Вынос дела - Дарья Донцова

Ну а потом случилась совершенно невероятная вещь. Сталин как раз пытался дружить с Америкой, и советские гимнасты отправились за океан. Ехали на гигантском теплоходе почти две недели, рейса самолета до Нью-Йорка тогда еще не существовало и в помине. А за перелет от Москвы до Америки отважные летчики получали звание Героя Советского Союза.

Людочка оправдала надежды партии и правительства. Выиграла все, что можно, и продемонстрировала преимущество социалистического строя перед капиталистическим. Газеты наперебой брали интервью у заокеанской красавицы, и девушка бодро говорила, что цены в СССР постоянно снижаются, зарплата растет, медицинская помощь оказывается бесплатно, среднее образование получают все дети, а квартплата самая низкая во всем мире. Самое интересное, что все вышесказанное было полнейшей правдой. Единственно, что вызывало легкую улыбку, – это заявление о том, что в СССР не притесняют негров.

– И х у вас просто нет, – съехидничала одна из журналисток.

Но Людочке не зря разрешали давать интервью от лица всей команды. Живой ум моментально подсказал девушке ответ:

– Верно, но Советский Союз громадная многонациональная семья, где в любви и дружбе живут казахи, башкиры, узбеки, калмыки, грузины и евреи.

Американцам крыть было нечем, и Людочка вернулась на Родину настоящей национальной героиней. Команду везли по улице Горького в открытых автомобилях, восторженные болельщики кидали букеты, с неба сыпались листовки, и Людочкина голова сладко-сладко кружилась от восторга.

Потом началась война. Милочка была комсомолкой и патриоткой, поэтому отправилась медсестрой на фронт. Но судьба хранила девушку, ее ни разу не ранило, даже не поцарапало. Более того, именно в те страшные годы Люда нашла любовь – молодого красавца-майора Михаила Дмитриевича Иванова.

И 9 мая она встретила в Берлине, мужней женой, генеральшей.

В начале 50-х они вернулись из Германии в Москву. Иван Дмитриевич получил квартиру, Людмила Сергеевна роскошно обставила апартаменты и забила шкафы привезенным из Берлина хрусталем и серебром.

Началась счастливая жизнь, сплошной праздник: гости, приемы, театры, концерты. Шились платья, покупались шубы и драгоценности. Спорт Людочка давным-давно забросила, кинулась в домашнее хозяйство. Гигантские апартаменты убирала домработница, но готовила генеральша сама. Ах, какие пирожки и кулебяки она пекла, какие варила борщи, как запекала телятину и свинину… Голода в этой семье не знали никогда.

В конце 50-х Людмила Сергеевна спохватилась. Возраст стремительно подкатывал к сорока, а детей в семье не было. Сначала война, потом светская жизнь, не хотелось портить фигуру, возиться с бутылочками и пеленками… Но красавица понимала: все, поезд уходит, скоро мелькнет красными огнями хвостовой вагон!

Так же рьяно, как в гимнастику, а потом в домашнее хозяйство, дама кинулась в деторождение. И вновь судьба одарила царским подарком. Обычно женщины, откладывающие появление младенцев на конец третьего десятилетия, беременеют с трудом. Людочка с легкостью произвела на свет трех дочек, красавиц и умниц. Ей даже перестали завидовать, понимая, что такой вариант жизни выпадает одной бабе из миллиона: талантливая, знаменитая, богатая, красивая, любящая и любимая жена, отличная мать…

Счастье просто переливалось через край, и длилось оно не один год. Девочки-погодки подрастали беспроблемными детьми, отличницами, комсомолками. Муж медленно старился, оставаясь по-прежнему влюбленным в миниатюрную супругу. Их брак благополучно избежал всех подводных камней.

Но потом судьба решила, что хватит презентов, и захлопнула крышку сундука с подарками. Скончался Михаил Дмитриевич. В одну ночь, от сердечного приступа. Людмила Сергеевна, правда, вначале слегка растерялась, но тут же взяла себя в руки.

Похороны прошли по высшему разряду – могила на Новодевичьем кладбище, почетный караул, море венков и горячие заверения друзей: «Звони, сразу поможем».

Через месяц в огромной квартире замолчал телефон. Людмила Сергеевна поняла, что наступает иная жизнь. Впрочем, финансовые трудности не пугали. На сберкнижке нежилась тугая копеечка, на которую можно было безбедно прожить лет двести. Старшая дочь – Танечка – училась на первом курсе иняза. Вторую – Софью – Людмила Сергеевна пристроила в медицинский, третья – Алена – пока школьница, подумывала о театральном.

Потом Софочка влюбилась, сыграли пышную свадьбу. Молодой муж приехал в роскошную квартиру. По вечерам все вместе пили чай с тортом…

И диллия длилась около года и кончилась разом холодным декабрьским днем. Танечка, случайно раньше вернувшаяся домой с занятий, нашла супруга Софы в постели… Алены.

Сестра принялась плакать и приговаривать, что Тема ее изнасиловал, молодой зять закричал:

– Да ты сама постоянно передо мной кофточку распахивала!

Начался дикий, какой-то итальянский скандал с битьем посуды и разламыванием стульев.

И спуганная Таня кое-как утихомирила враждующие стороны, пообещала держать язык за зубами и велела любовникам прекратить преступную связь.

Но они не послушались. Татьяна частенько ловила возбужденные взгляды, которые они кидали украдкой друг на друга. Боясь, что в конце концов Соня прозреет, Таня рассказала обо всем матери.

Людмила Сергеевна не стала хвататься за голову и ужасаться, а приняла Соломоново решение. Взяла подаренную генералом к 50-летию роскошную бриллиантовую брошь и отправилась в исполком к чиновнице, ведавшей списком очередников на кооперативное жилье. Вопрос решился в два дня. Соня и Артем получили трехкомнатные хоромы. Добрая мать, продав пару колец, цепочек и серьги, полностью оплатила пай. Как все советские люди, Людмила Сергеевна свято верила в Сбербанк и предпочитала не трогать заначку, отложенную на черный день. Золотые же побрякушки казались чем-то несерьезным, рубли выглядели солидно и надежно.

Молодые съехали. Естественно, им понадобились мебель, холодильник, телевизор, магнитофон…

«Золотой запас» похудел еще на несколько цацек.

Потом взбунтовалась Татьяна.

– Соньке все, а другим ничего, – орала молодая женщина, – разменивай квартиру и выделяй меня!

– Но у Сонечки семья, а у тебя пока нет мужа, – наступила мать на больное место.

Таню просто перекосило от злобы. Людмила Сергеевна невольно задела кровоточащую рану. Вокруг Танюшки вертелись разные кавалеры, но дальше походов в театр дело не шло. И Танюшка была классической старой девой в полном понимании этого слова. Покраснев до свекольного оттенка, дочурка заявила:

– Потому и не могу в загс пойти, что дома постоянно кто-то есть! Не ты, так Алена! Ну какой мужик согласится трахаться со мной, когда вы за стенкой прислушиваетесь.

Людмила Сергеевна признала справедливость замечания и, вынув из комодика очередную бархатную коробочку, двинулась к уже знакомой чиновнице. И вновь крайне успешно. Танечка получила отличную однокомнатную квартирку. И опять понадобилась мебель, холодильник, телевизор… Словом, когда требования о собственной жилплощади выдвинула Алена, бархатных сундучков в заповедном ящичке осталось всего два. Впрочем, их хватило.

Огромная квартира генеральши опустела. Правда, по субботам дочери приезжали на обед. Людмила Сергеевна не слишком огорчалась, оставшись в одиночестве. Трезвый ум подсказывал – птенцам надо когда-нибудь вылетать из гнезда! Правда, иногда бунтовало сердце, глядя, как взрослые сын и дочь Марьи Сергеевны из пятой квартиры нежно целуют старушку, уходя на работу.

«Какая разница, где мы живем, – утешалась бывшая спортсменка, – главное, любим друг друга, одна семья».

Потом рухнула и эта шаткая иллюзия. Сначала Соня узнала о бывшей связи Артема и Алены. Она приехала к матери и устроила дикий скандал.

– Знаю, – визжала женщина, топая ногами, – отлично знаю, кто помогал и покрывал мерзавку, ты! Всегда любила Алену больше, чем меня. И не спорь. Мне в школу давала бутерброды с сохлым сыром, а ей с языковой колбасой.

От такой несправедливости Людмила Сергеевна чуть не заплакала и принялась нелепо оправдываться:

– Да что ты несешь, Сонечка! Просто папе давали сначала паек второй категории, а потом первой, отсюда и языковая колбаса.

– Слышать ничего не хочу про идиотские заказы, – взвыла Софа и выкрикнула: – Выбирай, или я, или эта мегера…

– Но как же, – растерялась генеральша, – она моя дочь и твоя родная сестра!

– Вот и чудно, – неожиданно спокойно отреагировала Соня, – только не удивляйся моему поведению, ты сама выбор сделала.

м, повернувшись на каблуках, она ушла из квартиры навсегда. Пару раз Людмила Сергеевна пыталась дозвониться до нее по телефону, но трубку каждый раз снимал Артем, мямливший невразумительно:

– Сонюшки нет дома, работает много.

Потом все-таки один раз генеральша попала на дочь.