Грозовой перевал - Эмили Бронте

– Она не в себе, сэр, – сочла я за благо вмешаться. – Она весь вечер бредит, но если ей обеспечить покой и надлежащий уход, она оправится. Но до этих пор нам нельзя огорчать ее.

– Я не нуждаюсь более в твоих советах, – ответил мистер Линтон. – Ты прекрасно знала, как хрупко душевное равновесие твоей госпожи, но толкала меня на проявления излишней суровости. Ты целых три дня и словом не обмолвилась, в каком она состоянии! Как это бессердечно! Даже несколько месяцев болезни не привели бы к таким ужасным переменам!

Я принялась оправдываться, ведь мне совсем не хотелось отвечать за чужие грехи и злонравие.

– А я знаю, что характер у миссис Линтон властный, а нрав – упрямый, – воскликнула я. – И как же мне было догадаться, что вы готовы потакать ее прихотям, что я должна смотреть сквозь пальцы, ей в угоду, на поведение мистера Хитклифа? Я исполнила свой долг, как верная служанка ваша, я вам все донесла, что здесь творилось, вот вы мне и отплатили полной монетой! Впредь буду умнее – захотите чего разузнать, так уж разведывайте сами!

– Еще раз придешь ко мне со своими наговорами – вылетишь с моей службы! – заявил хозяин.

– А вы, верно, предпочитали об этом ничего не знать, мистер Линтон? – сказала я. – Получается, что Хитклиф с вашего разрешения приходил в каждую вашу отлучку, чтобы ухаживать за нашей мисс и своим злоречием восстанавливать против вас вашу жену?

Несмотря на то, что Кэтрин была еще не в себе, у нее хватило ума понять, о чем мы ведем разговор. Она тут же откликнулась на него по-своему.

– Ага! – воскликнула она со всей возможной страстью. – Нелли меня предала! Нелли – мой скрытый враг! Ты – ведьма, Эллен Дин, ты и вправду собирала волшебные стрелы на пустоши, чтобы поразить ими всех нас! Отпусти меня, Эдгар, дай мне только добраться до этой чертовки! Я заставлю ее прилюдно отречься от заговоров и колдовства!

Лицо ее исказилось в гримасе полного безумия, она отчаянно забилась, силясь вырваться из объятий Линтона. У меня не было никакого желания вступать в эту бессмысленную перепалку. Кэтрин явно нуждалась во враче, и я быстро вышла из комнаты, чтобы тотчас на свой страх и риск побежать за доктором.

Когда я проходила через сад, чтобы выйти на дорогу в Гиммертон, то увидела у коновязи что-то белое, мотавшееся и трепетавшее изо всех сил, но не от порывов ветра. Несмотря на свою спешку, я решила посмотреть, что же это такое. «Уж не явилось ли мне существо из мира духов?» – пронеслось у меня в голове. Каково же было мое удивление и смятение, когда я обнаружила – скорее, на ощупь, чем с помощью зрения – что передо мной Фанни, любимая собачка мисс Изабеллы породы спаниель. Несчастное животное висело в петле из носового платка и находилось при последнем издыхании. Я быстро освободила Фанни и отнесла ее в сад. Этим вечером я видела, как собачка сопровождала мисс Изабеллу наверх, когда та шла спать, и никак не могла понять, как Фанни очутилась в саду и кто был тот негодяй, который решил поиздеваться над животным. Когда я развязывала петлю, мне показалось, что с дороги доносится шум копыт лошади, которую пустили вскачь, но слишком много других мыслей теснилось у меня в голове, чтобы я призадумалась над этим обстоятельством. На деле же странно было услышать такие звуки в этом глухом месте, да еще в два часа ночи.

Мистер Кеннет, к счастью, как раз выходил из дому, чтобы отправиться к одному своему больному в деревню, когда я добралась до его улицы. Мой рассказ о болезни Кэтрин Линтон заставил его немедленно поспешить за мной в усадьбу. Наш доктор был человек грубый и прямой, поэтому он без обиняков заявил, что больная может не пережить второго приступа, если только не будет лучше, чем раньше, слушаться его советов.

– Нелли Дин, – обратился он ко мне, – я почти уверен, что новый приступ вызван какой-то особой причиной. Что у вас там творится, в усадьбе? У нас ходят всякие странные слухи. Такая крепкая и здоровая девушка, как ваша Кэтрин, не заболела бы столь внезапно из-за пустяка. Таких людей хворь так просто не берет. Как началась ее болезнь?

– Хозяин вам все расскажет, – ответила я. – Но вы же знаете, какой у всех Эрншо бешеный нрав, – а миссис Линтон из них самая неистовая. Могу только сказать: все началось во время ссоры. Страсти накалились, и с ней случилось что-то вроде припадка. Так, по крайней мере, она говорит, но доподлинно ничего не известно – в самый разгар ссоры она убежала и заперлась. Потом она перестала есть, и сейчас временами бредит, а временами как будто грезит наяву. Она узнает окружающих, но в голове ее теснятся самые причудливые мысли и образы.

– Мистер Линтон, видно, очень переживает… – задумчиво произнес Кеннет.

– Переживает – это не то слово. Сердце его будет разбито, если случится что плохое, – перебила его я. – Прошу вас не пугать его больше, чем нужно.

– Я, между прочим, советовал ему быть осторожным, – заявил мой спутник. – А сейчас он пожинает последствия того, что не последовал моему совету. Кстати, говорят, что в последнее время мистер Хитклиф стал ему близким другом…

– Хитклиф часто приходил к нам с визитами, – подтвердила я, – но скорее в силу расположения к нему госпожи, основанного на их детской дружбе, чем потому, что хозяину нравилось его общество. Впрочем, сейчас он может не утруждать себя поездками к нам. Его попросили больше у нас не появляться. Причина в том, что он слишком явно и дерзко выказал свои намерения в отношении мисс Линтон. Думаю, ему будет навсегда отказано от дома.

– А что мисс Линтон? Она отвергла его ухаживания? – продолжал доктор свои расспросы.

– Я не принадлежу к числу ее доверенных лиц, – резко ответила я, не желая продолжать этот разговор.

– Не удивительно. Девушка она хитрая и себе на уме, только есть ли у нее этот ум, вот вопрос? – вновь заговорил доктор. – Она ведь еще так молода. У меня есть верные сведения о том, что прошлой ночью (а ночь-то стояла прекрасная!) она больше двух часов гуляла с Хитклифом среди молодых деревцев за вашим домом. Он понуждал ее не возвращаться, а вспрыгнуть на его коня и бежать вместе с ним. Еще мне сказали, что ей удалось отговорить его в тот раз, но только пообещав подготовиться как следует к побегу, который должен состояться в их следующую встречу. Где эта встреча произойдет, мой человек не расслышал. Так что предупреди мистера Линтона, что за юной леди нужен глаз да глаз!

Эти новости вновь наполнили меня страхами. Я оставила Кеннета идти своим шагом и побежала вперед со всех ног. Собачка мисс Линтон все еще тявкала в саду. Я остановилась на секунду, чтобы открыть ей ворота, но она вместо того, чтобы сразу же идти к дому, принялась бегать по траве, принюхиваясь изо всех сил, и удрала бы на дорогу, если бы я не подхватила ее и не понесла с собой в дом. Когда я вошла в комнату Изабеллы, мои подозрения подтвердились: наша юная мисс исчезла! Ах, если бы я узнала о возможном ее бегстве буквально на несколько часов раньше, болезнь миссис Линтон могла бы воспрепятствовать ему. Но что же нам делать теперь? Самым очевидным было бы пуститься за ними в погоню и перехватить их. Но сама я не годилась для бешеной скачки, а поднять тревогу и переполошить весь дом не посмела. Еще меньше хотелось мне открыться моему хозяину, который был настолько погружен в свои несчастья, что в его сердце не было места новой беде! Мне оставалось лишь держать язык за зубами – и пусть оно идет так, как идет. Поскольку Кеннет уже добрался до усадьбы, я, дрожа в смятении, отправилась доложить о нем. Кэтрин спала, но сон ее был тревожен. Ее мужу удалось победить самый буйный из ее припадков, и теперь он склонился над ее ложем, ловя каждую тень страдания на ее бледном лице.