История Франции - Марк Ферро
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Екатерина Медичи пыталась нейтрализовать влияние обеих партий, привлекая их ко двору, где главы лагерей находились бы в поле ее зрения. Будучи довольно равнодушной к вопросам религии, она, опираясь на помощь канцлера Мишеля де Л’Опиталя, пыталась разрешить их, устраивая арбитражи или собрания с участием обеих сторон. Екатерина организовала религиозный диспут в Пуасси, в ходе которого богословы так и не пришли к компромиссному решению. Тогда она вынудила их признать Амбуазский эдикт, разрешавший протестантам публичное отправление культа — но только за пределами города — и проведение синодов.
Главы обеих партий решили воспользоваться сложившимся положением для борьбы с абсолютизмом, который утвердился при Франциске I; монархи пренебрегали многими обычаями, привилегиями и другими законами королевства. Но то, что приняло форму дворянского мятежа, скоро стало борьбой за власть между королем, дворянством и Генеральными штатами, собравшимися в Орлеане. Здесь произошло столкновение двух сил — сторонников реформы Церкви и ярых преследователей еретиков. «Недовольные» могли оказаться в любом из противоборствующих лагерей. Протестанты подвергали сомнению саму природу королевской власти, а поборники ультрамонтанства порицали все увеличивающуюся независимость монарха от папы.
В период семи Религиозных войн, начавшихся с резни гугенотов в Васси в 1562 г., изменился характер и цели борьбы обоих лагерей.
Первоначально протестанты намеревались сформировать на основе своих Церквей отдельное общество, параллельное католическому. Это они предполагали сделать там, где у них было много сторонников, прежде всего в Пуату, в долинах рек Рона и Гаронна. В этих областях большая часть дворян примкнула к новой религии, и их примеру последовали представители различных социальных групп, в первую очередь наиболее образованных людей: адвокаты, торговцы, ремесленники. Так гугеноты из религиозной силы превращались в силу политическую. На кону стояло освобождение короля от диктата Гизов. После Варфоломеевской ночи была подвергнута сомнению идея монарха как помазанника Божьего и все большее распространение получала высказанная кальвинистом Теодором Безой мысль о том, что власть должна принадлежать народу, который в прошлом имел право выбирать короля.
Другой лагерь — так называемая «партия Бога», — группировавшийся вокруг Монморанси, Гизов, Монлюков, видел свою миссию в уничтожении всех противников установленного свыше мирского и Божественного порядка. Началась вербовка сторонников в народной среде с целью образования католических союзов, недовольных указами «политиков», утвердивших права гугенотов. Необходимо было создать партию, которая закрепила бы превосходство Церкви над государством, а также могла бы сопротивляться усилению абсолютизма.
Но были и те, кто не принадлежал ни к одному из лагерей и призывал положить конец убийствам и распрям. Одним из сторонников примирения был канцлер Мишель де Л’Опиталь, автор «Наставления государям» и «Проповеди мира» (1568). Герцог Алансонский, а затем и так называемые «политики» (выдающимся теоретиком среди них был Жан Боден, хотя он и менее известен, чем Мишель Монтень, автор вышедших в 1580 г. в Бордо «Опытов») также призвали противников к терпимости и сдержанности. «За партией, отстаивающей правое дело, я пойду хоть в огонь», — писал Монтень.
Резня гугенотов в Васси (1562), убийство герцога Франсуа Гиза (1563), покушение на де Колиньи и его убийство, Варфоломеевская ночь (1572), убийство герцога Генриха Гиза (1588), королей Генриха III (1589) и Генриха IV (1610) — все эти акты представляют собой целую волну насилия, которой французы не знали с эпохи Арманьяков и Бургиньонов.
По мнению поэта Теодора Агриппы д’Обинье, в основном именно паписты убивали наиболее слабых из своих противников.
Я вижу Францию скорбящей, удрученной, Двумя младенцами на муку обреченной. Тот, кто сильней из них, сосцы ее схватил, И вот пинками ног он брата отстранил. Грудь материнскую терзая беспощадно, Он долю братнюю уничтожает жадно[37].Столкновение началось как борьба между двумя дворянскими партиями — Гизами и Конде, а толчком к нему послужил неудавшийся Амбуазский заговор, в ходе которого протестант Ла Реноди не сумел арестовать Гизов. Но характер конфликта изменился, когда в 1562 г. во время резни гугенотов в Васси было убито 23 человека и более сотни ранено: солдаты герцога Гиза стали стрелять из аркебуз по гугенотам, находившимся на проповеди в городе, несмотря на изданный в январе эдикт. Герцог решил штурмовать амбар, в котором верующие собрались для молитвы. Известие об этом мгновенно распространилось и вызвало цепочку войн, насилия, покушений, засад, в которых своей жестокостью прославился барон Дез Адре, который сражался то в одном, то в другом лагере, а в Монбризоне бросал пленных в костер. Он объяснил Теодору Агриппе д’Обинье, что «хотя эту жестокость невозможно простить, его солдаты совершили ее, доказав тем самым свою исключительную храбрость».
Адмирал де Колиньи, ставший после смерти Антуана Бурбона одним из лидеров гугенотов, считал, что «войну необходимо вывести за пределы Франции».
И действительно, французские распри вылились в конфликт, шагнувший за границы страны. Папа и могущественный король Испании Филипп II вступили в смертельную битву с протестантской ересью, в основном с ее женевским толком, поскольку в Германии лютеранство было принято князьями и стало частью общего социально-политического устройства. Кальвинизм же вступил в бескомпромиссную борьбу с папским порядком, и это сопротивление стало серьезной угрозой для монархии, несмотря на то что во Франции протестанты считались верноподданными. Главного своего врага Филипп II видел в Нидерландах, поднявших восстание против Испании в 1566 г. — «чудесном году» (пеb wonderjaar), когда гёзы, т. е. «нищие», на самом деле принадлежавшие к знати и буржуазии, провозгласили упразднение инквизиции и свободу вероисповедания, грозя «омыть руки кровью священников».
Для усмирения мятежных Нидерландов, охваченных восстанием от Амстердама до Валансьенна и Армантьера, Филипп II направил туда свои терции [38], которые считались самой грозной военной силой того времени. Испанское войско двинулось от Милана к Савойе, от Савойи к Бюже, Шампани и Лотарингии, находясь под контролем испанского короля и его союзников. Екатерина Медичи была настолько встревожена этим, что не осмелилась отказать в снабжении испанцам, когда те пересекали Шампань… За
