Кризис - Александр Хинштейн

В армии Рохлин обладал авторитетом колоссальным, то есть опасность представлял для Кремля серьезную. Кроме того, именно он инициировал объявление Ельцину импичмента. Специальная комиссия Госдумы приступила к работе в конце июня 1998-го. А в ночь со 2 на 3 июля Рохлин был застрелен у себя дома. Суд решил, что его убила собственная жена. Если даже это и так, лучшего подарка Кремлю трудно было себе представить

К началу 1998 года неплатежи в бюджет составляли 500 миллиардов деноминированных рублей. (1 января 1998-го в стране прошла новая деноминация — прежняя тысяча превратилась в рубль.)

Для того чтобы выбивать налоги у крупного бизнеса (тех самых эффективных собственников!), правительству пришлось создавать даже специальный орган с грозной аббревиатурой ВЧК: Временная чрезвычайная комиссия. Но и это помогло не сильно. Эффективные собственники по-прежнему предпочитали уводить деньги в оффшоры. К концу года размер неплатежей вырос до 800 миллиардов.

Впрочем, помимо отсутствия четкого государственного курса и мало-мальски внятной финансовой политики, тому имелось еще одно веское объяснение — дефолт.

И вот о нем следует поведать поподробнее…

Медный бунт

О Медном бунте 1662 года знает каждый школьник. Со времен уроков истории все мы помним, что эти народные волнения были вызваны безголовой политикой царя Алексея Михайловича, решившего залатать прорехи в казне массовым выпуском медных денег.

Более обстоятельный разговор об этих событиях нам еще предстоит, посему остановимся лишь на одной детали — кто и как наживался на этой злосчастной медной эмиссии.

Понятно, что себестоимость меди дешевле серебра раз эдак в 60. Никакой системы защиты люди в те времена еще не придумали, так что чеканить новые монеты мог любой желающий, если, конечно, не боялся положенной за это смертной казни.

Историки утверждают, что такие смельчаки находились повсеместно, но самыми рьяными оказались родственники и приближенные государя — им-то уж точно опасаться было нечего…

Монетным двором заведовал думный дворянин Матюшкин, женатый на царевой сестре. Вот он, объединившись с другими влиятельными сановниками — главой правительства боярином Милославским (тестем самодержца), окольничими Ртищевым и Хитрово, богатейшим московским купцом Шориным — и наладил массовый выпуск поддельных денег.

По качеству боярская «неучтенка» мало чем уступала полноценной монете, благо производилась на том же дворе. Зато количество ее побило все рекорды.

Сколько в точности было начеканено левых медяков — одному Богу известно. Ясно, что речь шла не о сотнях и даже не о тысячах — работали мошенники не покладая рук.

Дальнейшее общеизвестно. В России вспыхнула невиданная инфляция. Если в 1661 году за серебряный рубль давали два медных, то в 1662-м — уже восемь. Потом — десять. Потом — семнадцать.

Алексей Михайлович Тишайший (1629–1676) — царь с 1645 г.

Из энциклопедии: «"Тишайший" (лат. clementissimus) — почетный титул латиноязычного происхождения, означающий "тишину" (спокойствие, благоденствие) в стране во время правления государя». Говоря откровенно, особого спокойствия в период его правления на Руси не было: воевали беспрестанно — то с Турцией, то с Польшей, опять же бунты: Медный, Соляной и пр. Видимо, речь, скорее, идет о личных качествах Алексея Михайловича: незлоблив, патриархален, не жесток, ну типа Брежнева на троне. Экономика при нем развивалась не спеша, без рывков и прорывов, но тихой сапой все же шла в горку, и много было заложено полезного для последующих петровских реформ

Запахло голодом. Страна нищала, а кучка бояр и окольничих только радостно потирала руки да подсчитывала барыши. Знакомая картина, верно?

И в конце концов народ не выдержал. С этого и начался Медный бунт. Собравшуюся толпу особенно впечатлили расклеенные на заборах листовки, где подробно излагался механизм всей аферы и назывались имена главных злодеев[29].

Самое примечательное, что Алексей Михайлович проворовавшихся родичей и не подумал даже наказать, хотя бунтовщики как раз требовали от него выдачи «изменников-бояр». По словам летописца, государь на своего премьер-министра и тестя лишь «посердился».

Так что отделались махинаторы исключительно легким испугом да некоторым ущербом в виде сожженных толпой домов.

Больше всего досталось купчине Шорину. У него разгромили еще и лавки со складами, впрочем прибыль от медных афер с лихвой покрывала любые убытки[30]…

…Прошло три с лишним века, и история сделала круг. Все повторилось в точности как и прежде — разница только в деталях.

На смену боярам и окольничьим пришли министры и банкиры. Место фальшивой меди заняли ценные бумаги.

Они, правда, были не поддельными, а самыми что ни на есть настоящими. Однако по степени нанесенного стране ущерба ни одна фальшивка с ними сравниться не может.

Назывались эти бумаги ГКО: государственные краткосрочные обязательства.

Это был еще один способ быстрого обогащения за казенный счет и вновь патетично объясняемый нехваткой денег в бюджете.

Начиная с 1993 года правительство как бы брало у коммерсантов взаймы, выдавая долговые расписки — те самые ГКО. В принципе ничего криминального в этом нет: даже в советские времена власти принудительно заставляли население подписываться на всевозможные заемы и покупать облигации госзаймов.

Но эти бумаги были особыми. Во-первых, получить их могли далеко не все — размер минимального платежа ГКО надежно отсекал от золотоносного ручейка любую безденежную шелупонь. А во-вторых, доходность облигаций составляла от 100 % годовых; на каждый вложенный миллион кредитор через год получал уже два.

При этом росла доходность чуть ли не ежемесячно, в геометрической прогрессии, намного опережая даже чудовищную инфляцию.

Финансовые масштабы этой затеи говорят сами за себя — за 5 лет существования ГКО в бюджет было привлечено примерно 18,6 миллиарда долларов. К середине же 1998-го — под финал — сумма накопленного госдолга составляла без малого $ 72 миллиарда. То есть за каждый доллар, ссуженный казне, отдавать следовало уже четыре.

При таких прибылях (есть еще мудреное словечко «ликвидность»!) банки потеряли всякий интерес к внутреннему кредитованию. Какой смысл вкладывать средства в промышленность или бизнес, если выручишь ты максимум 10–15 % годовых. Лучше на те же деньги закупить гэкэошек, и побольше!

Очень быстро смекнули это и иностранцы. Западные инвесторы толпами устремились в Россию, нигде в мире не было больше второго такого поля чудес: вечером зарыл золотой, утром откопал уже два.

Счетная палата, которая через пару лет будет проверять законность рынка ГКО, придет к однозначному выводу:

«Цена, по которой государство привлекало финансовые ресурсы на аукционах, значительно превышала цену, обусловленную текущими рисками, уровнем инфляции, темпами роста курса доллара США и другими финансовыми показателями… Нерезиденты, вкладывая валюту в покупку облигаций, длительное время получали значительный гарантированный валютный доход фактически без риска. Это наносило ущерб экономической безопасности России и выкачивало валюту из российской экономики».

Не надо быть великим экономистом, чтобы понять — ко всему прочему ГКО провоцировал рост инфляции. Деньги крутились не в реальном, а в виртуальном секторе экономики.

И уж тем более очевидно, что это была натуральнейшая пирамида, отличающаяся от «МММ» или детища Чарльза Понци лишь тем, что придумало ее само же государство. А значит, подобно любой пирамиде, рано или поздно она должна была  рухнуть, похоронив под своими обломками чересчур заигравшихся вкладчиков.

Уже к началу 1998 года выплаты по ГКО превысили все доходы страны ровно вдвое. Чтобы рассчитываться с должниками, приходилось выпускать новые облигации, брать очередные кредиты, и так до бесконечности. И когда по весне банки дружно принялись сбрасывать эти дутые бумажки, пирамида угрожающе заходила ходуном.

Конечно, если бы лавочку вовремя прикрыли, надвигающегося кризиса еще можно было избежать. Но в том-то и штука, что это оказалось никому не выгодно.

Впоследствии Генпрокуратура установит, что на рынке ГКО играли как минимум 780 высокопоставленных чиновников, в том числе — два вице-премьера правительства (Чубайс и Серов), министры образования (Тихонов) и промышленности (Беспалов), 3 зам. министра финансов, зампред Центробанка, первый зам. секретаря Совета безопасности. А также — что гораздо важнее — обе дочери президента: Елена Окулова и Татьяна Дьяченко.