Стезя и место - Евгений Красницкий

– Устроили тут игрища… – Арсений оглянулся на своих ратников. – Савелий, пошел за десятником! Вы двое! Что, так и будете пешедралом таскаться? Пошли на дорогу коней ловить! Мальцы… э-э, Михайла, вы пошустрее, смотайтесь по кустам – наших двоих не хватает, может, раненые где-то лежат. Давайте, давайте, некогда!

– Демка, видел, ноги из куста торчали? – Мишка указал в ту сторону, откуда они пришли. – Глянь: кто там? А мы с Максимом в эту сторону смотаемся. Максим, пошли, ты у берега, я чуть глубже!

Первого убитого Мишка нашел почти сразу, но это был журавлевец, видимо получивший смертельное ранение еще на дороге, но сумевший заехать в заросли ивняка. Только здесь он свалился на землю, так и не выпустив из сведенных судорогой пальцев повод. Еще дальше, на маленькой прогалине, вся земля была изрыта копытами коней и залита кровью. Тут же лежал убитый конь и ратнинец в разрубленном, словно арбуз, шлеме. Действительно, журавлевцы использовали в бою подлый прием – сначала рубили по голове коня, а потом добивали упавшего всадника. Следы конских копыт уходили с прогалины в сторону дороги – связываться с людьми Егора журавлевец не стал. Еще через несколько шагов – опять истоптанная земля и поломанные кусты, но ни убитых, ни раненых не обнаружилось. Мишка собрался уже идти дальше, когда услышал свист Максима: «Ко мне!»

У самой воды сидел на земле ратник Леонтий, бледный от потери крови, с ногой, перетянутой почти у самого паха ремешком. Максим копался в переметной суме убитого коня, видимо, в поисках перевязочного материала. В передней луке седла завяз клинком меч, скорее всего, именно передняя лука и спасла Леонтия от более глубокой раны, а может быть, и от потери ноги.

– Нашел, чем перевязать?

– Угу… – Максим как раз вытащил из переметной сумы сверток чистого полотна.

– Давай перевязывай, а я коня приведу, тут рядом.

Когда отроки вернулись на полянку, ведя в поводу коня с раненым ратником Леонтием, Мишку еще слегка мутило – пальцы журавлевца, сведенные судорогой на конском поводе, пришлось обрубать журалевским же мечом. На полянке оказался один Демьян, охранявший сваленные на земле доспехи и поддоспешники.

– Давайте на дорогу, все туда ушли, – сообщил он. – Немой Захара прислал, в лесу чуть ли не десяток этих шляется, Немой еле отбился. Собирайте доспех, пойдем ловить.

Немому, по всему было видно, действительно пришлось не сладко – конь чужой, на щите несколько отметин от рубленых ударов, правая штанина и сапог залиты кровью, но, кажется, не своей. Сохраняя совершенно невозмутимый вид, Немой указал пальцем на самострел Варлама и требовательно мотнул головой назад, туда, где сутулился в седле, в очередной раз обиженный, урядник пятого десятка. Мишка кинул ему оружие и призывно засвистел, подзывая Зверя, из леса донеслось ответное ржание.

– Что с Иннокентием и Захарием?

– Там… – Варлам махнул рукой в сторону леса. – Кешка в седле плохо держится, я Захара к нему отправил. А на тебя, – Варлам зло зыркнул в сторону Демьяна, – я господину сотнику пожалуюсь… на урядника руку поднял…

– Да хоть князю! – Демка презрительно сплюнул. – Понадобится, так и вовсе убью!

– Вернемся – выгребные ямы чистить пошлю! – пригрозил Варлам.

– Ага! С тебя и начну, как с самого вонючего куска! – не остался в долгу Демьян.

– А ну хватит собачиться, мелкота! – прикрикнул на отроков Арсений. – Давайте-ка по коням, вон уже и десятник пришел.

Егор действительно вышел на дорогу, сильно хромая и держась за стремя ратника Савелия.

– Ну что у вас тут? Все живы?

– Андрон и Евсей убиты, Леонтий ранен, остальные воевать способны! – доложил Арсений. – В лесу примерно с десяток журавлевских людей и главарь их. Вот Андрюха восьмерых, говорит, насчитал, и трупа главаря нигде не видно, а он приметный – в нурманском шлеме. Надо ехать искать. Коней вот наловили, наших-то больше половины побито…

– Сучье вымя, ну до чего народ подлый… – зло пробормотал Егор, потом начал раздавать указания: – Так, Андрюха, показывай, где ты их последний раз видел. Мальцы, наперед не лезть, если получится, стреляйте из своих игрушек, только нас не зацепите. Все, вперед!

След журавлевцев нашли быстро – десяток, или чуть больше, конных уходил вверх по течению Кипени напрямую через лес. Сначала продирались через кусты и ельник, потом пошло легче – сосняк без подлеска, перешли на галоп. Мишка с тревогой раздумывал над тем, что у четверых отроков (включая и его самого) из всей защиты только шлемы на головах да щиты на левой руке – напяливать мокрый поддоспешник или кольчугу прямо на рубаху никому и в голову не пришло. Впрочем, в случае чего от мечей журавлевцев не спасла бы и кольчуга.

Постепенно стало заметно, что отроки могут двигаться быстрее ратников – их кони несли меньший груз. Мишка догнал Егора и предложил:

– Мы можем быстрее скакать, пусти нас вперед! Догоним, отвлечем внимание, может быть, задержать хоть немногосможем.

– Я сказал: вперед не лезть! У них и так кони заморенные – от острога сюда доскакали, потом через брод шли, а у нас свежие. Догоним!

– Да у нас же половина коней от них оставшиеся, какие же свежие?

– Не лезть! Что непонятно?

Сказано было таким тоном, что Мишка предпочел не спорить, тем более что на открывшейся полянке обнаружилось место, где журавлевцы делали остановку – на земле валялись окровавленные тряпки, куски коры и обрезанные ножом палки (видимо, перевязывали раненых и накладывали лубки на переломы), вся земля была истоптана конскими копытами.

Мишка поравнялся с отроками и распорядился:

– Если будут уходить, вырываемся вперед и стреляем в спины, если развернутся для боя, уходим в сторону и спешиваемся, стреляем с земли.

– Десятник приказал: вперед не лезть! – тут же заупрямился Варлам.

– Ну и не лезь, стратег хренов!

Кони устали, и в конце концов пришлось перейти на шаг. Мишка снова подъехал к Егору.

– Ну хоть на разведку пусти! У меня и у Демьяна кони с утра простояли, не устали совсем. У людей Журавля скотина тоже не железная, должны же они где-то остановиться. Не дай бог, на засаду нарвемся!

– Нет! И не приставай больше!

Был, конечно, соблазн не подчиниться и уйти вперед самовольно – ратники на уставших конях не догнали бы, но Мишка все же решил не лихачить – опыт конных погонь у него ограничивался лишь чтением вестернов да исторических романов. К тому же было понятно, что Егор прекрасно помнит, как досталось ратникам десятка Луки, взявшим весной Мишку в дозор, и подставлять мужика не хотелось.

След пересек неширокий, в пару шагов, лесной ручеек и резко свернул в сторону, почти сразу стала ясна и причина этого – один из раненых умер. Сжечь тело, как требовали языческие обычаи, журавлевцы по понятным причинам не могли, везти его с собой почему-то не захотели и устроили почти христианское погребение – опустили умершего в русло ручья и обрушили на него подмытый водой берег. Вода все равно размоет землю, и зверье доберется до трупа, но просто так бросать умершего журавлевцы, видимо, не захотели.