Наше дело — табак - Илья Рясной

— Сложно все это, доктор Гутман, — произнес Шамиль с сомнением. — Сложно.

— Согласен.

— Есть более простые решения.

— Хочется надеяться.

— Есть, — заверил Шамиль. — У хорошего игрока всегда туз в рукаве. А я ведь игрок неплохой, — улыбнулся Шамиль.

Он прошелся по кабинету — тяжеловат стал, пополнел, заматерел, но в нем по-прежнему ощущалась дремлющая яростная сила, готовая выплеснуться в любой момент.

На столе зазвонил телефон. Шамиль взял трубку:

— Слушаю вас.

— Это прачечная?

— Что?!

— Извините.

— Идиоты! — Шамиль бросил трубку. Потом на миг задумался, пытаясь поймать убегающую мысль.

— И понял все, когда уже было поздно, — по ушам резко и больно ударило…

Стекла разлетелись, как осколки гранаты…

Глава 11

МЫ ТЕПЕРЬ ДРУЗЬЯ!

Скандал в области разрастался. Вслед за первой прошла вдогонку вторая передача про Полесск, нисколько не грешащая таким недостатком, как объективность. Руководство УВД области открыто упрекали в связях с криминальным миром. Генерал слетал в Москву, вернулся оттуда злой, в сердцах устроил всем разнос. Потом уединился с Ушаковым.

— Будем ждать гонцов, — сообщил Шаповаленко. — Из Главного управления по борьбе с организованной преступностью на следующей неделе прилетает начальник одного из отделов. А с ним инспектор из Главного организационно-инспекторского управления. Будут решать, казнить нас или миловать.

— И что решат? — спросил Ушаков.

— Будем отбиваться, — помрачнел генерал.

— Какая вероятность, что Москва встанет на сторону нашего УБОПа?

— Неизвестно. Там ничего не поймешь — все мутно и странно.

— Игры, игры… Угробят область, — покачал головой Ушаков. — С такими областными правителями тут лет через пять немцы править будут.

Лет пятнадцать назад предположить подобное можно было только в бреду — и то наедине с собой. С девяностого года вопрос о передаче области ФРГ благодаря российским политикам определенного толка, бормочущим о необходимости вхождения в цивилизованный мир и в связи с этим о неизбежной раздаче Россией своих территорий, перешел в практическую плоскость. Курилы, Полесск — много еще чего им хотелось отдать, чтобы заработать сдержанную похвалу мирового сообщества. Гигантские деньги, жизненные интересы сверхдержав — все было перемешано в этой игре. «Общемировым» мышлением Россия, к счастью, вовремя переболела, и теперь пришла пора считать потери и вспомнить о своих давно забытых интересах. И тогда стало ясно, что Полесская область, самая западная, оказавшаяся в изоляции от остальной территории страны, имеющая важнейшее стратегическое значение, медленно дрейфует от России.

Экономика области опутана кредитами, немецкий капитал рвется в промышленность, захватывая системообразующие отрасли, что не так сложно в условиях невиданного ранее казнокрадства и мздоимства. Идет постепенное нарастание германского влияния, точно так же, как наращивает влияние Турция в Крыму, Япония на Курилах. При трезвой оценке становится очевидно, что все направлено в конечном итоге на одно, и однажды прозвучит волшебная фраза: «Было ваше, стало наше!» Потому что в мировом сообществе, как и в беспредельной зоне, слабого, не вписывающегося в их малину, под завывания о правах личности тут же поставят в позу и опустят со всем цинизмом, предварительно вывернув карманы и выдернув с кровью золотые коронки. Так было всегда и так будет. Только замороченные либеральными тележурналистами обыватели не верят, что такое может быть, а верят, что весь мир обожает Россию и русских, что на земле идет не борьба за собственные интересы, не дележ территорий, сфер влияния, рынков сбыта, как в обычных мафиозных разборах, а широкое международное сотрудничество, где человек человеку брат и готов снять для ближнего последнюю рубашку. Люди обычно не верят в плохое, пока не происходит страшное.

После бомбежек Югославии, после того, как страны НАТО поставили суверенное государство на колени «томагавками», дав возможность албанцам устроить в Косово кровавую резню сербов, а потом вдоволь торговать наркотиками и оружием в самом центре Европы, «цивилизованным» государствам страшно нравится строить далеко идущие планы. Всем хочется прокатать безотказную косовскую схему: этническое меньшинство заявляет о своих правах и притеснениях со стороны центра, идут волной теракты, перерастающие в вооруженные выступления, с целью подавления беспорядков вводятся войска, естественно, при борьбе с террористами в ход идет тяжелое вооружение, страдают мирные люди — логика войны в том, что она, подлая, не щадит никого. И поднимается дикий вой о нарушении прав человека. После этого ввод миротворцев, если надо, с предварительными точечными, а то и ковровыми бомбардировками страны, уничтожением жизненно важных объектов. Результат — фактическое расчленение суверенного государства.

В Югославии данная схема сработала. В России пока нет, благодаря тому, что бороздят еще подо льдом Северного Ледовитого океана русские ядерные подлодки, стоят на боевом дежурстве стратегические ракеты и остатки сил противовоздушной обороны. И мировое сообщество Чечню проглотило. Но это сегодня. Завтра Запад надеется получить то, чего не мог добиться все века противостояния с Россией, — подавляющее военное превосходство, при котором можно будет бомбить города, не боясь получить сдачи. Вот тут и пригодится обширная немецкая община в Полесской области. И сегодня немцы из Поволжья и других регионов активно заселяются сюда, стремясь на землю предков. Пусть большинство из них и не мыслят себя вне России и ни в какие политические игры встревать не собираются, но однажды в час "Ч" обязательно найдутся такие, или подпитанные западными деньгами, или оболваненные, сумасшедшие, или просто обычная агентура противника, которые кинут клич, который звучал уже не раз перед большой кровью:

— Россия, вон отсюда!

И начнется ад.

Поэтому любое обострение ситуации, нагнетание проблем в Полесской области для страны крайне опасно;

И Ушаков, и другие сотрудники силовых структур отлично понимали это.

…Зашевелилась не только милиция. Ушакову стали названивать знакомые из областной администрации и как бы невзначай наводить справки — что, как и чем кончится.

Заместитель прокурора области тоже, позвонив утром по телефону, долго расспрашивал начальника уголовного розыска: как дела обстоят, что он об этом всем думает?

— Велика сила искусства, — ответил на это Ушаков. — Одной телепередачи хватило, чтобы наше болото расшевелить.

— Ладно, это все политика. Лев Васильевич, у меня ходатайство от адвокатов Петра Смагина об изменении меры пресечения, — проинформировал заместитель прокурора. — Основания для содержания под стражей там слабоватые.

— Ну так отпускайте, — сказал Ушаков.

— Ты серьезно?

— Серьезно… Только день подождите…

Азбука сыска — если не можешь посадить, сделай вид, что отпускаешь. А Ушаков умел делать хорошую мину при плохой игре.

Договорились отпустить Дона Педро на следующий день. Следователь областной прокуратуры подъехал в УВД и ждал, пока Ушаков в своем кабинете с глазу на глаз беседовал со следственно-арестованным.

Тот уже пообвыкся со своим новым положением. И руки за спиной при передвижении держал без напоминаний. Многочисленные свидания с адвокатами его обнадеживали, Но Ушаков быстро опускал ему настроение.

— Ну, что скажешь? — спросил начальник уголовного розыска

— Что не виноват, — пожал плечами Дон Педро. Он уже язык стер, повторяя одно и то же.

— А если вдруг я поверю тебе? Дон Педро усмехнулся:

— Когда вы кому верили?

— Верил. Бывало, люди, которым я верил, меня обманывали… Теоретически я тебе верю. Представляешь, оковы стальные падут, засовы рухнут. Ты выходишь на свободу. И что?

— Я скажу спасибо. — Дон Педро жадно облизнул губы.

— Только вопрос остается открытым — кто убил Глушака?

— Я не знаю. Сколько можно повторять? — Дон Педро сидел на стуле, и каблук его ботинка выбивал быструю нервную дробь по паркету.

— Правильно. Ты не знаешь… Поэтому, хоть ты и поколебал мою уверенность в том, что замешан в убийстве, но мне нужен кто-то, кто ответит за все это. А ты подходишь для такой роли.

— И вы будете держать за решеткой невиновного?

— И еще в суд отправлю. И осудят тебя, — хмыкнул Ушаков. — Короче, имеешь шанс выйти. Но при условии — мне нужен реальный кандидат.

— Реальный?

— Да.

Дон Педро сжал кулаки. Помолчал. Потом воскликнул:

— Отрежут мне язык!

— Ты за свою свободу беспокойся. То, что скажешь, туги умрет.

— А вы знаете, зачем Глушак в Германию летал?

— Искать концы денег «Квадро», — сказал Ушаков.

— Вот именно. А как он мог их найти?