Свет твоих глаз - Джулия Грайс

– Мне припомнился день, когда я побывал в объятиях медвежонка гризли, – сказал он. – Я лежал на своем одеяле и думал, что никогда не смогу подняться. Связки были порваны, сухожилия повреждены. Мой партнер, Джим Врискин, притащил меня в шалаш и промыл мне раны кипящей водой.

Однажды у нас кончились припасы, и Джим пошел половить рыбу. Прошло полдня, но он не возвращался. Я стал думать о медвежонке. Где-то поблизости должна быть его мать. Где же Джим, уж не повстречался ли он с мамашей-медведицей? В конце концов, превозмогая боль, я поднялся с одеяла. Мне пришлось не один раз перевести дух, прежде чем я смог взять ружье. Я был слаб, каждое движение приносило неимоверные страдания, но я пошел искать Джимми.

– И ты нашел его?!

«Прежде позаботься о себе», – вспомнила она слова Мэйса. Как это не вязалось с тем, что он рассказывал ей сейчас.

– Я нашел его, – усмехнулся Мэйс. – Им уже занималась медведица-мама, гризли, весом в добрую тонну. Мне пришлось ее пристрелить, хотя я терпеть не могу убийства, но другого выхода не было. Потом мы должны были уйти от этого места как можно дальше. И чем больше я заставлял себя двигаться, тем легче мне становилось.

Мэйс проводил взглядом уходящий за горизонт багровый диск.

– Тимми – прирожденный наездник, не бойся, он не упадет.

– Эту историю ты рассказал ему в повозке.

– Да. – Мэйс улыбнулся. – А как насчет обещанного хлеба, испеченного тобой? Интересно узнать, какая ты кулинарка – хорошая или не очень?

Через пару минут Тимми вернулся. Надо было видеть его: щеки горели от гордости и возбуждения. Он неловко спешился. Маргарет уже готова была бежать ему на помощь.

– Он должен сделать это сам, – шепнула ей Эмери, останавливая ее.

Тимми похромал к костру. Он шел к ним неустойчивой, неловкой походкой, но Эмери готова была кричать от радости, глядя на него. Казалось, все самое страшное было позади.

Эмери спала. Ей снился сон: она лежит рядом с Мэйсом. Травинки щекочут ее обнаженное тело. Он ласкает ее грудь, и горячая волна поднимается в ней. Она хочет его…

Внезапно, как это часто бывает во сне, она увидела волка. Он смотрел на них. Это был большой и красивый зверь с широкой грудью, густым мехом и умной мордой. Глаза его были золотисто-карими и такой глубины, что можно было в них утонуть.

Проснувшись, она увидела, что лежит без одеяла, юбка сбилась и обвилась вокруг ног. Все тело болело, как после тяжелой работы.

Она села и тряхнула головой, словно стараясь отогнать наваждение. Почему-то она вспомнила того индейца с золотисто-карими глазами, который так смотрел на нее там, у форта Ларами. Странно, что она вспомнила его именно сейчас. Поежившись, она потянулась за платьем и быстро натянула его. Затем поспешно привела себя в порядок, расчесав непослушные кудри.

Когда Эмери вышла из палатки, сон почти забылся. Полной грудью вдохнув разреженный горный воздух, она принялась убирать постель и складывать палатку. Палатка Оррина и Маргарет все еще была на месте, хотя Оррин уже встал и втирал мазь в спину одного из волов.

– Доброе утро.

Она обернулась и увидела Мэйса. Он был свежевыбрит и выглядел хорошо отдохнувшим и полным сил.

– Доброе утро, – пробормотала она и выронила одеяло. Щеки ее вспыхнули. Тот сон, они вдвоем…

– Ну ты готова к трудному переходу? Разве Оррин тебе не сказал? – заметив ее удивление, спросил он. – Мы перед Большими Песками и в ближайшие два дня пути не увидим ничего, кроме песка, пока не достигнем Сикади.

– Сикади?

– Да, это индейское название всякого места, где вдоволь воды. Так охотники называют любую реку. Переход будет не слишком приятным. Надо быть готовыми к тому, что мы потеряем нескольких волов. Каждый должен набрать столько травы, сколько сможет, и заполнить все емкости водой.

– О…

Эмеральда припомнила, с какой уверенностью всего два дня назад она посчитала, что все трудности уже позади. Как же она была наивна! Сейчас она прикидывала, сколько воды потребуется, чтобы напоить животных, сколько для питья и умывания.

– Странно, но одна мысль о нехватке воды вызывает у меня жажду.

– Так напивайся впрок, моя зеленоглазая. – Он криво усмехнулся. – Впереди двое суток пути по безводной пустыне.

Мэйс направился к повозке Вандербушей.

Эмери проводила его взглядом и занялась подсчетом емкостей.

Во-первых, два ведра. Во-вторых, большая бочка из-под бекона, а в-третьих, запасная бочка, которую предусмотрительно захватил с собой Оррин. Кухонная утварь. И ночные горшки… Последнее она отбросила. Не дойдут же они до того, чтобы пить из ночных горшков! Однако чем больше они возьмут воды, тем тяжелее будет животным тащить повозку.

Надо разбудить Маргарет, решила она, пора приниматься за дело. Сюзанна тоже может оказать посильную помощь, да и Тимми. И хотя прошло всего несколько дней с тех пор, как он стал выходить на воздух, он поправлялся и креп прямо на глазах. К нему вернулся аппетит, и она даже видела, как он смеялся вместе с Сюзанной над маленькой ящерицей.

Маргарет вышла из палатки.

– Эмери, зачем приходил Мэйс? Что он хотел? Маргарет была бледна, похоже, она не выспалась.

И крючки на ее платье были застегнуты небрежно.

– Он сказал, что нам придется обходиться без воды минимум два дня. Нам надо набрать побольше воды и травы для волов.

– Ты проследишь за этим, Эмери?

– Конечно.

– Мы наполним все емкости.

– И ночные горшки?

– Из них могут пить животные. Они не так разборчивы, как мы.

Рот Маргарет скривился в полуулыбке. На мгновение она замерла, прислушиваясь к толчкам ребенка у нее в животе.

– Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь? – с беспокойством спросила Эмери. – У тебя усталый вид.

– Это… дизентерия. Я снова страдала от нее ночью. Но за меня не волнуйся. Лучше займись водой.

Маргарет вернулась в палатку, и было видно, что она двигается с большим трудом, чем обычно.

Через час или полтора они заполнили повозку водой и травой. Тимми настоял на помощи и сейчас пытался поднять непосильную для него охапку травы.

Наконец караван тронулся в путь. Оррин шел рядом с волами, с яростью замахиваясь на них плеткой. Чуть дальше шла Эмеральда с Сюзанной, державшейся за ее юбку. Девочка могла идти уже весь день. Неделю назад она отпраздновала пятилетний юбилей и превратилась, по ее собственному мнению, в большую девочку. Маргарет ехала в повозке, а Тимми – верхом на Ветерке и возвращался в повозку только после уговоров матери, когда сильно уставал.

Их повозка шла в цепочке второй, следом за повозкой Бена Колта. Мэйс Бриджмен, как всегда, ехал впереди. За ними в клубах пыли, поднимаемой колесами повозок, следовали остальные: Вандербуши, Ригни, две повозки Арбутнотов, Уайт Тетчер. Последней в ряду была повозка Зика Йорка и Билла Колфакса. А в промежутках между повозками шло стадо, погоняемое Жаном Вандербушем и Бобом Ригни.