Золотой век предательства. Тени заезжего балагана - Дарья Кочерова

Полиция уже успела выставить вокруг святилища небольшое оцепление: внутрь пускали лишь лекарей и их помощников. Похоже, на этот раз святилище не пустовало, и кто-то был ранен.

– Что ж такое делается-то! – покачала головой дородная тётка с густо напудренным лицом, стоявшая неподалёку от Уми. – За последние два дня уже второе святилище погорело!

– Точно! – всплеснул руками худощавый мужичок с тоненькими и реденькими усами, который заискивающе посматривал на напудренную тётку. – Это всё явно неспроста! И куда только полиция смотрит?

Стоявший неподалёку полицейский услышал последнюю фразу мужичка, которую тот произнёс нарочито громче, чем следовало, и поморщился.

– Если среди вас нет никого, кто сведущ в медицине, то расходитесь давайте, нечего тут глазеть! – проворчал полицейский, надвинувшись на толпу. Остальные полицейские последовали его примеру, а двое даже сняли с пояса увесистые деревянные дубинки.

– Я лекарь, – Уми услышала неподалёку знакомый голос. – Могу я пройти?

Уми обернулась и замерла: говорившим оказался Ямада – тот самый монах-колдун, который согласился помочь ей снять проклятие. Он возвышался над толпой, и посох с медными кольцами всё так же был при нём. Что он делал здесь в такой час?

Люди зашептались, увидев незнакомое лицо: всех лекарей и их помощников в городе многие знали если не лично, то хотя бы в лицо.

– Никогда вас прежде не видела, – снова подала голос напудренная тётка. Она с подозрением сощурилась и отступила на шаг.

Ямада повернулся в её сторону, и Уми тут же нагнулась, сделав вид, что вытряхивает несуществующий камешек из сандалии. Одно неосторожное восклицание Ямады могло выдать её, а Уми нисколько не сомневалась в том, что кто-то из стоявших в оцеплении полицейских мог узнать её. Да и в толпе наверняка могли оказаться люди её отца: за последние годы дела клана Аосаки шли в гору, и многие желали присоединиться к рядам якудза. Не все эти люди знали дочь главы в лицо, но, стоило бы им услышать её фамилию, они наверняка поняли бы, кто был перед ними. А без лишней надобности привлекать внимания к своей особе Уми не хотелось. Она и так сильно рисковала, придя сюда без сопровождения в столь поздний час. Уми даже думать не хотелось о том, как будет гневаться отец, если узнает о её проделке.

– Я прибыл в Ганрю совсем недавно, – донёсся до Уми спокойный и низкий голос Ямады. – Когда-то я служил Великому Дракону, но мой учитель велел мне отправляться в мир и помогать людям.

– Так он и священник, и лекарь! – зашептали в толпе. – А с виду такой молодой…

– Если вы готовы оказать помощь раненым, то проходите, – полицейский отошёл в сторону, пропуская Ямаду к воротам. Тот поклонился и скрылся внутри: Уми только и оставалось, что проводить взглядом его широкую спину.

Полиция и впрямь не пропускала дальше ворот никого, кроме лекарей и их помощников. Прямо на глазах Уми какой-то парень пытался выдать себя за подмастерье одного лекаря с Отмели, но его быстро разоблачили и под улюлюканье толпы выгнали вон.

– Ишь, выискался тут! То же мне, лекарь, – сплюнул усатый мужичок, с пренебрежением покосившись на незадачливого парня. Тот поспешил поскорее скрыться – и зачем, спрашивается, ему понадобилось лезть на пожарище? Не иначе как хотел умыкнуть что-нибудь из сокровищ храма! Многие горожане и впрямь искренне верили в то, что в главном храме каждого святилища каннуси скрывали от посторонних глаз древние сокровища, за которые многие любители старины могли заплатить приличные деньги. Вот только Уми в эти россказни слабо верилось: собирали бы тогда каннуси деньги на содержание святилищ с прихожан, если бы прямо под боком у них хранились такие несметные богатства?

Пока Уми пыталась высмотреть хоть что-то за воротами святилища, в толпе показался невысокий седой старичок. Борода его была такой длинной, что доставала ему до пояса. Белое одеяние, а также высокая и тонкая, словно журавлиное горлышко, чёрная шапочка выдавали в нём священника. Ему не приходилось проталкиваться сквозь толпу: люди сами расступались перед стариком, выражая почтение его годам. Он шёл, опираясь на медный посох – похожий был и у Ямады, только из дерева, – а в другой руке каннуси держал бумажный фонарик.

Остановившись рядом с Уми, старичок поднял на её глаза. Яркие и проницательные, они свидетельствовали о живом уме и прозорливости, которая была свойственна поистине умудрённому жизнью человеку.

– Дочь моя, – тихо заговорил он, глядя прямо на Уми. – Я вижу на тебе отпечаток живой силы. Подсоби немного старику, будь так добра.

Уми с изумлением воззрилась на старика. О какой живой силе он говорит? И чем могла дочь якудза помочь священнику?

– Почтенный каннуси, я…

– Вот и ты! Ну и сорванец же ты, Уцува! Насилу я тебя отыскал в такой толпе! – заголосил старичок и погрозил Уми пальцем.

Его услышали все, кто стоял поблизости. Шепотки вокруг них разом стихли, и все с интересом уставились на Уми и священника. Похоже, лицо Уми стало насколько озадаченным, что какая-то девушка рядом с ней захихикала, прикрыв лицо веером. А когда Уми повернулась в её сторону, то девица смутилась и опустила глаза. Да быть не может, неужели она приняла её за мужчину?! Высокая и стройная, с аккуратно собранными в пучок на макушке волосами, одетая в простую рубаху и штаны-хакама, Уми, должно быть, со стороны и впрямь больше походила на юношу из благовоспитанной семьи, которого отдали в ученики почтенному каннуси, чем на дочь главы Аосаки-кай.

– Держись за мной, Уцува, как и полагается ученику, – заторопил Уми каннуси. Хитрый старик, он даже умудрился придумать ей имя! Уми решила немного подыграть ему и посмотреть, что из этого выйдет.

Состроив мину пойманного с поличным ученика, Уми зашагала следом за стариком. Каннуси направлялся прямо к полицейскому, мимо которого недавно проходил Ямада. Неужели он решил пробраться на пожарище?

– Вам сюда нельзя, почтеннейший, – перегородил старику дорогу полицейский. – Вы не лекарь, и потому…

– Конечно-конечно, – понимающе закивал старик. – Вот только скажите мне, разве сумеет упокоить простой лекарь потревоженных духов этого места?

С лица полицейского разом сошли все краски. Глаза его испуганно забегали.

– К-каких ещё духов?

– Разве вы не знаете, что при каждом святилище обитают духи-охранители божества? – с непритворным изумлением воскликнул священник. – Когда случаются подобные несчастья, вроде пожаров, духов