Нерусская Русь. Тысячелетнее Иго - Андрей Буровский

В нашей виртуальности Восточный Туркестан становится частью Российской империи – как в реальности стала наша Средняя Азия. Тибет становится вассальным государством. В Китае – несколько государств, с разным балансом интересов Британии, Франции, США, Японии, России. На севере Китая однозначно преобладает Россия. Возможно, Маньчжурия становится если не частью Империи, то ее вассалом. Монголия воссоединяется с Внутренней Монголией. Великая Монголия – тоже вассальное государство.

Сверхимперия? Идеальное государство?

Не надо видеть наши виртуальности как варианты или как этапы «окончательного становления Сверхимперии», в которой все всегда будет хорошо.

Конечно, некоторые проблемы, слишком хорошо знакомые нам, в таком государстве просто не появятся. Никакой интелигенции, дворянство быстро обуржуазивается, простонародье не отделено от верхов какой-то особой культурой, языком и бытом. Представители старых семей уважаются, но не получают и не сохраняют формальных привилегий. В этом отношении такая «Российская сверхимперия» больше напоминает СССР, чем реальную Российскую империю XIX века.

Приобретение многих территорий заставит учащенно забиться не одно сердце, но, во-первых, страны Центральной Азии, Уйгурия и Джунгария, скорее всего, входят в Империю, как в нашей реальности Узбекистан или Таджикистан, – поздно, ненадолго и непрочно.

Во-вторых, государства, которые появятся на месте Византии, или Великая Армения вовсе не входят в Империю. Это даже не сателлиты, а скорее дружественные, но совершенно независимые государства, типа Югославии и Болгарии.

В-третьих, государства, на которые распадется Китай, в лучшем случае становятся дружественными южными соседями и сателлитами, как Дальневосточная Республика 1920–1923 годов, или Маньчжурия (Маньчжоу-го) для японцев. Это не части империи.

В-четвертых, такая «Российская сверхимперия» сильно отличается от той, что мы знаем, по национальному составу. Это славяно-германское государство, хотя и без всяких привилегий германского компонента; немцы в нем мирно ассимилируются… но при этом и характер русских изменяется. И как уживаются друг с другом разные локальные и национальные группы, неясно.

В-пятых, уже говорилось – в ролевых играх политики нет вечных решений. Возникшая к XX веку Российская сверхимперия, простершаяся от Маньчжурии и берегов Желтого моря до Шпрее, неизбежно распадется, как распадаются все империи в мировой истории. Другой вопрос, что распад Римской империи не делает римскую империю менее славной, а народы – наследники Рима не перестают быть потомками ромеев.

К тому же и мировые войны возможны… Континентальная Европа под патронажем Российской сверхимперии, угрожающая Индии, контролирующая Китай, нависающая над Передним Востоком, неизбежно сталкивается и с Британией, и с владыками Западного полушария, аглосаксами из США. Война за мировое господство все равно произойдет. Это будет какая-то совсем другая война; возможно, авиация и флот в ней будут играть большее значение, чем движение сухопутных армий. Возможно, в этом мировая война будет похожа на войну Японии с США в 1941–1945 годах. Но не факт, что такая война будет менее кровопролитной и страшной, чем Первая мировая.

Конец компрадорской империи

1 августа 1914 года Российская империя объявила, что считает себя находящейся в состоянии войны с Германской империей. Началась война, которую назовут Великой, Мировой и Германской; война невиданная и неслыханная и по масштабам, и по упертой озлобленности всех участвующих в ней сторон.

Современники пока не знают этого, но в огне Первой мировой войны сгорит половина мужского населения Европы. Во всех европейских странах в городах и районах крупных городов стоят стелы с длинными списками имен погибших. Иногда на той же стеле есть имена и погибших во Второй мировой войне, и в локальных войнах… Эти списки всегда намного короче.

Большинство современников не могут даже предположить ничего подобного, но Первая мировая война станет рубежом исторических эпох: до нее и после нее жизнь будет различаться, как на двух разных планетах.

Для всех участников событий это была страшная катастрофа, громадный рубеж во всей истории. Только в СССР границей «Новейшей истории» называли 1917 год – всегда и везде это был роковой и проклятый 1914 год.

Но именно для России эта война оказалась особенно несчастной. У нас до сих пор не любят ее вспоминать: с нее начался целый поток разнообразных несчастий, вряд ли закончившийся и сегодня. В России эта война приведет к особенно сильному разрыву исторической последовательности: погибнет Российская империя, уничтожится сама историческая Россия.

Первая мировая – очень странная, загадочная война, особенно для России. Загадочно, что она вообще началась, эта совершенно никому и ни за чем не нужная война, особенно не нужная, вредная и опасная для России.

Для нас эта война с германоязычным миром означала полный разрыв вообще со всей культурной традицией императорской эпохи. Если продолжать политическую традицию XVIII–XIX веков, то если и воевать – то не против, а вместе с Австро-Венгрией и Германской империей. И как часть континентальной Европы, и как сторонники этого центра цивилизации, а не Атлантических стран. Так Российская империя воевала с Наполеоном в союзе с Пруссией и Австрией.

В этой войне есть три важнейших фактора, о которых пишут мало, а именно они невероятно важны для понимания всего, в том числе и причины революционных событий.

Во-первых, эта война велась какая-то непонятная: больше в интересах союзников, чем самой России. Россия, как и полагается стране, управляемой компрадорской верхушкой, регулярно платила СВОЕЙ кровью за удовольствие союзников наступать… То есть за ЧУЖИЕ успехи.

Хозяева же поступили с ней, как обычно и поступают с компрадорами: использовали и выкинули. Для России Первая мировая война обернулась не только революцией, обвалом, национальной катастрофой. После превращения большевиками России в кратковременный сателлит и союзника Германии она не вошла в число держав-победительниц. И за свой подвиг 1914–1917 годов, за многократные спасения союзников Россия не получила буквально НИЧЕГО. Вообще ничего. Ей – синяки и шишки, потеря до 10 млн человек, дорогим союзникам – пироги и пышки, то есть репарации и контрибуции, торжество над поверженным врагом, определяющая роль в Версальском мироустройстве 1918–1933 годов.

А СССР, государство-изгой, нашел только одного союзника – такого же изгоя в лице Германии. Никуда мы друг от друга не девались.

То есть получилось как почти всегда: почти выигранная Великая война оказалась проигранной. Русские оказались виноваты уже в том, что они существуют. Ни к чему миллионные жертвы, невероятное напряжение, лишения и утраты.

Во-вторых, Великая война была еще и попыткой избавиться от чрезмерного, доходящего до абсурда немецкого влияния. «Избавление» происходило в крайне неприятных, оскорбительных для любого нормального человека формах.

20 июля 1914 года улицы Петербурга запрудили ликующие толпы. Состоялся немецкий погром: толпа громила кафе и магазины под вывесками с немецкими именами или названиями. На Литейном проспекте вытащили из трамвая и чуть не линчевали немецкого офицера: бедняга приехал в Россию в гости к родственникам в гражданской одежде. Теперь он направлялся на Финляндский вокзал, чтобы уехать домой… Изрядно побитый немец еле добрался до германского посольства, но и там не спастись: вечером 22 июля германское посольство взяла штурмом толпа, вооруженная ломами и железными крючьями. К тому времени дипломаты уже уехали, но остался привратник Адольф Катнер. Привратника убили, здание посольства ограбили и подожгли. К ночи оно пылало, как свечка.

26 августа Санкт-Петербург переименовали в Петроград; была серия и других, менее известных переименований городов, улиц и вообще всего на свете.

Интересный и полузабытый факт: в августе 1915 года в Государственной думе создается специальная «Комиссия по борьбе с немецким засильем» во всех областях русской жизни. А в марте 1916 года Совет министров выступил с инициативой создания Особого комитета по борьбе с немецким засильем. Во главе Комитета встал поставленный лично императором Николаем генерал-адъютант Ф.Ф. Трепов-младший, известный враг любого «германизма»[137].

Вскоре был правительственный указ: немцам не собираться больше чем по трое! Немцами по происхождению было такое количество людей, в том числе совершенно обрусевших, что возникали ситуации совершенно анекдотические. Указ и воспринимался как анекдот… когда на Литейном проспекте Петербурга беседуют офицер Миллер, чиновник Шмидт и профессор Кизеветтер, а тут к ним подходит сослуживец Миллера по фамилии Иванов и жизнерадостно вопит: