Лето волонтёра - Сергей Лукьяненко

– Дарине надо прийти в себя, – сказал я мстительно. – Просил же раньше!

– Макс, я готова.

– Поспеши! – Теперь уже Мод паниковала. – Он сразу все поймет!

Да, наверное, медлить не стоило.

Вот только как снова войти в то предсингулярное состояние… в прошлый раз меня подтолкнул Карир, но сейчас его нет, он на Трисгарде, ничего не помнящий о своем могуществе, мамочка кормит своего поросеночка из ложечки, а он пускает сопли и…

Я поднял руку и потер лоб – там, где вредный Высший меня обслюнявил.

Вселенная повернулась вокруг меня, и на миг я стал ее центром.

Нет, не я.

Снова я-мы.

Я-мы сливаемся, это болезненный короткий процесс, когда наши сознания складываются воедино и умножаются друг на друга.

На этот раз все чуть проще, надо только привыкнуть к мысли, что Карира с нами нет.

Но есть эхо его присутствия, легкий отпечаток сознания, затаившийся в нас, и это помогает.

Я-мы осматриваю пространство вокруг.

И чувствую встречный… взгляд? Нет, не так. Встречный интерес. Любопытство. Настороженность. Уверенность в своей силе.

Тот, кого зовут Мир… впрочем, это не имя, это что-то среднее между должностью и званием, место в иерархии Прежних.

Он уже здесь. Он изучает глайдер непринужденно, будто держит его на ладони.

В каком-то смысле так оно и есть.

Его нет здесь в физическом облике, и одновременно он есть – исполинская фигура, парящая среди звезд. Я-мы можем воспринять его лишь так.

Исполин в пространстве и глайдер на ладони…

И ладонь стремительно сжимается.

Я-мы завершаю слияние.

Я обретаю целостность и понимаю, что все будет еще сложнее, чем я думал.

Но выхода нет.

И я возникаю в пространстве напротив Мира. Между нами медленно разгорается вспышка взрыва и разлетаются куски раздавленного глайдера.

Это не важно, потому что я заранее убираю из пространства Мод и Мар, а глайдер мне больше не нужен.

«Кто ты?» – произносит Мир.

«Макс», – отвечаю я.

И наношу удар.

Глава восьмая

В этот раз все иначе, не как в схватке с Икаром.

Наши физические формы реже тумана, наши тела простираются на тысячи километров. Настоящие мы сокрыты: Мир в гнезде многомерного пространства, я в плоскости.

Но если посмотреть со стороны – и я каким-то образом смотрю, будто меня унесло на миллион километров от точки поединка, – то туман обретает плотность, и можно увидеть две парящие исполинские фигуры.

Мир – смуглый, статный и одновременно изящный. Прежние любят красивые тела. Странно лишь то, что в Мире сочетаются и мужские, и женские черты. Его тело мерцает, непрерывно преображается, то меняя пол, то застывая в каком-то неестественном смешанном состоянии.

А я в облике Миланы, стройной обнаженной девушки.

Иллюзии нашего разума или изменившаяся реальность?

Не знаю.

Я бью в Мира потоком жесткой радиации, его призрачное тело распадается и снова срастается. Он отвечает точно такой же атакой, мне развеивает руку, но она собирается вновь.

Это даже не проба сил, это аналог пренебрежительной ухмылки в лицо противнику. Мы размышляем, кружа в пустоте.

«Чего ты хочешь?» – спрашивает Мир.

«Вернуться в свою реальность».

«Ничем не могу помочь».

«Знаю».

Мир начинает рвать метрику пространства. Меня разбрасывает по всей системе. Часть меня оказывается рядом с кипящей вихрями поверхностью Даута. Газовый гигант крупнее и тяжелее Юпитера, хоть еще и далек от того, чтобы стать звездой. Он довольно сильно излучает, и я понимаю, что Ровиан прикрыт от Даута щитом.

Щит я тоже чувствую. Он не дает мне приблизиться к Ровиану.

Другие фрагменты откинуло к границам системы. Я вижу разгоняющийся корвет, пытающийся уйти в портал. И неторопливо настигающий его смертоносный выброс энергии.

Это проверка. Миру интересно, стану ли я защищать кораблик. Тест на сострадание, потому что сострадание – это слабость.

У Миланы нет выбора, ее смысл требует спасти экипаж.

Но я стараюсь сделать все так, чтобы у Мира остались сомнения. Я впитываю энергетический выброс и собираюсь между Миром и Ровианом. Двигаюсь, оставив Прежнего без внимания.

Мир оказывается рядом.

Его рука касается плеча Миланы. Наши частицы перемешиваются – и взрыв разбрасывает нас в стороны.

Я смеюсь.

Да, моя призрачная туманная плоть – из антивещества.

Мне кажется, это удачная шутка.

Но шутку не стоит повторять дважды, и я возвращаю материю в более привычное для этой части Вселенной состояние.

«Глупо, – говорит Мир. Он не заметил подвоха, но ничуть не уязвлен и не растерян. – Ты понимаешь, куда пришел?»

«Зови на помощь мамочку», – отвечаю я.

И убираю слабые взаимодействия там, где находится Мир.

Его внешние проявления должны исчезнуть, но ничего не происходит. Он как-то парировал удар.

Зато я ощущаю сознание Мира в своем разуме. Опять же не знаю, как он это сделал, но Мир частично соединил наши сущности и теперь стремительно пытается выкачать информацию.

Этого позволять нельзя.

Я отступаю, ускользаю от Мира, позволяя ему захватывать какие-то пустые и неважные фрагменты своей памяти. Он наступает, жадно и агрессивно. Если посмотреть издали, глазами – то призрачный темнокожий гигант положил ладони на лоб исполинской призрачной девушке, пальцы его вплавляются в плоть, он давит и давит, шагая по пустоте, тесня и сминая…

Битва с Миром не выигрывается силой или хитростью. Его сила больше, он прожил тысячи лет, в основе его личности – сотни поглощенных Прежних, тысячи Кандидатов, мечтавших о вечности, полной силы и удовольствия. Я будто слышу их вой, бушующий под главенствующим сознанием. Но разум Мира спокоен и тверд, он режет мою память, пробивает защиту. Я даже постигаю имя его главенствующей сущности – Тхе, он бросает мне его, как подачку, будто желая, чтобы я знал, кто меня уничтожит.

Мне кажется, что я испытываю страх.

И вдруг понимаю, что все это время, пока я уклонялся от схватки и защищался, та часть меня, что была Миланой, прокрадывалась к корню Мира, к его карманной вселенной.

Пространство раскрывается, расслаивается. Где-то там, в обычном мире, борются призрачные великаны – гермафродит пытается уничтожить женщину, опирающийся на свой корень Тхе терзает наше общее сознание, пытаясь его подчинить.

А здесь, в локальной вселенной, залитой голубым и желтым сиянием, парят, будто осколки стекла в калейдоскопе, тысячи и тысячи нагих тел. Вокруг – бесконечная пустота, полная света, тела кажутся застывшими и спокойными в своем вечном кружении, они ничем не связаны, это не та чудовищная мешанина из слившихся изуродованных людей, что была в корне Мод. Но я знаю, что связь есть, она просто на другом, совсем другом уровне, не