Вынос дела - Дарья Донцова

– Антонина, Дарья встала?

– Так она давно уехала, – крикнула в ответ горничная, – никогда не сидит на месте!

– Ты уверена?

– А вы гляньте во двор, машины нет!

– Дома-то кто есть?

– А никого, – сообщила Тоня, – дочка ихняя с Варенькой еще в восемь в школу отправились. Аркадий их повез, а Ольга в девять отбыла…

– Ладно, – велела Таня, – ступай гладить.

Тоня быстро зацокала каблучками. Потом раздался скрип входной двери, и хозяйка сообщила:

– Пошли в кабинет, мы одни.

– Хорошо, – ответил незнакомый женский голос.

Быстрее молнии я метнулась в свою спальню. Так, значит, Таня хочет по какой-то причине скрыть от всех свою гостью. Надо во что бы то ни стало подслушать их беседу.

Кабинет расположен на втором этаже. Это угловая комната, две из стен в ней внешние, третья же примыкает к апартаментам покойного Олега Андреевича.

Надеюсь, что дверь не заперта и что там есть встроенный шкаф. Схватив с тумбочки стакан, я прокралась в спальню депутата.

Дверь оказалась открыта. Сейчас прислоню стакан к стене и прижмусь ухом, в детстве мы с ребятами так подслушивали у дверей учительской, где педсовет обсуждал четвертные отметки.

Но подручные средства не понадобились. В спальне Олега Андреевича нашлась небольшая картина, изображавшая усталых рыбаков. Елозя стаканом по стене в поисках лучшей слышимости, я сдвинула полотно и отшатнулась – прямо передо мной окошко в кабинет и как на ладони видно Таню.

Сначала я быстренько присела, боясь, что меня заметит, но уже через секунду поняла, в чем дело.

В кабинет я заходила несколько раз и никаких окон, кроме наружного, там не заметила. Зато на стене висит странная штука – матовое стекло с блестящими вкраплениями. Таня объясняла, будто данную красоту подарил Харитонову один модный экстравагантный художник, которого Олег Андреевич спас от тюрьмы.

«Закат в Венеции», ни больше ни меньше. Я еще удивилась, разглядывая данное произведение, при чем тут Венеция?

И вот теперь выяснилось, что на самом деле вещица – шпионский глаз, а рядом небольшое отверстие, прикрытое пробкой. Я потянула за колечко, и рассерженный голос хозяйки влетел прямо в ухо:

– Что тебе надо? Деньги ты ведь получила!

Женщина сидела спиной к «картине», поэтому мне была видна лишь прямая спина.

– Очень мало заплатила.

– Я теперь вдова, – пояснила Таня, – нуждаюсь в средствах, как раньше, давать не могу.

– Ладно, – легко согласилась пришедшая, – только уж извини, если язык за зубами не удержу.

– Пожалуйста, – хмыкнула Татьяна, – кстати, теперь и бояться некого, Олег покойник, так что придется тебе убираться несолоно хлебавши. И больше не надо ко мне домой приезжать.

– Ладно, – вновь покладисто сказала женщина, – сейчас ухожу, только зря думаешь, будто теперь нечего бояться. Согласна, одна твоя тайна вроде как и смысл потеряла, хотя, прикинь, какой скандал поднимется, если про Валентину узнают.

Таня нервно забарабанила пальцами по столу.

– Абсолютно никакого скандала. Валентина давно похоронена, памятник хороший стоит, цветочки растут.

– Ой, – захихикала гостья, – только не надо мне лапшу на ушки развешивать. Мы-то с тобой знаем, что к чему и что почем!

– В толк не возьму, – вздохнула Таня, – к чему ты клонишь?

– Ох, ох, ох, актриса погорелого театра, – взвизгнула женщина, – какого шута тогда мне каждый месяц почти штуку баксов платила?

– Давала не тебе, а нашей несчастной матери, – спокойно пояснила Таня.

Она явно взяла себя в руки. Щеки приняли нормальный оттенок, а руки преспокойно лежали на столе.

– Что ж от мужа бегала? – продолжала наседать дама.

– Хватит, – решительно заявила хозяйка.

Потом она твердым шагом подошла к большому барометру, висевшему над диваном, отодвинула его и отперла сейф.

– Возьми.

На стол шлепнулась довольно тощенькая пачка долларов.

– И мей в виду, – продолжила Татьяна, – в последний раз, денег больше нет, придется тебе вычеркнуть этот источник.

– Никогда, – хихикнула дама, – готовь следующий взнос, встретимся где всегда. А не принесешь, живо с грязью смешаю.

Татьяна слегка изменилась в лице, но голос ее не дрогнул:

– Делай, как считаешь нужным.

– Думаешь, смерть Харитонова все покрыла?

Таня молчала.

– Ну-ну, – осмелела совсем гостья и зашуршала бумажками: – Да здесь и пятисот нет!

– Пошла вон, – тихо, но твердо сказала Татьяна, – вон. Если б не наша мать, руки бы тебе не подала, шантажистка!

– А ты убийца и негодяйка, к тому же обманщица, – не осталась в долгу женщина.

Она легко вскочила на ноги и быстрым шагом двинулась к выходу. На пороге она притормозила, и я увидела наконец ее лицо. На меня смотрела женщина, невероятно похожая на Таню. Скорей всего, близкая родственница, впрочем учитывая слова хозяйки о несчастной матери, наверняка сестра.

– Во вторник, – усмехнулась криво сестрица, – именно во вторник, и ни днем позже, принесешь оставшуюся сумму в бакалейку ровно в час дня. Опоздаешь – пеняй на себя.

– Пошла ты, – выпалила Таня, с треском ломая пальцами карандаш.

– И мей в виду, – свистящим шепотом отчеканила шантажистка, – знаю абсолютно все, тебе даже трудно представить меру моей осведомленности…

– Убирайся, – не дрогнула вдова, – не уйдешь подобру-поздорову, кликну охрану.

– Ее у тебя больше нет, – совершенно спокойно сообщила нахалка, – я же назову сейчас только одно короткое имя – Жок!

Внезапно лицо Тани разом потеряло все краски. Мертвенная синева побежала ото лба к подбородку, нижняя губа затряслась, а тонкие красивые пальцы с силой вцепились в край столешницы. Гостья заметила успех своего высказывания и хмыкнула:

– Смотри не упади! Так что жду денюжки.

Она ловко повернулась на каблуках и через секунду бодро зацокала по лестнице. Я продолжала наблюдать за Таней. Хозяйка в неподвижности стояла у письменного стола. Потом на щеки вернулся легкий румянец. Из кармана Танюша вытащила телефон, потыкала пальцем в кнопки и мирно спросила:

– Химчистка? Проверьте, готов ли заказ № 6589. Да, да, красное кожаное пальто. Ну и отлично, сейчас приеду.

Дверь кабинета стукнула, Татьяна тоже пошла вниз. Я подождала пару минут и прокралась к себе в спальню. Встав из предосторожности за занавеской, увидела, как вдова Харитонова быстро села в машину и покатила к воротам. Я осталась на месте. Не хочу, чтобы Антонина узнала о моем присутствии. Вчера вечером я загнала машину в гараж, чего раньше никогда не делала, вот горничная и ошиблась. Впрочем…

Я на цыпочках пробралась на первый этаж, надела куртку, сапоги и с громким звуком треснула входной дверью. Естественно, в холл моментально примчалась Тоня.

– Ах, это вы, Дарья Ивановна…

– Да, Тонечка, вот ездила в мастерскую, видеокамера сломалась. Дома есть кто?

– Никого.

– Ладно, тогда прогуляю животных.

– Дарья Ивановна, – крикнула горничная, – взяла ваши блузки постирать!

– Спасибо, – ответила я и свистнула собак.

Пятеро наших псов мигом разбежались по саду. Мулю я вынесла на руках и поставила возле клумбы. Глядя, как она обкусывает первые проклюнувшиеся цветочки, я усмехнулась. Никогда еще не встречала такого проказливого щенка, постоянно что-то жует, причем в большинстве случаев абсолютно несъедобные предметы. Не далее как вчера Мулю поймали возле пепельницы, еще пять минут назад полной окурков. С невероятно счастливым видом мопсенок вылизывал длинным розовым язычком последние хлопья пепла. Я уже не говорю о жвачке, ластиках, шариковых ручках, исчезнувших в ее пасти. Если Муля испарилась с глаз – жди беды.

Вот и сейчас она куда-то подевалась. То и дело вскрикивая: «Муля, Муля!» – я двинулась по дорожке.

Снап убежал вперед, Банди трусил возле меня, а Жюли, Хуч и Черри весело носились за Клеопатрой. Одуревшая от теплой погоды киска распушила хвост и грозно фыркала, размахивая лапой. Но острые когти не торчали из розовых «подушечек». Всем участникам «драка» доставляла невероятное удовольствие. Интересно, а где Фифина? Обычно наши кошки передвигаются парой.

– Муля, Муля! – безрезультатно взвыла я, приближаясь к забору.

Скорей всего, гадкий мопсенок нашел невероятно привлекательную вещь, что-нибудь вроде дохлой вороны, и теперь быстро-быстро потрошит добычу, пользуясь тем, что хозяева упустили его из поля зрения.

Я не выходила в сад несколько дней и сейчас, при ярком солнечном свете, поразилась его запущенности. Кстати, и садовника не видела. Даже у нас в Ложкино раз в неделю приходит милый Семен и худо-бедно приводит в порядок территорию. Странно, что Таня, так безупречно следящая за своим внешним видом и домом, полностью игнорирует сад. Хотя, может, ей сейчас не до него.

У самого забора в углу раздавалось громкое чавканье.

– Вот ты где! Ну, погоди!