Чужой для всех. Книга 3. - Rein Oberst

Десантники притихли, как мыши. Смотрят в рот комбату, ждут указаний.

— Остаются два выхода...

— Сэр, есть связь! — воскликнул неожиданно радист. Белозубая улыбка осветила чумазое лицо. — Я заменил батарею. Я починил аппарат.

— Давай! — оживился капитан, перехватил увесистую трубку. Дунул в микрофон, заговорил: — На связи капитан Уинтерс. Что? Не слышу...

— Минометы! Ложись! — донеслось снаружи.

Офицеры попадали, образовали кучу-малу. Пронзительный свист над ними. Тела сжались, замерли. Хлопок. Содрогнулась рядом земля. Комья снега, дерна, осколки проносятся ураганом сверху. Хлопок, еще хлопок. Мины ложатся густо, рвут крутой берег. Тяжелая, прогорклая взвесь серой шапкой нависает над вторым американским батальоном. Трудно дышать. Еще труднее выжить. Стоны, искалеченные тела, кровь на снегу.

— Сэр! Говорите громче. Не слышно! — надрывает глотку Уинтерс, упираясь каской в бруствер. Палец до боли давит козелок уха. — ...Есть, сэр, прибыть к вам... Есть, понял... Есть, оставаться на местах, готовиться к бою...

— Вот и все, — выдохнул комбат. Расправил плечи. Комья серозема шуршат по куртке, осыпаются вниз. — Страшно?

Десантники поднимаются, насупились. Минометная атака сместилась к первому батальону.

— И мне страшно! — Улыбка комбата расползается на все лицо: грязное, щетинистое, повеселевшее. В глазах сумасшедшинка. — Война — это ад! Здесь всем страшно, даже чертям. Тут мы сжигаем жир наших душ. Понятно, салаги?

— Понятно, сэр! — ответил бойко за всех офицер, с живыми, выразительными глазами.

— Лейтенант Спирс? — Уинтерс ткнул пальцем в грудь десантника.

— Так точно, сэр. Командира 1-го взвода 5 роты. — Взводный попытался встать.

— Сидеть. Я тебя узнал. Принимаешь 5 роту.

— Есть, сэр, принять 5 роту.

— Готовься к бою. Собери минометные расчеты, достань хоть два десятка мин. Полковник Синк в двух километрах отсюда. Я иду к нему. Держи связь. Одно отделение пойдет со мной. Жду его внизу у озера. Выполняй...

— Есть, сер.

Дик выглянул из воронки. Белоснежный берег превратился в раскуроченное, с глубокими опаленными язвами, поле. С разных сторон доносились стоны раненных, возгласы о помощи. Кое-где появились санитары. Остатки роты Изи подползали к ним.

— Офицер, выполняй приказ! — выдавил жестко Уинтерс. Не оглядываясь, не прощаясь, выскочил из воронки. Мгновенная оценка высоты обрыва, толчок, собранное тело летит вниз. За ним прыгают десантники отделения.

— Все в сборе?

— Так точно, сэр.

— За мной.

Группа американских солдат побежала вдоль берега. Редкий туман, лежащий над молочным озером, скрывал их от противника. Боши могли находится в южном лесу. Тренированные парашютисты шустро двигались в кожаных берцах по свежему, хотя и глубокому снегу, радовались спасению. Они понимали, что в штабе полка находиться безопаснее.

— Раз, два. Раз, два. Нога в ногу, след в след,— бежит десантная группа.— Не отставать! — подгоняет командир отделения.

— Стой! Кто идет? Пароль! — неожиданный окрик прерывает движение.

Десантники тормознули, схватились за оружие.

— Капитан Уинтерс, к командиру полка.

Из укрытия, вырытого в склоне, показалась каска, затем голова темноликого сержанта. Взгляд настороженный, пристальный, боязливый.

— Сержант,— рявкнул Уинтерс, — не шлюшку выбираешь в притоне. Веди к полковнику Синку, немедленно.

— Сэр, я вас узнал, — глаза сержанта теплеют. — Вы были инструктором в 42 году в Камп Крофте, Южная Каролина.

— Тогда, в чем дело? — Уинтерс приблизился к блокпосту.

Афроамериканец оперся о бруствер, выскочил из окопа. Карабин прихватил с собой. Не представляясь, произнес смелее: — Сэр! Получен приказ. Всех прибывающих в штаб, независимо от должности, звания, основательно проверять. Боши выбросили ночью десант, переодетый в нашу форму.

Уинтерс в гневе заскрипел зубами, выдавил: — Проверил, сержант? У меня на заднице шрам от бейсбольной биты. Показать? Я играл за сборную колледжа Франклина и Маршала.

— Спасибо, сэр. Я вижу, что вы не бош, проходите. Штаб за поворотом. Полковник ждет вас. Он тяжело ранен, не задерживайтесь...

— Этого нам еще не хватало, — буркнул капитан. — За мной. — Шагнул вперед, задел грубо плечом сержанта.

Десантник устоял, снес оскорбление. В ответ на улюлюканье, убегающих шутников, прокричал: — В следующий раз у меня будет плохое зрение, — и выбросил негодующе средний палец.

Пробежав метров двести, группа оказалась в маленькой бухточке, скрытой от противника высоким, отвесным берегом. По центру размещалась палатка командира полка, чудом уцелевшая, наспех поставленная. Ближе к крутому обрыву располагалась палатка с красным крестом. Вокруг нее толпились раненые, много раненых. Кто не мог стоять, тот сидел или лежал на снегу. Санитары, их явно не хватало, оказывали помощь. Торопливо кололи морфий, перевязывали раны.

— Нога! Моя нога! Где моя нога? — вдруг вырвался истошный вопль из груди одного несчастного. Десантник метался в агонии. Его придерживали двое товарищей.

— Во имя отца, сына и святого духа... Аминь! — капеллан перекрестил тяжелораненого, наклонился, промолвил вкрадчиво: — Терпи, сын мой. Терпи. И молись. Господь поможет. Я буду молиться за твое спасение...

Комбат скривился, мельком подумал: — Человек двести собралось. Это все что осталось от третьего батальона? Что с Никсоном?

— Привет, Дик! — окликнул Уинтерса офицер связи у палатки командира, обрадовался встрече, подскочил. — Ты смотри, что творится? Я видел их в бинокль. Боши в нашей десантной форме. Рожи злые, решительные. Как воевать, Дик? — глаза офицера округлились до размера пивного бирдекеля. — Это неописуемая наглость! ...Тут же, приказ сверху. Проверять всех на идентичность и соответствие. Я понимаю..., но не настолько, чтобы...

— Да...? — прохрипел Дик. — Располагайтесь, — кивнул солдатам сопровождения. — Бенни, иди к чертям! Не до тебя. Спешу к полковнику.

— Понимаю. Ему не позавидуешь. Хорошо, что навылет. Давай, — хлопнул Уинтерса по плечу. Если удастся, еще поговорим?

Дик удивленно взглянул на капитана, съязвил: — Ты потерял свой шейный платок.

— Что? — смутился связист, чувствуя, как щеки становятся пунцовыми.

Уинтерс этого не видел, скрылся в палатке.

Командир 506 полка лежал на матрасе из елового лапника, укрытый шерстяным армейским пальто. Возле него суетился офицер-медик. Влажной салфеткой промокал кровь на губах, поправлял повязку.

Уинтерс изумился бледностью и худобой лица полковника, глубинами лобных складок. Особую тревогу вызвало поверхностное, хлюпающее дыхание.