Ночи Виллджамура - Марк Ньютон

–  Неофиты, старшие и младшие, – произнес он нараспев.

–  Маг Уртика! – грянул в ответ хор, отчего вздрогнули древние каменные стены.

–  Братья мои и сестры, я принес вам важную весть. Вчера ночью наш досточтимый советник Болл был жестоко умерщвлен во сне. Это уже второй член нашего священного ордена, расставшийся с жизнью за последнее время.

Со всех сторон послышался ропот. Под капюшонами скрывались знакомые лица, глаза блестели, точно звериные, отражая свет огня. Были среди присутствующих и члены Совета, они прятались в тени, все как один тревожась о собственной безопасности.

Уртика поднял руку, призывая к тишине:

–  Джамур Рика скоро прибудет в Виллджамур, и я считаю, что мы должны воспользоваться этим междувластием в своих интересах. Я намерен объявить себя императором Джамура и всех его территорий, и, как только это произойдет, я дам вам всем еще больше власти и влияния, чем вы уже имеете.

–  Куда вы денете Джамур Рику? – раздался голос из переднего ряда.

–  В свое время всё узнаете. А пока перейдем к нашим священным ритуалам!

Древний подземный зал наполнили сначала звуки рукоплесканий, а затем торжественное пение на древнем языке. Поросенок испуганно завизжал, и девушке пришлось приложить все силы, чтобы удержать его возле себя. Уртика сделал ей знак приблизиться к жертвеннику. Потом нагнулся над связанным животным, подхватил его, зажал под мышкой, вытащил из рукава нож. Вскинул вверх лезвие, широко улыбаясь; его голова кружилась от дыма и лести.

Одним быстрым движением он подскочил к девушке и полоснул ее ножом по горлу.

Она рухнула на пол, ее белое платье стало красным, точно внезапно распустившаяся роза. Поросенок оживленно тыкался рыльцем в ее кровь.

–  Я обещаю, что священная свинья – воплощение нашего бога – в мое правление всегда будет сыта! – прогремел Уртика.

Мечи снова взметнулись над головами, крики и пение нарастали, достигая жуткого крещендо. Уртика стоял, подняв обе руки, и бурно дышал от восторга. Пот каплями стекал по лбу, когда он жестом подозвал кое-кого из первого ряда. Первым подошел Трист, чью голову едва прикрывал капюшон, а по лицу метались тени от свечей. Красивый молодой помощник следователя простер перед собой руки, и Уртика благоговейно протянул ему свиное сердце.

–  Задержитесь потом на одно слово, – шепнул он.

–  Конечно, маг. – Трист с почтительным поклоном отошел в сторону, и его место тут же занял другой в ожидании своей кровавой награды.

Когда все кончилось, Уртика пошел с Тристом в город пешком.

Проходя по одному из мостов, Уртика остановился и, опершись на могучий каменный парапет, стал обозревать Виллджамур с высоты. С моря надвинулся туман и теперь расползался по улицам. Время от времени в тумане вспыхивала и начинала двигаться светящаяся точка: это кто-то из горожан выходил на улицу и шел, держа перед собой фонарь. От ящиков с гниющими фруктами и овощами, выброшенных на задворки трактиров и бистро, поднималась вонь, особенно когда по ним начинали прыгать кошки, охотясь на грызунов. Дверь одного трактира распахнулась, наружу устремился столб света, вывалилась компания пьяных мужчин, которые на разные голоса заорали поносную песню о покойном императоре Джохинне, натворившем немало бед по всему Джокуллу.

Взгляд Уртики устремился вверх, к узким окнам остроконечных башен. В них тоже горел свет, видно было, как внутри, в тепле, движутся люди. Трист, заметив одобрительный кивок своего патрона, раскурил две самокрутки с арумом, заготовленные заранее, их кончики зарделись во тьме. Уртика не чурался дурных привычек.

–  Люблю я эти мосты, Трист, – разоткровенничался Уртика. – Такой прекрасный вид с них открывается, всё как на ладони. И уж сколько веков прошло, а эти, внизу, все забывают, что сверху кто-то может следить за ними.

–  В самом деле, маг. – Трист придвинулся к канцлеру. – Глядя отсюда, поневоле думаешь, что все это было построено с одной целью – подсматривать.

–  Возможно. – Уртика вздохнул. – И все равно этот город мне нравится. Сколько тут всего можно натворить!

–  Жаль, что Оледенение тому помехой, – отозвался Трист.

–  Да, с ним ничего не поделаешь. Но это ненадолго, всего на несколько десятков лет. Мы за этими стенами отсидимся. – Тут его взгляд устремился в сторону лагеря беженцев, в полосатое от дыма костров небо над ним. – А значит, станем сильнее. – Ударив по камню ладонью, Уртика повернулся к Тристу лицом. – Твой начальник, следователь Румекс Джерид. Что ты о нем думаешь, только честно?

–  Честно?

–  Честно.

Трист снова затянулся дымом от самокрутки и выдохнул в ночь.

–  Видите ли, маг, тут все не так просто. Должен сказать, что раньше мы с ним были друзьями, и он на самом деле сильно мне помог. Но теперь мое отношение к нему изменилось из-за того, что он не выдвигает меня на повышение.

–  Из-за возраста? – подсказал Уртика.

–  Именно. Из-за того, что я не буду жить столько, сколько живет румель, он считает, что я никогда не наберусь достаточно опыта. И потому не делает ничего, чтобы помочь мне. Даже не пытается.

–  Ну а что он сам, компетентный служитель инквизиции?

–  О да, в том, что касается работы, он на этом деле собаку съел. Но с традициями не расстается. Даже не пытается. – Трист скорчил гримасу. – А я заслуживаю лучшего.

–  Мне, если судить по твоим словам, он не нравится, – сказал Уртика. – Но убирать его я тоже не хочу. Это привлечет ненужное внимание. Пойдут разговоры, что Совет коррупционен. Нет, если он и впрямь так умен, как о нем говорят, пусть он и ищет преступника. Одно меня нервирует. – Уртика поежился, когда порыв сырого ветра забрался ему под плащ. – Я хочу, чтобы он искал преступника, но не хочу, чтоб он лез в дела Совета, а то как бы до нас не добрался. Не теперь, когда у меня такие планы. Он производит впечатление работника, очень серьезно относящегося к делу, а я не могу подвергать нас такому риску.

–  Вы хотите, чтобы я вам помог? – спросил Трист.

–  Да, расскажи мне, чем его можно отвлечь, чтобы он не копал дальше?

Трист изложил ему историю возобновленных отношений Джерида и Марисы, сказав, что раз тот напортил с ней раньше, то будет делать все, чтобы не сплоховать теперь.

–  Это может оказаться полезным, – заметил Уртика. – Надо бы тебе потихоньку устроить так, чтобы наш следователь отвлекся. Не знаю, что именно надо сделать, только не убивать, конечно, и не калечить. Это совсем отвлекло бы его от нашего дела, а я все-таки не хочу, чтобы он его бросал. Пусть не сует больше нос в Совет и занимается только тем, что на поверхности. Пусть ходит по улицам и ищет убийцу.

–  Полагаю, это возможно. – Трист нахмурился. – Надо только придумать, как это сделать.

–  Знаешь, ты уже не раз оказывал мне услуги, Трист. В будущем мне хотелось бы видеть тебя рядом. У нас есть важные планы, которые нуждаются в развитии, в особенности ситуация с беженцами. – Уртика неопределенно взмахнул рукой в сторону окраины. – Эта зараза там, за стенами, – рассадник грязи и болезней. Мне нужен надежный человек, который поможет разобраться с ними. Когда придет время, работы будет невпроворот, и чистыми руками ее не сделаешь. Ты как, справишься?

–  Маг Уртика, – улыбнулся Трист, – сочту за честь.

–  Хорошо, мой дорогой мальчик, тогда я расскажу тебе о своих планах подробнее… – И взгляд Уртики снова устремился к Виллджамуру.

Глава двадцать вторая

Немудрое это было решение, пришел к выводу Рандур, отрывая себя от булыжной мостовой позади кабака, – столько выпить за такой небольшой промежуток времени.

Он чувствовал, что его ладони измазаны мокрой сажей, а мышцы его рук дрожали, когда он отталкивался от земли. Голова болела так, что ее хотелось отрезать. Посмотрев вверх, он увидел Денлина – тот сидел рядом на небольшом деревянном табурете.

И продолжал пить.

И разговаривать.

–  Доброе утро, паренек, – жизнерадостно приветствовал он Рандура.

Юноша со стоном упал на землю, чем страшно насмешил старика.

–  Беда с вами, молодежью, вечно вы думаете, что сможете угнаться за нами, стариками. Я-то годами тренируюсь. Я пил эту конскую мочу, когда ты еще мамкину титьку сосал…

–  Вот хрень, – пробурчал Рандур и снова застонал. Волосы его были в беспорядке, грязь коркой покрывала одну сторону лица. А еще возле него противно воняло, и он надеялся, что этот запах не имеет к нему отношения.

Вот и еще одну ночь он пропьянствовал с Денлином. Это уже превращалось в ритуал: днем он соблазнял какую-нибудь дамочку, потом тибрил у нее вещички и сбегал с ними в пещерную тьму, где Денлин быстро находил ему покупателя. Потом это дело надо было, разумеется, обмыть, и он никогда не отказывался и даже уже привык, но прошлой ночью, видать, перебрал. Бриллиантовый браслет он спер у шестидесятилетней вдовы. Возраст нисколько не сказался на ее сексуальных аппетитах, правда, чтобы довести ее до оргазма, пришлось изрядно попотеть, а потом она лежала тихо, словно мертвая, и он даже подумал, уж не отдала ли она концы, в самом деле. Когда он убегал, она шептала: «Спасибо, спасибо».