. Книга 3. - Rein Oberst

— Ты спрашиваешь, лейтенант, что дальше? — произнес Уинтерс холодно. — Отвечу. Харигер, у тебя сало вместо мозгов. Почему мне не доложил? Почему ввязался в бой, не зная сил противника? Что это: бравада или трусость?

— Сэр, рация не работает. Я подумал...

— Рация не работает? — Уинтерс сделал шаг вперед, схватил лейтенанта за грудки, процедил гневно: — Если не сыграем в ящик, я тебя отправлю чинить старые велосипеды, а не командовать ротой. Понял? — оттолкнул жестко офицера. — Лейтенант, отводи взвод назад. Не дай себя окружить. Кто за пулеметом? Обгадился, что ли? Два рожка выпустил. Экономить патроны!

— Сэр, я командир роты 'Изи'.

— Был командиром роты. Где твои люди? Положил под горой у зеленки? — Уинтерс с горечью сплюнул. — Выполняй приказ!

— Мерфи! — офицер кликнул радиста.

— Я здесь, сэр. — Молодой десантник юрко подскочил к капитану.

— Срочно минометчикам: — 3 залпа, плотность 4 арм., пусть отсекают колонну. Лейтенант Джексон! — капитан перевел взгляд на офицера из первого батальона, сопровождавшего его. — Базутчиков к дороге. Жгите танки, как попрут. Им здесь не развернуться...

Засвистели мины, загоняя немцев в лес. Шумно, угрожающе, словно лавина, сорвавшаяся с гор, рухнула вековая ель. Ответный выстрел "Пантеры" внес сумятицу в умы американских солдат. Далекий взрыв многократным эхом оповестил Нешато о новом сражении.

Американская атака не готовилась заранее, больше походила на спонтанный, хаотичный наскок. Минометная поддержка была краткой, малорезультативной. Рота 'Изи', обескровленная в недавнем бою, не смогла подавить сопротивление бронетанковой группы 'Штилау'. Немцы опомнились быстро. Рассредоточившись по правой стороне леса, ответили дружным пулеметным огнем. Огненные вспышки зловеще вырывались из раскалённых стволов MG-42. Свинцовые осы резали кустарники, ветви придорожного мелколесья, обжигали заповедные деревья. Потекла смола из глубоких ран хвойных красавиц, полилась солдатская кровь на рождественский снег. Крики и стоны раздавались с обеих сторон.

— Ты видел? Ты видел? — Коллинз подскочил к другу, толкнул в бок. — Я его завалил, Джимми!

— Подожди, не видишь, я целюсь. — Блейт из положения для стрельбы с колена целился во врага. Затаив дыхание, плавно нажал на курок. Выстрел. Пуля точно нашла цель. Водитель студебеккера повис на дверях.

— Джимми, ты молодчина! Урезонь того боша толстозадого.

— Где?

— Под машину заполз, гаденыш.

— Это тебе за Грея, — прошептали обветренные губы снайпера. Щелчок. Краснолицый фриц уткнулся в снег у колеса.

— Перебегаем, Джим, сейчас такое начнется... Смотри, черный Бил спрятался под корягу. Эй, десантник!

Длинная раскатистая пулеметная очередь прошлась по кустам подлеска. Одна, вторая, третья. — Вжик, вжик, — пули засвистели, срезая стволики кустарников, подернутые инеем, придорожные елочки, укутанные снегом. Запах свежести и хвои стремительно погнался за десантниками. — Вжик, — у самого уха.

— Эй, Гансы! Мы так не договаривались. Достану, надеру задницу.... Черт, меня ранило! Джимми! Ты где? Помоги...

Коллинз пробежал еще несколько десятков метров в глубь леса, остановился от нестерпимой боли. Спину жгло, будто дотронулся кожей до раскаленной плиты. Сжал зубы, чтобы не стонать, лицо перекосилось, потекли слезы. Он понял, что теряет силы. Пошатываясь, сделал несколько шагов к огромной мачтовой сосне, навалился грудью. Пальцы разжались, карабин упал к ногам. Гарри на мгновение стих. Что-то теплое и липкое текло по рукаву куртки, капало на снег. — Это моя кровь, — содрогнулся он. — Я ранен...! — Чтобы не упасть от нахлынувших чувств жалости к себе, он обхватил руками шершавый могучий ствол. Медленно запрокинул голову, посмотрел вверх, кого-то выискивая, прошептал: — Боже! Умирать глупо...

— Гарри! Я здесь! — Блейт спешил на помощь другу, карабин с прицелом держал наперевес. Перескочив валежину, бросился напрямик через густой кустарник на зов товарища. Увидел Коллинза под сосной, обрадовался, подбежал. — Куда тебя? Ты будешь жить, Гарри! Давай, перевяжу.

— Джимми! — губы Коллинза дрожат. — Джимми....Дружбан....Я рад. Где ты так долго пропадал? Я умираю. Посмотри сзади. Рука онемела, не поднять.

— Гарри, терпи. Задело выше правой лопатки. Только мясо срезало. Сделаю укол и перевяжу. Ты не поверишь! У меня есть ампула морфия. Ты будешь жить, Гари! Ты еще получишь орден 'Пурпурное сердце' за убитого боша. Я тебе своих припишу, тогда наверняка. — Блейт быстро достал из индивидуальной аптечки ампулу, снял колпачок и всадил обезболивающий наркотик другу в бедро. — Теперь опускайся осторожно на снег, перевяжу. Санитаров нет. Их вчера боши перебили.

— Подожди, Джимми, передохну. ...Смотри, командир бежит. Эй, лейтенант! — прохрипел Коллинз. — Лейтенант Харигер?

Офицер оглянулся, услышав стон десантника.

— Меня ранило, лейтенант. Ухожу в сторону...Мне жаль...

— Давай назад! Отходим! — Харигер крикнул на ходу, побежал дальше, оставляя на снегу глубокие, размазанные следы. — Много раненых, — огорчился мысленно офицер. — Даже разгильдяй Коллинз подставился. Может комбат прав, зря полез в драку? — Обежав густой ельник, Харигер выскочил на полянку к минометчикам. Удивился встрече с лейтенантом Кафтаном. Тот, сидя на пне, с безразличным видом заряжал в обойму патроны. Рядом отдыхали минометные расчеты, несколько легкораненых десантников.

— Что такое, Кафтан? Почему не на передовой?

Комвзвода посмотрел недоуменно на Харигера, огрызнулся: — Лейтенант! Какая передовая? У них пулеметы, танки, а у меня последняя обойма. Мин нет. Надо отходить. Что сказал комбат?

— Есть приказ Дика. Смещаемся левее на пятьсот ярдов к штабу. Собирай раненых. Не дай себя окружить. Шевели копытами, Кафтан. Я к дороге и назад.

— Смит, разруливай сам. Не я начинал, — буркнул офицер.

— Да пошел ты..., — Харигер круто развернулся, побежал к месту боя.

В подлеске по левой стороне от дороги десятка три-четыре десантников, зарывшись в снег, из-за деревьев, вяло отвечали на пулеметный натиск бошей. Боеприпасы были на исходе. Немцы также не шли в атаку, что-то выжидали.

— Вот и вся рота. Неужели в этом моя вина? — застыдился Харигер. — Я же хотел, как лучше в том бою. Отводил роту в укрытие. Кто знал, что в лесу растяжки и засада? Сегодня я вступил смело в бой, не прятался. Разве мог я пропустить бошей? Это явные диверсанты. Кто-то должен был их остановить. И вновь Дик недоволен...

— Вжик, Вжик. — Пули свистят, иссекают лес.

— Будто саранча, налетевшая, поедает кукурузное поле, как у нас в Техасе, — подумал Харигер. — Черт, откуда у них столько пулеметов?